— Да не густо. Хотя с другой стороны больше, чем я узнал за все предыдущие путешествия. А как…
Но тут внезапно все поплыло перед Пашкой, и он почувствовал, что просыпается. Как и в Предрассветном Царстве это произошло резко, а не так, как когда он выпил воды. Тим что-то сказал, но мальчик не услышал.
Пашка проснулся от холода. Он чувствовал, что страшно замерз. Все тело свело и ноги онемели. Мальчик кое-как сел и принялся их растирать. Он посмотрел на катер и в лунном свете увидел, что его стены покрылись инеем. Да, мороз в этом году выдался ранний. Спустя минуту Пашка сумел подняться, но пока не рискнул вылезать из катера. Пока тело не стало слушаться его полностью, можно легко упасть с катера. Он сделал несколько приседаний, и даже отжался пару раз. Минут через десять он немного отогрелся и рискнул выползти из катера. И ему открылось странное и страшное зрелище. Он уже привык, что во сне с ним случаются необычные вещи, но чтобы наяву! На первый взгляд ничего особенного в пейзаже не наблюдалось. Тот же парк, часы показывали четыре утра, в лесу тихо и спокойно. Если бы не одно маленькое исключение. Памятник катер был сплошь покрыт инеем, а остальной парк нет. От катера поднимался туман, очень холодный на ощупь. Лужа рядом, на каменном полу, не замерзла, и даже не покрылась тонкой корочкой льда. Как будто кто-то специально заморозил только памятник, а остальное пропустил. Попробовать снова уснуть нельзя — слишком он легко одет, можно схватить воспаление легких.
Впрочем Пашка не собирался, в ближайшее время, сюда возвращаться. Может после того как он исследует остальные две точки на карте, он и вернется чтобы рассказать все Тиму, но сейчас следующая цель кочегарка. Он аккуратно слез с катера и спрыгнул вниз. Он повернулся, еще раз подивившись такой аномалии. Памятник покрывал толстый слой инея, но не везде. Рядом с тем местом, где на камне высечены годы войны, кто-то что-то написал. Очевидно, просто провел пальцем по инею и оставил несколько строк. Пашка нагнулся и прочитал.
Мы нормальные ребята.
Две руки — в руках лопата.
Ноги вдеты в сапоги,
Чтоб догнать тебя смогли.
Голова есть и два уха,
Чтобы слышать сердца стуки.
Только дух из страшной сказки,
Взял, да и зашил нам глазки.
Стишок был полностью дурацким. Наверное, более нелепого Пашка и не слышал в жизни. Однако что-то он такое задел в памяти. Что-то, что вроде лежало на поверхности, но в то же время ускользало от сознания. Пашка прочитал стишок еще раз, и пошел домой. Над ним, зловещим кругом, горела желтая луна. Так закончилось первое путешествие мальчика в Ночное Царство.
Как всегда у Пашки возникли сотни причин, чтобы не пробраться в кочегарку быстро. И самое главное учеба. Хотя сама кочегарка находилась рядом, буквально рукой подать, но как туда попасть, если днем надо в школу, вечером уроки, а сестра, похоже, взялась за голову и проводила большую часть времени за учебниками? Маринка ночевала дома — теперь друзья и подруги приходили уже к ней. Да и немного таких осталось — большинство разбежалось по университетам.
Но кое-что Пашка конечно предпринимал. Во-первых, разведка. Пашка теперь делал крюк, когда ходил в школу или возвращался из нее, чтобы посмотреть на вход в Огненное Царство. И то, что он видел, его не радовало. Насколько Пашка понял, кочегаров не двое, как он думал раньше, а трое. Все грязные, в солдатских бушлатах и шапках, они иногда выходили, чтобы перенести уголь с улицы в помещение, где стоял котел. Ночевали они здесь же, но мальчику так и не удалось увидеть их вплотную. Каждый раз, когда он подходил к ним, они почему-то уходили внутрь, и Пашке приходилось довольствоваться лишь видом издали. Что тоже, кстати, случалось редко. Как правило, кочегары выходили только рано утром или вечером. Да еще и все те россказни, что ходили про это место в школе, тоже не добавляли энтузиазма.
И Пашка решил наконец узнать об интересующем его объекте, у самого достоверного источника. А именно у любителя страшных историй, одноклассника Ильи. Ради этого он пригласил Илью в гости, чтобы поиграть в приставку и поужинать на халяву. Тем вечером Пашка показывал просто образец дипломатии. Он даже дал Илье списать домашнее задание по математике, и только после ужина, как бы невзначай, завел разговор о кочегарке.
Пашка стоял возле окна и смотрел на море. Илья играл в приставку и ел кусок торта. Как первое, так и второе получалось у него на удивление здорово.
