будешь?!
— Сначала зайдите, — говорит, — а там и видно будет. Так чего не зайти, думаем, к бабке-то? Чего она с нами, бугаями, сделает?
Я, посмотри, какой упитанный! А жена моя и того круче. Да ты же
ее знаешь! точно, знатный кусок сала.
Зашли, значит, мы все-таки внутрь, насилу протиснулись через
дверь. Не поодиночке. Почему? Да я и сам не знаю!
Внутри, ну, свинарник да и только. Не мыто, не ухожено, вонища. Чего?! Точь-в точь, как в нашем доме, говоришь? А ты там был, сам
нюхал-то? Не, в избушке-то! Вот то-то! Ну, посадила она нас за стол. 26
I. Чертова дюжина
— щас, — говорит, — в сарай схожу за инструментом.
— Чего, — говорю, — ходить-то? Мы можем и руками.
— Нет, — хитрит старая, — я все же пойду, чтобы вас не смущать. А вы, что найдете, родненькие, то и съешьте. А я скоро приду, только
инструмент поточу малость.
Ну и ушла. Ищем мы, что поесть, но, похоже, ни хрена нет путного
у старой перечницы. То бурда какая-то невкусная, а то и вовсе пойло
дерьмовое. Пришлось все же слопать, сам понимаешь, голод не тетка. Нажрались, значит. А бабки все нет и нет! Что же это за инструмент, если его так долго точить надо?!
Говорю жене:
— Пойдем, что ли, сами взглянем, коли надо, то и поможем! Вылезли из избушки значит Глядь, а бабка здоровенный топор наждаком
точит. Увидела нас бабка, видать удивилась, потому что морда у ней
сделалась шибко недовольная. Да и говорит нам своим противным
голосом:
— Так вы все-таки очнулись, касатики?!
А сама бросила точить и на нас с этим самым топором уже и надвигается! Как глянули мы на это дело, да и давай, тут же когти рвать!
Куда там бабке нас догнать! Правда, в самой чаще нам показалось, что кто-то крикнул откуда-то сверху:
— Я еще с вами разберусь, голубчики.
Да ведь, как говорится, со страху и не такое учудится! И что самое интересное, сразу дорогу домой нашли. Как будто и не плутали
совсем. ой, что это я с тобой тут заболтался. Мне давно уже домой
пора! Похлебка стынет. Жена все-таки разобрала, из чего ее бабка
готовила!
— Что за бабка-то была?
— А пес ее знает! Ну, все, бегу. Пока.
23 июня 2004 г.
ПЕРВЫй ЗВоНоК
— Ага, Коля, это я, Вася! Молодец, что узнал. Слушай, что я тебе
сейчас расскажу. Случай тут у нас с месяц назад приключился. Повезла одна баба, да ты ее знаешь, Зинка косая. Точно, с ней ты
тогда, бутылки на лесопете сдавать в соседний поселок. ездил. У нас
чего-то тогда не принимали. А ей, видишь ли, втемяшилось. Баба, она
27
Сергей Редькин. Шустрые ребята
и есть баба. Какие бутылки? Как какие? Да уж не молочные, конечно. Повезла, значит, да и пропала. Как сквозь землю провалилась. День
ее нету, два. Даже соседи и те беспокоиться стали. Жалко, говоришь
бабу! Тебе-то, может и жалко. А мужу ее, Петьке, совсем нет. Да, да он, он тебя тогда за это дело вздул. «Сама, — говорит, — виновата, коли
дороги назад не чуешь, то и нечего ехать».
Поискали ее малость. Так для вида. Петька, муж, тот и вовсе не пошел, да и бросили. Чего зря время терять, неужто другим заняться
нечем. Это в деревне-то. Да и правильно, выходит, сделали. В аккурат
через неделю она сама и вернулась. Только уже без велосипеда. Насилу, говорит, дотащилась. оказывается, ее приезжий там один снял. Еще бы, баба при деньгах, да и с лисапедом в придачу. Покутили
они, значит, денек другой, третий, короче, пока у нее монеты были. Потом он воспользовавшись тем, что она дрыхла, сел на ее лисапед, да и уехал в неизвестном направлении. Кажись, с тех пор никто его
так больше и не видел.
откуда знаю-то? Да бабы по секрету сказали. она им потом сама