Он показал ей содержимое найденного в помещении склада саквояжа. Вид пыточных инструментов, похоже, не произвел на нее особого впечатления и даже не удивил (от обладателя того кошмарного пустого глаза и следовало ждать чего-то подобного), но она вынуждена была признать: да, ей повезло.
— Извините, что спрашиваю, но в данных обстоятельствах это может иметь значение: что вы делали там сегодня ночью одна? — спросил Дойл.
— Кое-кого ждала. Они не пришли. Разочарование ослабило мою бдительность. Тогда-то он и застал меня врасплох.
— Кого вы ждали? — уточнил Дойл.
— Думаю, этих двух джентльменов, — ответила она, переводя взгляд с Джека на Престо и обратно.
Эти слова, похоже, произвели эффект разорвавшейся бомбы; Дойл, Штерн и Иннес выглядели потрясенными.
— Вы так думаете? — удивился Дойл. — На каком основании?
— Пусть она скажет, — кивнул Джек. Поразмыслив, Ходящая Одиноко решила, что может признаться.
— Я видела тебя во сне. — Она пристально смотрела на Джека. — Вы оба, — она указала на Джека и Престо, — знаете, я говорю правду. Потому что сами видели этот сон.
Джек и Престо опасливо переглянулись.
— Что за сон? — спросил Престо, желая ее испытать.
— Темная башня в пустыне. Туннели под землей, алтарь или храм. Собираются шесть фигур, я среди них. И там присутствуете вы оба.
— Да, — подтвердил Джек.
— Черный демон поднимается над землей. В облике человека, чем-то похожего на него, — сказала она, указав кивком на Джека.
— Верно… Скотч. — Дойл направился к бару.
— Я присоединюсь, — заявил Лайонел Штерн.
— Мне двойной, — сказал Иннес Дойлу, когда тот налил.
— Вам снился этот сон, — утвердительно произнесла она. — Вы оба видели эту башню.
И Престо, и Джек молча, почти одновременно кивнули.
— Это началось три месяца тому назад, — продолжала женщина. — Сначала видения были редкими, но теперь приходят каждую ночь.
Джек опять кивнул. Дойл наблюдал за ним через комнату и, заметив, что в его глазах снова вспыхнул огонь, пусть лихорадочный и тревожный, подумал, что это какой-никакой, а все-таки признак жизни.
— Два или три раза в неделю, — отозвался Престо. — Просыпаюсь в холодном поту.
А вам понятно, что это значит? — спросил Джек.
— Нет, — нерешительно ответила она, решив, что вряд ли стоит пугать их своими толкованиями.
Подкрепившись выпивкой, Дойл снова вернулся к ним, вынул из кармана рисунок Иакова и показал женщине. Башня в вашем сне похожа на эту?
— Это та самая башня.
Дойл снова посмотрел на Лайонела Штерна, который залпом осушил бокал и дрожащими руками налил себе еще.
А еще она похожа на башню, которую строят в этом городе, — сказала она.
— Башня здесь? В Чикаго? — уточнил Дойл.
— Нет, башня из сна похожа на эту, но она больше и построена из черного камня.
— О какой башне речь? — запутался Дойл.
— Ее называют водонапорной или водяной башней. Там я и ждала вас. Ждала по указанию сна.
— То есть ждать нас там было велено вам во сне? — переспросил Престо.
Она медленно кивнула.
— А вы можете отвести нас туда? — подался вперед Джек.
— Да, это недалеко от того места, где вы нашли меня.
— Идем, — сказал Джек и направился к двери.
— Мисс Уильямс, вы прошли через большое испытание, я настоятельно рекомендую вам отдохнуть, прежде чем… — начал Дойл.
— Нет, — произнесла она с непреклонной решимостью в голосе и встала с кушетки.
Майор Пепперман сидел за столиком рядом с дверью; он пудрил мозги двум репортерам из Милуоки, распространяясь о мужественной притягательности и обаянии доктора Артура Конан Дойла.
— Послушайте, а не он ли это? — спросил один из репортеров, увидев мельком человека, выходившего из отеля.
— Не может быть! — торопливо заверил его Пепперман. — Дойл давно спит.
— Я все же думаю, что это был он, — стоял на своем репортер.
— Невозможно, — возразил Пепперман, улыбаясь сквозь стиснутые зубы.
Когда два такси остановились перед башней, Дойл попросил водителей подождать. Ярко и эффектно освещенная газовыми фонарями, башня была похожа на сказочный замок, вздымающийся из темноты. И Джек, и Престо сошлись на том, что она, безусловно, очень напоминает строение из их снов; Дойл достал рисунок Иакова Штерна, и они нашли множество черт несомненного сходства.
— Это объясняет рисунок, — сказал Дойл Лайонелу Штерну. — Ваш отец, должно быть, видел ее, когда участвовал в работе парламента религий.
Тем не менее Джек, Престо и Мэри Уильямсы чувствовали: что-то не так. Водонапорная башня казалась моделью или шаблоном для башни из сна: та была выше, мрачнее, более зловещая и угрожающая. И уж никак нельзя было принять центр Чикаго за пустыню. Их надежды не оправдались, тайна осталась нераскрытой.
Как вообще следовало трактовать подобное пересечение их снов? Как-то Дойл расследовал случай с тремя медиумами в разных частях мира, одновременно принимавшими одни и те же духовные послания, но каждый из них получал информацию, пребывая в состоянии транса, и то было лишь простое письменное сообщение, а не сложный, но бесспорно единый комплекс таинственных образов.
Из того, что они узнали, казалось вероятным, что этот общий сон видел и Иаков Штерн. Почему для получения этого конкретного послания были избраны эти четверо? Если насчет Мэри Уильямс, с ее даром и шаманским опытом, все было более-менее понятно, то Джек никогда не проявлял задатков медиума, хотя его брат обладал оккультными способностями и, возможно, они пробудились у Джека под влиянием наркотиков. Но уж Престо, с его рационализмом и до крайности приземленной профессией юриста, совсем не укладывался в классический образ медиума.