- Эй, юноша! Хорош сачковать! Скажу Мирону, что ты бездельник и лентяй. - Накажет за не добросовестное исполнение служебных обязанностей!
- Не ври! Не скажешь! Он тебя убьет, враз отбивную котлету сделает!
- Нет, меня он любит. Мирон мною болен как чумой, обожает, словно верный пес, все прихоти исполняет. Это тебя разорвет, если вдруг узнает...
- А про "вертеп" Мирон ведает? - сонно поинтересовался Шмер.
- Знает, но без подробностей. Шальные деньги не скроешь. Я говорю, что танцую и пою, в эротическом костюме. Ты же видишь, какая у меня замечательная фигура!
- Верит в танцы? - усмехнулся Мишка.
- Не знаю. Делает вид, что так и есть. Хочет верить, и убедил себя в моей верности. Но того, кто пронюхает, и будет болтать, чем я занимаюсь, уничтожит. Ему в Академию нужно поступать. Меня, конечно, поколотит, но не убьет, ни за что! Без моего тела он умрет от тоски, я его приворожила и околдовала! Ведь согласитесь, есть чем? Правда? Она погладила пышную грудь, слегка раздвинула ноги и призывно покачала бедрами, согнув колени. Вновь заманивала в свои любовные сети.
Шмер ухмыльнулся. Действительно есть, чем заворожить. Про таких говорят: "между ног золотая штучка". Наташка оказалась мастерица на все руки, вернее на то, что именно, между ног. Да и другие части тела, которые можно было применить, для любви и ласки она использовала, умело и с удовольствием. Парень попал в руки мастерицы, любящей свое ремесло. Ната, правда, заявила, что даже вертеп, для нее, это не работа, а хобби. Кто-то любит детей, а кто-то сам процесс. Кому-то доставляет удовольствие шить, другим вязать или печь пироги, кто - то болен выращиванием комнатных цветов, встречаются даже особи, обожающие рыбалку, а Наташка любила "скребалку", и скреблась каждый день, по несколько раз и "самцов" меняла без разбора.
Видя, что от опьяневшего, усталого, сонного офицерика более ничего путного не добьешься, она разозлилась, и выставила за дверь со словами:
- Что б завтра был у меня после 23 часов. Ни минутой позже! Тренируй "аппарат", мальчик! Такой молодой, а не набрал спортивную форму. Надо меньше пить и зарядку делать по утрам, как Мирон. Если б мной, а не службой занимался, цены б мужику не было! Но, не дано: мышцы есть, а желаний и фантазий нет....
С утра начались полевые занятия, рота отправилась на марш-бросок. Офицеры двигались в конце колонны. Шкребус и Чекушкин с трудом брели сонные, шатаясь после перепоя, медленно передвигая ноги. Рядом часто зевая, шел и потел Шмер. Пил он вчера лишь для храбрости, поэтому алкоголь ему не мешал. Но был заметен упадок сил. Ноги и мышцы живота ныли, в паху неприятно болело.
- У меня от ходьбы совсем опух! - выдавил из себя еле слышно Шмер. Заездила зараза! Ты дома храпел, а я за тебя отдувался.
- Ага, отдувался он! Дорвался до бесплатного, как дурной! Сам виноват. Это не от ходьбы, а от дури! В следующий раз думай головой.
Шкребус оттопырил ухо, насторожился и попытался прислушаться к разговору ловеласов. Но топот солдатских ног мешал подслушать и удовлетворить любопытство. Осознав, что так он ничего не узнает, наконец, спросил, сгорая от любопытства:
- Братцы! Вы чем вчера занимались? У Мишки лица нет. Сине-зеленое как у истукана! А ну, рассказывайте!
- Расскажем, тебе тоже захочется! А нам самим мало. Отстань! воскликнул Шмер, опережая открывшего было рот, говорливого Ромашкина. Никита молчи. Лучше не болтай. Что знают трое, знает и свинья. А дело довольно рисковое, сам понимай!
Шкребус зашевелил ушами, заинтригованный последними фразами Мишки, привязался к приятелям, и все шесть километров пути нудил.
- Все равно выслежу! Лучше будет, если сами расскажете! Я ведь вам друг. Ну что вы, в самом деле?