— Ух ты какие батареи горячие. — сказал Пашка, почти наверняка зная, какая реакция последует.
— Ну еще бы, на костях и жар хороший. — тут же ввязался в игру Илья. Хотя любитель страшилок думал, что интригует именно он, у Пашки имелось на этот счет свое мнение.
— В смысле на костях?
— А ты что, не знаешь? — Илья считал себя мастером неожиданных эффектов, но на самом деле был до ужаса предсказуем. Достаточно сказать только: "А что?" — округлить глаза, и можно не сомневаться — последует очередная история.
— А что? — сказал Пашка.
— Да ты что, об этом же каждый первоклашка знает! — Илья откусил, чуть ли не треть куска торта. И надо сказать приличного куска. Пашка мог только позавидовать способности Ильи растягивать челюсти, как змея.
— Расскажи! — теперь Пашка проявлял неподдельный интерес.
— Сейчас доиграю… блин! Вот и доиграл. Ладно, это история действительно давняя. Ее еще моему брату в школе рассказывали.
— Ну не тяни.
— А я и не тяну. Короче, был в тринадцатой школе парнишка один. Отличник, и уже учился в классе седьмом-восьмом. И задали ему, ну вернее всему классу, провести какое-нибудь полезное для экономики исследование. О подробностях той лабораторной, или еще какой, работы история умалчивает, но это и не важно. А важно, что он жил в доме напротив этой вашей кочегарки. Ну и он, однажды, прямо как ты, стоял и смотрел в окно. Может думал, что бы такого ему исследовать. И нечаянно оперся на батарею. И обжегся. Причем серьезно обжегся так, что волдырь вскочил. Ну он естественно поматерился малеха на кочегаров дураков, а потом смотрит, а из трубы дым еле-еле идет. А погода стояла холодная, так что топить должны были добротно. И подумал он, что тут что-то нечисто. Наверное, секрет есть у кочегаров какой, чтобы уголь экономить. И тут у него идея появилась. Дай думает, я исследование проведу. Если ничего необычного нет — не беда. Лабораторка-то она и есть лабораторка. Исследование о том, как отапливают дома ничем не хуже других. А если чего интересное откопать получится… короче загорелся. Ну и начал следить по-тихому, что да как. И навыслеживал. Неделю поджидал, когда кочегары из котельной уйдут. Сели они на ЗИЛа и поехали куда-то. Он все из окна видел, и тут же метнулся кабанчиком. Они, конечно, замок повесили, но он еще давно заприметил, что одно окно, и даже не окно, а форточка у них всегда открыта. И пролез он внутрь. Сначала ничего необычного не заметил. Грязно, жарко, все как полагается. А потом котел открыл и видит, что там кроме угля еще что-то есть. Что-то белое, на доски похожее, но доски там сгорели бы тут же, а это тлеет, но не прогорает. И жар из печки идет страшный. И тут услышал, что вернулся ЗИЛ. Ему бы оттуда ноги в руки, а он дурак решил спрятаться да посмотреть что к чему.
Ну и не знаю, где он там спрятался, в котельных обычно полно всякого хлама, но, в общем, слышит, как двери открываются и входят три кочегара и два китайца. Это те, что на стройке работали, кстати, четвертую школу строили. Ну китайцы они по-русски ни бум-бум, но парень услышал, что кочегары по-ихнему спокойно трындят. Он естественно не понимал что происходит, но знай себе иногда да выглянет. И видит, что один кочегар достал из кучи угля странную бутылку, вроде как масленку, и две чашки. Ну налил он китайцам, те смеются кочегары тоже… И один кочегар остался с ними, а двое других лопаты взяли, чтобы угля подбросить. А уголь у китайцев за спиной был. И как только они выпили — на им по балде сзади! Те упали, и парень увидел, что кочегары враз переменились. От добродушия и следа ни осталось, на лицах маска застыла, как будто и не люди это были вовсе. И стали они китайцев осматривать и чего-то шепотом переговариваться. И тут взяли одного и прямо в печку! От такого зрелища парень естественно посинел. Но тут только самое странное началось. Все три кочегара взяли второго китайца, и парень уже подумал, что и его в печь, ан нет. Положили на стол и стали что-то с ним делать. Вроде как с лицом возиться. И тут парень заметил, что у одного из кочегаров вместо руки протез. И когда они возиться закончили, этот, что с протезом, к котлу подошел и упал. Потерял сознание ни с того ни с сего. Пара минут прошла и китаец очнулся. Что они с ним сделали, парень не увидел, только вел он себя очень странно. Ему бы возмутиться или спросить, что с товарищем его произошло, а он вместо этого подошел к упавшему кочегару и стал его раздевать, и одежду на себя надевать. Скоро он стал почти точной копией упавшего. Хоть и лицо китайца, а такой же грязный и даже походка поменялась. И тогда подошли два других, и кинули голого в печь. Вот тут и полыхнуло! Из котла такой язык пламени вырвался, и этих троих накрыл. Парень думал все — хана им. Но сошло пламя, а те стоят себе спокойно, словно ничего и не было.
