— Постой, почтеннейший, — остановил его Мокош. — Пусть его, да. Мне не до чванства нынче, уж больно много задолжал Тсиифар. И это так.
Чайханщик и оборванец посмотрели на первоисследователя с уважением. Тшиинские князья чернь ни в грош не ставили. Только в легендах такое бывало, что ради мести благородный господин на равных с нищим разговаривал.
— Я, бачка, лагерь знает. Пророк Тсиифар далеко, очень далеко, а Сиригу проведет, да. Так говорю, это правда. Тэулеа.
В устах Сиригу имя горы прозвучало по-варварски гортанно. Сам нищий, похоже, был из степняков.
— Хорошо, Сиригу, да. Я нанимаю тебя, будешь моим проводником, и это так.
…После какого-нибудь часа торговли постановили степняку плату: четыре медных шома в день и полное довольствие. Нанимали Сиригу всем миром — ни старики за доской сорко, ни жена чайханщика, ни сам он в стороне не остались. О том, куда, когда и зачем отправляется Алексей, очень скоро должна была узнать вся Дивгира.
Правду говорят: на миру и слово общее.
Разных присловий тшиины напридумывали много. Порой их создавали по случаю, к отдельным людям. О градоначальнике, например, ходило такое: «С масляным Куширом говорить, — что гвозди в песок заколачивать. Возни много, а потяни за шляпку — с тем и останешься, да».
Чинушества хватало по всей империи. Повезло Мокошу, ой повезло!.. Ждать бы ему встречи неделями, да масляному Куширу любопытно стало: что за чужинец такой? Перед людьми выхваляется, святому пророку обещал голову отрезать.
И честь понимает — не как чужинец, как рыцарь.
Не успели отзвонить пятую стражу — Алексей уж шел по дорожке, выложенной мраморным ониксом. Кушир ждал его в беседке, оплетенной стеблями лимонника, под сенью акашей и гранатовых деревьев. Трудно было поверить, что за пределами сада пыль, суховей и бараньи кости хрустят под ногами.
Завидев первоисследователя, градоначальник устремился навстречу. Провел к пиршественному ковру, усадил, налил чаю.
— Что, — говорит, — господин рыцарь, в ваших краях знают тмяное дерево?..
Алексей вопросу подивился, но отвечать не стал. Душа подсказывала, не зря Кушир этот разговор затеял.
Так и вышло:
— Ихи Батини чести не знает, — продолжил Кушир. — И это правда. Появитесь вы у него, попросите напиться — вот как сейчас, например, — а он вам тмяного вара и налей, да. Глаз да глаз нужен за негодяем!..
Развязность дивгирского властителя поражала. Алексей пить не просил и мнения о чайном деле не спрашивал. Однако слова его запали в сердце:
— Чем же этот вар так плох?..
— А тем, — отвечал Кушир, — что если с человеком на одном ковре чаю выпьешь, то его уж не убей, ага. А тмяной лист — вот понюхайте — совсем другое… поганое дерево, бесово. И это все правда. Видите, как я вам доверяю?..
С этими словами градоначальник перевернул чашки и выбросил в сад, а сам прислужниц кликнул — чтобы настоящего чаю принесли.
Мокош усмехнулся: убивать первоисследователя Куширу было не с руки. Всем известно, что градоначальник завяз во множестве интересных и выгодных дел с землянами. Наверняка король Баван и о трети из них не знает. Алексей дождался, пока уйдет служанка, после чего сказал:
— Господин Кушир, я послан в горы к ихи Батини Ай, и это правда. Расследовать дело об убийстве гражданина Земли, журналиста Стивена Брависски. Найти виновных, да.
— Кем же посланы, позвольте спросить? — хитро прищурился градоправитель.
— Земным правительством, да.
Алексей лукавил. Говорить он мог самое большее от имени Ордена, но к чему варвару лишние подробности? И без того дело запутанное.
Кушир кивнул и поднес чашку к губам. Кругленький, гладенький — он напоминал стопку блинов на масленичном блюде.
— Земному правительству, — сказал он, — я бы ответил без утайки: не было убийства, да. Стивен Брависски находится в добром здравии, это истина.
— Так-так… интересно.
— Другое дело — вам, — продолжал толстяк. — Вы ищете справедливости… но разве есть в наше время справедливость? Когда добродетели в упадке, а нравственность поругана?..
Пришлось признать, что справедливости в наше время нет. Кушир оживился:
— Вам, господин рыцарь, скажу все. Верные люди просяного зимородка прислали: Стивен-то, мол, Неназванного бога словил. Очернил белизной в тонкость, хотел умиротворить. За то святые подвижники все его желания отпустили. И это правда.
Мокош сидел с непроницаемым лицом. Слова Кушира его встревожили — он сам не понимал почему. Белиберда белибердой, но все же… Тшиины слишком ценили слово, чтобы разменивать его на бессмыслицу.
— Могу я взглянуть на зимородка? — спросил он.
— Зачем вам? — искренне удивился толстяк. — Все равно по-нашему не поймете, да и не скажет пичуга слова чужинцу. Это все истина, молю вас, да!
— А сами вы что смотрите?.. — вдруг перевел разговор Алексей. — Под боком сектанты разбой творят, город похваляются взять — неужто попустите?!
— Э-эх, господин рыцарь!.. — покровительственно улыбнулся Кушир. — Неназванный Бог в империи разрешен; ихи Батини лишь трактует его по-своему, и это ага-правда.
Он вновь приложился к чашке.
— Я человек маленький, господин рыцарь, да. Возьмет Ай город — пойду под суд, не возьмет — останусь жить. Просите Бавана, — может, прислушается к вашим словам. Я так говорю, истину.
Алексей подобрался. Настал рискованный момент. Дело в том, что на пути в сектантский лагерь первоисследователю предстояло встретиться с разбойниками двух видов: повстанцами и рыцарями короля Бавана. И если первых можно сжечь из фузионера (все только спасибо скажут), то за вторых придется ответить головой. Да и не так-то просто это — убить королевского рыцаря.
— Значит, вы ничем помочь не можете?
— Рад бы — не могу. Это истина.
— Что ж, хорошо… Господин Кушир, видите эти три листа сорко на ковре? Подарите мне один из них.
Градоправитель поперхнулся чаем. На негласном языке двора чайный лист с ковра владыки означал мытарскую привилегию. Получив такой лист, Алексей мог бы в мирное время отправляться на Теулеа пешком и без оружия — его бы пальцем не тронули.
Кушир оказался в двусмысленном положении. Почти в каждой легенде тшиинов мудрый правитель жаловал герою деревушку на карманные расходы. Тут-то и заключалась ловушка: благородному мстителю помочь деньгами — еще куда ни шло, но чужинцу?..
— Увы, нет!
Ствол фузионера уперся ему в живот.
— Сложите из этого листа гору Теулеа. Прошу вас!
В голосе толстяка прозвучал сарказм:
— На это вас тоже уполномочило правительство Земли?..