Так и не узнав, не выведав в чем дело, Шкребус окончательно разозлился и расстроился терзаемый чужой, неведомой тайной. За обедом, нахмурившись, он пережевывал котлету с макаронами и размышлял: "Интересно, что затеяли эти недотепы. Не вляпались бы, в какую неприятную историю..."
А "история", действительно, начинала медленно, но уверенно развиваться. Сюжет постепенно закручивался все интереснее и увлекательнее и помимо воли и желания наших героев.
Ромашкин, как обычно в ходе выполнения стрельб роты, был старшим на учебном месте по гранатометанию.
- Никита, спрячь одну гранату, - попросил Шмер.
- Зачем? - удивился Ромашкин. - Как я ее сумею списать? Как отчитаюсь, что использовал?
- Удивляешь ты меня! На тебе колечко от запала, для отчетности, а гранату положи в мою сумку. Рыбачить поедем с Ребусом-Глобусом, на Каракумский канал, будем ею рыбу глушить. Я тебе сазана привезу на уху, или карпов. Не забудь, спрячь одну штуку!
Никита нехотя, с явным неудовольствием, вынул из ящика гранату, и запал в бумажной упаковке, и спрятал их в Мишкиной полевой сумке. Если бы Шмер предложил еще их самому отнести домой, то Ромашкин, наверняка бы отказался. А так, пусть рискует, если ему нужно.
Лейтенант с тяжелыми предчувствиями косился на коричневую офицерскую сумку, прокручивал в голове уголовный кодекс, недовольно хмурясь: статья номер..., хищение взрывчатых веществ. От... лет, до... лет. В сговоре с группой лиц (двое уже группа!)... еще больше. Ох! Ну, вечно скотина Шмер, втягивает меня в какую - ни будь историю!" Мишка с утра вновь обильно намазал мочки ушей зеленкой. Это стерва- Наташка ему вчера их так натеребила, что они стали как локаторы и пошло раздражение. "Шмер - шумер, с зелеными ушами!" А может он действительно шумер, и вовсе не немец, а типичный азиат. Больно хитрый для немца и не педантичен. Буду называть его "шумером"....
Следующим вечером Шмер шел знакомой дорожкой уже без излишнего возбуждения и блеска в глазах. Появились опасения, а вдруг, каналья Мирон, объявится, раньше срока? Мишке, и того вчерашнего "музицирования" хватило б на неделю вперед. Но, дама сама требует повторения, пустилась на мелкий, пакостный шантаж, что ж придется проделать дубль номер два. Сбивчивые мысли хороводили в мозгу старшего лейтенанта мешая, сосредоточится. Взводный в последний раз попытался увильнуть от мероприятия:
- Никита! Боюсь, у меня сегодня ничего не получится. Нет необходимого настроения. Может, ты за меня сходишь?
- Вот уж дудки! Сам затеял, сам расхлебывай! - отрезал Никита. -Настроение поднимется, будь уверен. Наташка на столе голышом станцует, и дело сразу пойдет на лад. К тому же, она требует обоих!
Шмер нес бутылку шампанского даме, а пузырь водки для себя лично. Он грустно поплелся дальше по знакомой тропе, понимая, что, "не потеряв лица", отвертеться от оргии не получиться. А идти страсть, как не хотелось. Очень уж опасался Мирона. В первую ночь ни кого не боялся, потому что похоть уже на горло давила, и мозги не работали, а вот сегодня, начал размышлять, проснулась осторожность.
Хозяйка встретила взводного, как и вчера, ласково. Гость быстро разделся и без прелюдий был увлечен в кровать. Через пятнадцать минут "разрядившись", Мишка закурил, а Натаха откупорила бутылку шампанского, стрельнув в потолок и слегка полив пеной свою распутную фигуру, от коленок до глаз. Шмер, вымолвил, что-то похабное, затем схлебнул с груди Наташки шампанское, и потянулся к водочке.
- Эй, поставь на место бутылку! - прикрикнула Наталья. - Сейчас напьешься, расчихаешься, станешь вялым и опять заснешь. Так дело не пойдет, "зеленоухий" ты мой!
