- Спасибо, у вас тут действительно все интересно, но нам пора. Женщина решительно взяла его под руку. - Идем, ты же знаешь, у нас еще масса дел завтра.
- Подождите! - я предпринял последнюю попытку остановить их. - Неужели вам не нравится даже вот эта, самая красивая звезда нашего северного неба?
Я, конечно, покривил душой, но никто не виноват, что в это время в прорезь купола глядел Денеб, а не Вега. Не говорю уже о Сириусе, который, впрочем, летом у нас не виден.
Мужчина невольно взглянул вверх и неожиданно оживился:
- Посмотри, вот, оказывается, какая самая красивая звезда!
Женщина тоже подняла голову. Я подошел к ней вплотную. Она смотрела вовсе не на Денеб, ее взгляд был направлен куда-то в сторону.
- Вы не туда смотрите, - сказал я. - Вот она, яркая звезда. Она называется Денеб.
- Спасибо, - тихо ответила она, не отводя взгляда от какой-то точки чуть в стороне на небосклоне, и чуть грустная улыбка появилась на ее губах. - Но для меня самая красивая звезда не эта. Как вы ее назвали... Денеб?
- А какая же? Может, Вега? Или...
Я расчетливо сделал паузу. И был полностью вознагражден за свой довольно-таки примитивный провокационный ход, заставляющий собеседника заканчивать тобой начатую фразу.
Женщина снова улыбнулась и покачала головой, а ее спутник неожиданно взял меня за локоть:
- Вы хотите увидеть нашу любимую звезду?
Я ничего не ответил. Его странный тон, которым были сказаны эти слова... Я даже начал слегка раскаиваться, что затеял весь этот разговор.
- Скажите, вы никогда не обращали внимания вон на ту звездочку? Вправо и чуть вниз от Денеба. Слабая такая звездочка...
- Шестьдесят Первая Лебедя?
- О! - его брови удивленно скакнули вверх. - Вы ее знаете?
Я пожал плечами и как бы ненароком высвободил локоть.
- Безусловно! Я же астроном.
- Ах да, конечно!.. Только она называется не так.
- А как?
Даже при таком слабом свете я увидел, как изменились его глаза. И выражение лица сразу стало каким-то нежным, задумчивым. А может быть, грустным. Он произнес какое-то слово, и я в недоумении уставился на него.
- Что? Повторите, пожалуйста, я не расслышал.
Он повторил это слово, и опять я не уловил его звучание. Меня охватило странное чувство бессилия, я пытался вспомнить хотя бы первый звук, которым начиналось слово - но не мог. Я готов был поклясться, что никогда до этого не слышал ничего похожего, а ведь я знаю два языка и могу наверняка отличить по звучанию друг от друга еще десятка полтора.
- Простите, я не понимаю...
- Это ничего, - улыбнулся он в ответ. - Так ее называют у нас.
- Где, "у нас"?
- Там, где мы живем, - и он ткнул пальцем Вверх.
- П-простите...
- Что ж тут непонятного, - пожал плечами он. - Мы живем у той звезды, как вы у своего Солнца. Вы - здесь, мы - там.
- Ин-нтересно, оч-чень интересно, - я вполне оправился от шока, вызванного его словами. Ну вот, нашел себе на голову приключение... Все было достаточно неожиданно, но вполне понятно. Разумеется, я слышал, что таким людям противоречить не рекомендуется, и решил вести себя соответствующим образом. У меня в голосе даже появились нотки этакой великосветской вежливости:
- И на чем же вы, извините, прилетели? Где остановились? Если, конечно, не секрет.
Женщина засмеялась, громко и непринужденно.
- Он принимает нас за сумасшедших!
- Я покажу ему что-нибудь, - откликнулся мужчина.
- Что? Его жизнь?
- Да, пожалуй.
Мужчина достал из кармана брюк небольшой, металлически поблескивающий предмет. Я принял его за портсигар. Сработал многолетний рефлекс, я уже было раскрыл рот, чтобы предупредить, что под куполом у телескопа курить нельзя. Но мужчина повернул этот предмет ко мне широкой стороной, что-то мягко, но сильно ударило меня по голове. Как-то совершенно непонятно ударило - изнутри.
И в тот же миг передо мной, без всяких на то усилий с моей стороны, как я понимаю, это длилось несколько минут, - промелькнула вся моя сравнительно долгая жизнь. Ну, не вся, конечно, но самые главные, самые узловые моменты... А до чего все было реально! Такое или похожее, говорят, бывает лишь у утопленников и повешенных в последние секунды перед смертью.
Но я не умер.
А когда очнулся, они стояли у лестницы, готовые уйти.
- До свидания! - женщина помахала мне рукой. - Вы не беспокойтесь, это не вредно. Это просто стимулятор памяти, мы часто сами им пользуемся. Вести записи не всегда удобно, гораздо лучше потом сесть и все вспомнить и отобрать то, что надо. Извините, что мы смутили ваш покой, только, понимаете, очень трудно ходить среди вас и ни словом, ни жестом не выдать себя. А вы так похожи на нас!.. И вот иногда, правда, очень редко, случается такое же стечение обстоятельств, что невозможно удержаться. Вы только не обижайтесь на нас, пожалуйста! Прощайте!
- Погодите! - я хотел броситься к ним, но почувствовал, что не могу тронуться с места. Ноги совсем отказывались мне служить. - Подождите, прошу вас!
Они остановились.
А я, как последний идиот, не мог ничего сказать!.. Никогда не прощу себе этого, никогда!
Голова сделалась абсолютно пустой, осталась одна только мысль, будто слова на закольцованной магнитофонной ленте: "Ведь никто, никогда мне не поверит! Никто и никогда..."
- Вы правы. - Это сказал мужчина. - Вам не поверит никто. За те полтора ваших года, что мы здесь, о нашем присутствии узнали всего несколько человек. И никому из них не верят, мы проверяли.
- Но когда... когда о вас узнают все?
Мужчина, мягко ступая, подошел ко мне и с близкого расстояния посмотрел мне в глаза. Я почувствовал, как мое смятение постепенно пропадает, и порывисто шагнул к нему.
Он медленно покачал головой.