Не отнимая оружия, Алексей переполз поближе к собеседнику.
— Вам же со всех сторон выгода, — доверительно зашептал он. — Убью ихи Батини — сектанты разбегутся, гора Теулеа опять ваша будет, да. Не выгорит мое дело — тех денег вам всяко не видать. А мне лишь бы до горы добраться, и это истина.
— А если я дам лист, а затем сообщу господину Ландмейстеру?..
— Но вы же этого не сделаете?.. Да и что скажете?.. Угрожал оружием, требовал драный лист, которому на базаре цена — медный шом пучок. Потом, простые тшиины не знают огнестрельного оружия. Скажут: Кушир трус, чужинец ему в пузо железный зебб ткнул — он и обмочился со страху. Это ага-истина, да.
Градоправитель усмехнулся. Чужинец был прав, с какой стороны ни глянуть. Пальцы Кушира задвигались, комкая лист сорко, чтобы сделать мягче.
— Вы безумец, господин рыцарь, но этим мне ужасно симпатичны, да. Я предлагаю встречную сделку.
— Весь внимание.
— Господин рыцарь, когда сектанты посадят вас в терн кормить трупных пчел, не откажите в любезности — разорвите этот лист. Молю вас! Ихи Батини разумный человек, но он тоже не поверит, что я испугался железного зебба. Это правда.
— Хм… Вы как-то чересчур пессимистично настроены.
— Что делать… Скажите: это в самом деле оружие у вас в руках?.. Как оно называется?..
Мокош промолчал. На слуху была история о том, как тшиины навели порчу на снайперские винтовки. Можно удивляться, можно не верить, — факт остается фактом: все винтовки в посольском арсенале превратились в кучу бесполезного хлама.
— Не ждал от вас такого, господин рыцарь, да! — развел руками Кушир. — Только установились дружеские, добрососедские отношения — и нате вам… Впрочем, я не в обиде, и это правда. Желаю удачи!
Алексей принял мытарский лист, бережно спрятал его за пазуху.
— Благодарю вас, господин Кушир, да. При таком правителе как не процветать городу?..
День этот оказался богат на сюрпризы. Вернувшись в посольство, Алексей времени терять не стал: занялся подготовкой к походу. Когда он укладывал вещи, в дверь постучали.
— Господин Мокош?..
— Да, да, входите!..
Дверь приотворилась, и в комнату заглянул незнакомый теир. Заходить внутрь, впрочем, не стал:
— Господин Мокош, Ландмейстер просит вас подойти к изолятору. Дело срочное, говорит, отлагательств не терпит.
— Хорошо. Передайте, что я с минуты на минуту буду.
Теир покачал головой:
— Мне приказано лично привести вас. Все объяснения на месте.
Пришлось подчиниться. Алексей почти наверняка был уверен, что дело касается Стива. Странно: он так и не научился думать о друге как о макурте — существе без надежды. Не верилось, что весельчак Брависски мог превратиться в бродячего мертвеца…
Путь занял не более пяти минут. Ландмейстер поджидал у входа.
— Вы не очень-то торопитесь, господин Мокош, — брюзгливо заметил он. — Брависски вышел из забытья. Хочет говорить с вами.
Алексей кивнул. Теир-провожатый загремел замками и посторонился, пропуская орденцев внутрь.
Стивен сидел на нарах, низко опустив голову. Услышав приближение людей, он вздрогнул и поднял взгляд. Мокош отметил, как потемнело его лицо, заострились скулы. Несколько зерен кукурузы раскрошились, выпав из петель, — это означало, что силы мертвеца таяли.
— Алексей Мокош, — бесцветным голосом произнес макурт. — Карел просил передать тебе… передать…
Плечи Стивена содрогнулись. Еще и еще.
В горле заклокотало, забулькало. Мертвец выгнулся и затряс головой, — словно пес, у которого кость застряла в горле. Сухой кашель бил его, заставляя извиваться всем телом. Внезапно Стивен захрипел и выплюнул в ладонь потемневший от мокроты мельхиоровый браслет.
— …это… он ждет тебя… там…
Мертвая рука вытянулась к первоисследователю и замерла — требовательно, выжидающе. Мокош колебался лишь миг, а затем схватил браслет и отступил на шаг.
В тот же миг Брависски обмяк. Лицо его обвисло, как полиэтиленовый пакет в костре.
— Пресветлый боже… — зачарованно прошептал Ландмейстер. — Откуда у него… это?! Разрешите глянуть?..
Не дожидаясь ответа, он потянулся к браслету. Макурт отреагировал мгновенно: клацнули зубы, послышалось предупреждающее рычание.
— Лучше не подходите, — покачал головой Мокош. — Бог знает, на что закляли беднягу. Вы узнаете эту вещь?..
— Еще бы! Это же автоответчик с паролями базы. — Ландмейстер близоруко прищурился. — Поверните, пожалуйста, ребром… ага, спасибо. Читайте.
Морщась от вони гнилой мокроты мертвеца, Алексей прочел:
«Карел Ненашев.
25100412968».
— Я, господа, Неназванного бога словил, — глуповато ухмыляясь, вдруг объяснил мертвец. — В тонкость очернил… белизной, да. В тонкость. Умиротворить хотел. За то святые подвижники все мои желания отпустили, и это все ага-правда.
Ландмейстер скорчил жалобную гримасу и заторопился к двери.
— Его можно спасти? — спросил он у теира-сопровождающего, выйдя из карцера.
Тот пожал плечами:
— Смотря что вы понимаете под «спасти»… Он мертв. Но при этом вполне здраво мыслит и действует. Вот только ход мышления у него… как бы это поточней выразиться?.. Тшиинский.
Дорога, дорога… Вьется меж заброшенных полей, меж перелесков и покинутых деревень. Разрушенные дома, мертвецы на ветвях акашей… Простых пчел нет — только трупные.
Земля в огне восстания — больная, нищая… где найти большее горе?.. О каком счастье народном может идти речь?.. Ой, лукав ты, пророк Неназванного, Тсиифар ихи Батини Ай! Медовы слова твои, да горька полова в хлебе. Куда ведешь доверившихся тебе тшиинов?
…Шел вот уже без малого шестой день путешествия. Вместе с Мокошем ехали посольский кнехт Евгений и проводник Сиригу — кривоногий оборванец, похожий на бурята. Масляный Кушир не обманул: лист сорко, сложенный в стилизованную гору Теулеа, исправно снабжал путешественников припасами и деньгами.
Не обошлось без приключений, правда, но и то: без приключений — что за жизнь?.. В двух поселках рыцаря встретили градом камней. Еще в один он заезжать остерегся: ходили слухи, что среди жителей свирепствует проказа.