Хозяйка возлежала на подушках, обнаженная, прекрасная, и наглая. Михаил, хотя лицезрел, это тело не в первый раз, пялил на него глаза без отрыва. А как посмотрит внимательно пару минут, так вновь желание восстанавливается.
А поглазеть было на что! Породистая зараза! Задница и бедра загляденье! Грудь, что у скульптуры Венере! Бедра крепкие, живот тугой, пальцы и руки холеные, ноги стройные. Длинные, вьющиеся волосы, спадали до плеч, зеленые глаза нахально пронзали обоих ухажеров. Пухлые губы призывно что-то шептали. Красивый рот без дела тоже не простаивал. Хороша, ох, хороша! Русалка, ни дать, ни взять, как есть русалка, только без хвоста. Взять бы да утопить ее к чертовой матери, ведьму! Чтоб не соблазняла и не кружила голову....
К пяти утра, блудница вновь выставила измочаленного любовника за дверь, и заперлась на щеколду. На не твердых ватных ногах он добрел до мансарды друга и рухнул, не раздеваясь на диван, сразу провалившись в беспамятство.
В девятом часу вестовой Кулешов разбудил "донжуана" и проводил на службу. Наконец офицеры, впервые крепко задумались над ситуацией. Как всегда: вначале было дело, и лишь потом мысль.... В канцелярии Мишка закурил "Приму", машинально теребя любимые оттопыренные уши, а Никита, посмотрев на него критически, заявил:
- Ты как хочешь, а я больше шалить тебя не пущу. Неуловимого мстителя из тебя не получается, ты устал! Здоровье ведь дороже. И жизнь мне еще мила, подумают что я вместе с тобою шастаю по ночам! Смотри: рожа бледно-зеленая, глаза впали, синюшные засосы на шее и груди....
- Дык, Наташка велела опять приходить. Ты поглянь, как она на мою компанию запала, даже в город на заработки не ездит, и денег не берет.
- Брось говорить ерунду, скорее всего, просто в вертепе "переучет". Или выходные девкам дали, - усмехнулся лейтенант. - Нет, бери паузу, сегодня не ходи. Скажи ей, что в наряд поставили.
Ромашкина спасло командование: внезапно поступило распоряжение убыть в столицу республики на занятия заместителей командиров рот и батальонов. Рахимов дал на сборы, подчиненным, пол часа. По пути Никиту и Колчакова позвал к себе на чай Хлюдов. Молодые лейтенанты ни с кем прощаться не собирались, но капитан хотел получить указания жены, чего привезти из столицы республики.
- Чайку-кофейку попьете, пока я собираюсь, оттуда сразу на остановку рванем! - предложил Володя. - И моя Ирка при гостях бубнить не будет, что пью в командировках и безобразничаю, да баб щупаю.
Вовка Хлюдов, бабник, красавчик, и картежник, страшно боялся своей жены. Шагу не мог сделать, что б не спросить у нее совета. Наставление он получал, а уходя, тотчас его забывал, за что позднее получил по заслугам. Но вновь и вновь советовался с супругой во всем.
Ирина встретила лейтенантов и мужа лежа поверх постели, со стаканом вина в руке и сигаретой в губах. Из спальни, со второго этажа, юркнула мимо в полупрозрачном пеньюаре, молодая стройная длинноногая девчушка. Накинуть сверху что-нибудь из одежды, она и не подумала. Колчаков проводил ее долгим голодным и жадным взглядом, девица в ответ состроила нахальные глазки, и нагло облизнула красивые губы. Вадик сглотнул слюну и поперхнулся.
Вовкина супруга, задумчиво курила, глядя в телевизор с приглушенным звуком. На прикроватном столике стояла бутылка шампанского и второй наполненный бокал на длинной ножке.
- Любимая моя, опять ты в меланхолии? Я уезжаю на денек в Ашхабад, чего привезти?
- Триппер! Бери пример с Чекушкина, он его коллекционирует! - хмыкнула ехидно Ирка. - Отстань, постылый, надоел! Хочу в Москву. Обрыдли мне твои пески и этот дрянной гарнизон!
-Ну вот, опять ты за свое! Я верен тебе, как Отелло!
- Задушить собрался, что - ли? Бабу завел?
- Уф-ф-a! Опять одно и тоже. Лейтенанты, на выход! Кофе отменяется!