Тетя Эм, приподнявшись со стула, так и подалась вперед, чтобы разглядеть получше, что же там такое.
- Господи ты боже мой, - прошептала она.
С минуту оба были недвижны и смотрели на драгоценность, глаза у них ярко блестели, тела были напряжены, и в тишине было слышно только их прерывистое дыхание. Наступи сейчас конец света, они бы этого не заметили.
Затем они оба выпрямились и посмотрели на Джонни, отвернувшись от камня, как если бы он их больше совсем не интересовал, как если бы камень должен был оказать на них какое-то влияние и вот выполнил свою задачу и теперь уже не имел ровно никакого значения.
- Ты, верно, проголодался, малыш, - сказала тетя Эм, обращаясь к Джонни.- Сейчас подогрею тебу ужин. Хочешь яичницу?
Джонни поперхнулся и мог только кивнуть.
Дядя Эйб уселся на стул, не обращая на камень ровно никакого внимания.
- Вот, значит, дело какое, - прогудел он.- Я тут на днях видел в лавке как раз такой ножик, какой тебе хотелось...
Джонни едва слушал его.
Он стоял, прислушиваясь к дружелюбию и Любви, которые, казалось, тихонько пели в стенах этого дома.