- Я с ним разговаривал, - не сдавался Больши.
- Ты с ним разговаривал?!
Больши бросил на него торопливый взгляд:
- Не повторяй за мной, пожалуйста! Кто из нас двоих птица, Хоррис? Хоррис сжал зубы.
- Ты с ним разговаривал?! Разговаривал со Скэтом Минду?! Разговаривал с кем-то, кого не существует?! И не будешь ли так любезен поделиться со мной, что именно сказал он тебе? Не будешь ли так любезен приобщить меня к его мудрости?
- А ты тот еще типчик.
Больши впился когтями в отполированные перила.
- Больши, просто ответь мне: что он сказал? Голос Хорриса противно заскрипел, как ноготь по школьной доске.
- Он велел мне сказать правду. Велел признаться, что ты все выдумал про него и про меня, но что теперь я действительно нахожусь с ним в полном контакте.
Хоррис сцепил пальцы:
- Правильно ли я понял тебя: Скэт Минду приказал тебе во всем повиниться?
- Он обещал, что паства все поймет.
- И ты ему поверил?
- Я должен был сделать то, что от меня требовал Скэт Минду. Я не надеюсь, что ты поймешь меня, Хоррис. Но все дело в совести. Иногда просто необходимо реагировать на чисто эмоциональном уровне.
- У тебя крыша поехала, Больши, - объявил Хоррис. - Ты совсем сошел с катушек.
- А ты просто не желаешь поворачиваться лицом к действительности, огрызнулся Больши. - Так что оставь свои колкости для тех, кто их заслуживает, Хоррис.
- Скэт Минду был идеальной схемой! - Хоррис завопил так громко, что Больши невольно подпрыгнул. - Посмотри вокруг, идиот! Мы оказались в мире, где люди убеждены, что потеряли контроль над своей жизнью, где происходит такое количество событий, что они давят на человека, где вера дается труднее всего, а деньги - невероятно легко! Этот мир был словно по заказу создан для нас, тут просто невероятное количество возможностей обогатиться, хорошо жить, иметь все, чего нам только хочется, и кое-что из того, чего даже не хотелось. И для этого надо было только поддерживать иллюзию относительно Скэта Минду. А значит, убеждать паству, что иллюзия - это реальность! Сколько у нас обращенных, Больши? Ах, извини: сколько у нас было обращенных? Несколько сотен тысяч как минимум! Рассеянных по всему миру, но совершавших регулярные паломничества в убежище, чтобы выслушать несколько драгоценных слов мудреца и заплатить за это неплохие денежки!.. - Он набрал побольше воздуха. - И ты мог подумать хоть секунду, что, когда ты сообщишь этим людям, как мы вытягивали из них денежки за то, чтобы выслушать слова птички - не важно, чьи именно слова она им щебетала, - они быстренько это простят? Ты надеялся, что они скажут:
"Ах, ничего, Больши, мы все понимаем!" - и разъедутся по домам? Ну не смешно ли? Надо полагать, Скэт Минду сейчас просто гогочет над нами! Больши покачал головой с белым хохолком:
- Он недоволен тем, сколь малопочтительно о нем говорят, понял?
Хоррис поджал губы;
- Передай ему, пожалуйста, от меня, Больши, что мне наплевать!
- А почему бы тебе самому не сказать ему об этом, Хоррис?
- Что?!
Больши нахально сверкнул глазками:
- Скажи ему сам. Он стоит сейчас позади тебя. Хоррис иронически расхохотался:
- Ты сбрендил, Больши. На самом деле.
- Вот как? Да неужели? - Больши распушил перья. - Так посмотри, Хоррис. Ну же, посмотри!
Хоррис почувствовал, как по спине у него пробежал холодок. Больши говорил весьма уверенно. Большой особняк вдруг показался немыслимо огромным, а тишина, в которую он погрузился, - просто безграничной. Бурные вопли приближавшейся толпы исчезли, словно были проглочены целиком. Хоррису показалось, что он ощущает чье-то тайное присутствие, сгустившееся за его спиной из эфира: неясная тень оформилась и с мрачной настойчивостью прошептала: "Повернись, Хоррис, повернись!"
Хоррис сделал глубокий вдох, пытаясь путем неимоверных усилий унять дрожь. У него было жуткое чувство, будто снова все каким-то образом выходит из-под его контроля. Он упрямо мотнул головой.
- Не буду смотреть! - огрызнулся он, а потом злобно добавил:
- Глупая ты птица! Больши наклонил голову набок.
- Он тянетссссся к тебе! - прошипела майна.
Что-то очень легко коснулось плеча Хорриса Кью, и тот в ужасе повернулся.
Там никого не оказалось.
И почти ничего. Было нечто едва заметное, небольшое затемнение, чуть уловимое движение, намек на шевеление воздуха. Хоррис моргнул. Нет, даже и этого не было, удовлетворенно поправился он. Вообще ничего.
Снаружи дома, в саду, вдруг снова раздались крики. Хоррис обернулся. Паства увидела его сквозь открытую дверь и теперь мчалась через клумбы и кусты роз к калитке. Они несли острые предметы и угрожающе ими размахивали.
Хоррис быстро подошел к двери, запер ее, а потом снова повернулся к Больши.
- Ну, с тобой все кончено, - сказал он. - Прощай. Удачи тебе, Он быстро прошел через прихожую, а потом по коридору мимо гостиной и библиотеки направился к кухне, расположенной в задней части здания. Он ощущал запах воска от свеженатертых полов. На кухонном столе стояла ваза с алыми розами. Он на ходу вбирал их запахи, вспоминая о лучших временах, сожалея о том, как быстро меняется жизнь, когда меньше всего этого ожидаешь. Хорошо, что он так легко ко всему приспосабливается, решил он. Удачно, что он предусмотрителен.
- Куда мы идем? - спросил Больши, летевший рядом с ним. Любопытство заставило птицу рискнуть тем, что ее могут ударить. - Надо полагать, у тебя есть план.
Хоррис кинул на него настолько холодный взгляд, что им можно было бы заморозить даже малыша, разгоряченного игрой.
- Конечно, у меня есть план. Но вот ты в нем не участвуешь.
- Ну, это уже подлость, Хоррис. И к тому же мелочность. - Больши пролетел вперед и стал кружить в дальнем конце кухни. - Право, это недостойно тебя.
- Сейчас я меньше всего склонен думать о своем достоинстве, - объявил Хоррис. - Особенно если это касаемо твоей персоны.
Он прошел в чулан, открыл одну из дверец, сунул руку внутрь и включил механизм, освобождавший расположенную сзади панель. Все сооружение медленно и натужно открылось, так что ему пришлось отступить. На это ушло несколько секунд: внутри стена была стальной.
Больши ринулся вниз и мгновенно уселся на открывшейся панели.
- Я же твое дитя, - лицемерно запричитал он. - Я же был тебе ну совсем как сын! Ты не можешь меня бросить!
Хоррис посмотрел вверх:
- Я от тебя отрекаюсь. Я лишаю тебя наследства. Я навсегда прогоняю тебя с глаз долой.
С другой стороны дома до них донесся жуткий стук в дверь, а потом, почти сразу же, - звон разбившегося стекла. Хоррис нервно дернул себя за ухо. Да, этих типов не урезонишь. Паства превратилась в толпу хулиганов. Глупцы, осознавшие, что их провели, славятся тем, что быстро возвращаются к прежнему мышлению. Станут ли они печальнее, но мудрее? Или так до смерти и останутся тупицами?