Когда они вышли парень в форточку нырнул и был таков. Естественно лабораторную он о кочегарке так и не сделал, что-то про озимые накатал. Но сам следить стал и никому не рассказал. Материалы собирал, и понял, что примерно раз в пять лет в Заветах одновременно пропадают по три человека.
Илья замолчал а Пашка слушал, открыв рот.
— Ну а дальше-то чего? — не выдержал Пашка.
— Чего, чего. Собирал он материалы, чтобы их милиции сдать. Хотел Шерлоком Холмсом себя выставить. Да и пропал однажды. Но за день до этого говорил, что еще раз в кочегарку залезть хочет и сфотографировать и кочегаров, и то, чем они печку топят. И пропал. А вскоре дети приметили, что на кочегарке кочегар новый появился. Его карликом прозвали, сам понимаешь за что. И проработал он там пять лет, а потом пропал. Вот такая история…
Что и говорить история интересная и, что самое главное, познавательная. Теперь Пашка знал, что в кочегарке есть форточка, которую никогда не запирают, и что кочегары иногда выезжают на ЗИЛе по своим делам. Конечно во все остальное Пашка не поверил, но главное для себя извлек.
Следующую неделю Пашка опять провел в разведке. Но теперь у него было от чего отталкиваться, и он знал, на что надо обращать внимание в первую очередь. Уже на следующий день он нашел форточку и понял, что пролезть туда сможет. Так же он видел, что кочегары действительно раз в два дня выезжают куда-то на грузовике, наверное, чтобы закупить продовольствие. Теперь надо только дождаться подходящего момента и улизнуть из дома. Но с этим возникли проблемы. Маринка сидел дома как приклеенная, и даже если возвращалась поздно, всегда проверяла что с ним. Как будто чувствовала — мальчик что-то замышляет. И Пашке пришлось пойти на хитрость.
Хотя хитрость не очень-то и хитрую. Просто он сказал, что переночует у одного своего одноклассника. Естественно пришлось наврать, что телефона у него нет, так чтобы Маринка не вздумала позвонить. После пяти минут уговоров, Пашке удалось убедить сестру, и он приготовился пробраться в котельную ночью.
На улице уже стояла холодрыга, осень в Заветах проходила быстро, да и первый месяц школы пролетел как пара дней. Пашка почти каждый день ходил к отцу в больницу, и просил у него прощения, что так тянет с этим делом, но обстоятельства есть обстоятельства, а Пашка всего лишь маленький мальчик. Но вот наконец время пришло. Хотя быть может и не пришло. Чтобы все получилось надо, чтобы кочегары сегодня выехали из котельной, и чтобы в самой котельной нашлось место, где спрятаться. Да и как уснуть в обществе трех незнакомых мужчин, о которых рассказывают такие истории? Короче все еще находилось в подвешенном состоянии.
Пашка выбрал наблюдательным пунктом крышу соседнего дома, может быть даже того самого, где жил парень из истории Ильи. Часы показывали половину двенадцатого, когда из котельной вышли три фигуры и пошли к грузовику. Ночь выдалась темная — над Заветами нависли мрачные плотные тучи. Пошел мелкий снежок, и в его хлопьях кочегарка стала еще более зловещей. На фоне чистой прекрасной белизны, черное со следами сажи здание, казалось инородным и чужим. У Пашки по спине пробежали мурашки, но он отбросил страх и, как только ЗИЛ отъехал, побежал к люку, нырнул в него и быстро спустился по ступенькам. Он не таился, потому что над котельной висел только один фонарь и форточку не освящал.
