— Вот она-то и есть ключ к разгадке этой неприглядной истории.
— Так вы, стало быть, хотите убедить меня в том, что это именно
она и убила господина Шкоду.
— Без сомнения. Хотя кто его знает, может быть он и сам надавил
на курок. Во всяком случае за соучастие мы привлечем её точно.
— Знаете, Иван, а я и не предполагал, что у травматологов руки
могут быть настолько ловкими! — сказав это, Акакий Аполлонович
вновь наполнил уже опустевшие рюмки коньяком. 2 января 2010 г. нежданная находка
однажды, лучшие представители Кронштадтского бомонда, в очередной раз собравшись в своём тесном задушевном кругу, пришли
к выводу, что ими как ни странно так и не устранено до сих пор одно
очень серьезное упущение. Им являлось то, что в их без сомненья из284
VIII. Совсем гротески
вестном уже на весь мир городе нет ни одного знаменитого художника. Подобное было просто недопустимо. И они тут же поклялись это исправить. Но давно известно, что всегда легче сказать, чем сделать. Две
недели каторжных трудов так и не дали должных результатов. Правда, было найдено несколько неплохих мазил. Но их всех пришлось после
забраковать в виду бесперспективности достойной отбивки вложенных
в них средств. А просто так сорить деньгами люди из высшего общества
почему-то не умели. они были уже готовы рыдать от бессилия, когда
сыну одного из них, очень смышленому тинэйджеру, пришла в голову
одна идейка. она заключалась в том, чтобы искать живописцев и по татусалонам. Причём он обещал сам принять участие в данных поисках. И вот примерно через пару дней одаренный подросток развернул
настолько кипучую деятельность, что о ней стало известно по всему городу. Не миновала кара сия и чуткие уши одного из работников
частного сыскного бюро с поэтическим названием «Иван да Марья». И когда она доложила обо всём своему шефу, тот принял незамедлительное решение оказать посильную помощь достойному дитяти. И уже с обеда Иван Непутин и свинка Марья тоже начали обходить
подобные салоны.
Вполне возможно самый древний из действующих в Кронштадте мастеров художественной татуировки Борис Изральевич Шпильман понуро брел по Июльской улице в сторону места своей работы, а именно тату-салона под названием «Мы лучшие». И хотя на улице было довольно жарко, ибо в июле всегда так, он был одет в замшевый пиджак. А всё потому, что с ним у него были
связаны одни из самых светлых воспоминаний., его подарил ему кореш ося, с которым они когда-то вместе частенько тусовались. Было
это в начале шестидесятых, в незабываемое время хрущевской оттепели. А потом их пути разошлись. И в память о друге Борису остался
лишь этот пиджак. Когда старец всё же добрался до салона, работа
в данном учреждении шла уже полным ходом. Но ему многое прощали, ведь таких мастеров можно было пересчитать по пальцам одной
ноги даже в самом Санкт-Петербурге, так что в Кронштадте он, ясное
дело, был своего рода достопримечательностью. — Борис Изральевич, — сказал директор, сам помогая Шпильману раздеться. — К вам
уже пришли.
— И чего они хотят, небось моё фирменное тату.
— Да нет, — немного помявшись, продолжил директор, — просто
поговорить.
285
Сергей Редькин. Шустрые ребята
— Странно, — сказал мастер и срочно поспешил в свой кабинет, понимая, что клиент и так его заждался.
— Здравствуйте, Борис Изральевич, — сказал высокий несколько
странного вида мужчина и протянул Шпильману руку. Тот машинально пожал её. — Будем знакомы, меня зовут Иван Непутин, я частный
детектив и моё присутствие здесь обосновано рамками одного очень
важного дела.
— Какого, если не секрет, гражданин начальник?
— Мне необходимо найти в ближайшее время, хотя бы одного, действительно чего-либо стоящего художника.
— Не поверите, но я и сам в молодости грешил тем, что писал
картины. Слава богу, что потом всё-таки взялся за ум и занялся, наконец, стоящим делом.
— Это татуировками что ли?
— Верно! И заработок стабильный, да и людям похоже мои работы
нравятся.
— А у вас хоть что-то с тех времен сохранилось?
— А то как же. Мы евреи народ бережливый.