Пашка ужом заполз внутрь и упал на что-то твердое. Включив фонарик, Пашка увидел, что это куча угля. Он осмотрел остальное помещение. Фактически одна комната. Ни кроватей, ни чего-нибудь подобного нет. Лишь массивный стол и три стула — вот и вся обстановка в котельной. Ну и эта куча угля, а еще дверка котла горела алым квадратом. Но Пашка не стал туда заглядывать — а вдруг найдет кости похожие на куски досок, медленно тлеющие меж углей. Но вопрос оставался открытым — где переночевать? И где станут ночевать кочегары? Осмотревшись внимательнее, Пашка нашел три матраца. Ну что же хоть одна загадка решена. Но спать на этих матрацах естественно ему нельзя. И где спрятаться? Другого такого шанса может и не выпасть, а кочегары могут и вернуться, а могут не вернуться. В любом случае, кроме как зарыться в кучу угля, спрятаться негде. Пашка вздохнул, представив, что станет с его одеждой, но делать нечего. И он, измазав руки и лицо в саже, стал зарываться в уголь. Но как только он разгреб пару черных камней, резко отпрянул назад. Из угля неторопливо вылезла огромная крыса. Никогда до этого Пашка не видел таких больших и отвратительных тварей. Черная от угольной пыли, она казалась еще одним булыжником. Пашка схватил большой кусок угля, и запустил в нее. Тварь взвизгнула, и убежала куда-то в небольшие просторы кочегарки. Пашка кое-как успокоился и продолжил работу. Он откопал небольшое углубление на самой вершине каменной горки, чтобы его случайно не откопали, если станут брать уголь для топки.
И тут он услышал рев подъехавшего грузовика. Пашка стал лихорадочно закапывать себя, проклиная уголь за то, что он так звенит. Он уже почти зарылся, когда услышал приглушенные голоса с улицы. Тело находилось внутри кучи, послышался звук открываемого висячего замка. На то, чтобы полностью зарыть голову времени нет, и мальчик просто понадеялся, что достаточно измазал себя сажей. В любом случае руки и часть лица остались снаружи, и он просто откинул голову назад, ругая себя за то, что не продумал все тщательнее. Дверь открылась, и спустя пару секунд кто-то вошел внутрь. Как ни странно свет они включать не стали, но вскоре послышался звук спичек стучащих о коробок, а потом чиркача. Пашка рискнул поднять голову и увидел, что темная фигура поднесла зажженную спичку к керосиновой лампе, висящей над столом. Пашке повезло — она настолько закоптилась, что света давала очень немного. Пашка поблагодарил судьбу за такую удачу, быть может, теперь его не заметят. И тут Пашка увидел первую странность. Кочегар держал спичку в руках, и она горела до тех пор, пока не сгорела полностью. Пашка видел, что рукавиц на руках кочегара нет, и пламя спички должно его обжечь, но тот спокойно подождал, пока спичка погаснет и бросил ее на пол.
В котельную вошли еще две фигуры. Оба в бушлатах и низко надвинутых на лоб шапках, они еле виднелись в тусклом свете керосиновой лампы. У одного в руках мешок, он подошел к котлу и открыл его. В темноте Пашка видел, что крышка печки раскалена и слегка светится, но кочегар даже не подумал надеть перчатки. Он спокойно взял ее за край и, открыв, стал кидать туда содержимое мешка. Что он кидал, Пашка не видел, но оно, падая на угли, противно шипело, как будто было сырым и влажным. Но тут он вынул не один предмет, а два. Наверное, он не хотел этого, просто так получилось случайно, но так или иначе, предмет упал на пол и прокатился пару метров. В темноте это напоминало пучок дерна с травой. Кочегар что-то пробурчал и поднял это что-то за траву. Или… Пашка тут же подумал, что ошибся, что показалось. А показалось ему, что в руках кочегара маленькая человеческая голова — он держал ее за волосы. Всего на секунду она высветилась в отсветах горящего угля, но Пашка успел разглядеть две черные мертвые бусины глаз, в которых застыл ужас. Волосы на голове Пашки зашевелились, но он собрался и сказал себе: "Тебе просто показалось! Наслушался Илью и теперь видится черти что". Это помогло, и он успокоился. Но больше не смотрел на кочегара с мешком — вдруг он еще чего уронит?
— Крохорх… — пробурчал один из кочегаров.
— Да ты прав. — отозвался тот, что кидал что-то в печку. Он, слава богу, закончил свое занятие и последним в печь полетел мешок. Пашке показалось, что он весь измазан в черных пятнах. Что-то вроде масла, только более темное. Или красное? Нет, определено черное! — Но пока еще рано.
— Архрх! — сказал третий кочегар, садясь за стол. Его фигура сгорбленным силуэтом виднелась в свете лампы. Пашка взмок от жары — он не понимал почему мужчины не раздеваются. Они-то одеты еще теплее, да еще и сидят близко к котлу.
— Сколько надо, столько и будем! У нас приказ.
— Храхар. — снова первый. Пашка не понимал, что это за язык. На китайский вроде не похож.
— Эмиссар все еще здесь, и мы останемся, пока он не двинет кони, или пока не сменит место.
— Харахар, крахарохор!
— Да он тебя в порошок сотрет! Нет, надо ждать. Однажды он допустит ошибку, и мы его возьмем! Ладно, я поехал…
И мужчина, говоривший нормальным человеческим языком, пошел к выходу. Но прямо перед дверью он остановился и что-то прошептал про себя, а потом сказал вслух: