это время успел уже весь исчесаться. Ведь в домашнем тепле вши
и блохи намного активнее, чем на пронизывающем насквозь октябрьском ветру. Когда хозяин квартиры всё же счёл нужным объявиться, Мишенька доедал уже седьмую вшу.
— А вот и я, — пробаритонил Жорик и поставил на колени ребенку, чтобы тому было чем заняться, поднос с едой. — Да ты кушай, не бойся ничего особенного с тобой не случится, — увидя некоторое замешательство в глазах Мишеньки, заверил подростка учёный. Я и себе приготовил, нечто подобное.
После того, как они основательно закусили, а потом чуток и выпили, чтобы, как объяснил перед этим ученый, основательно сосредоточиться, Жорик Троглодит тотчас приступил к делу.
— Слушай Мишенька, — вкрадчиво начал он. — Не хочешь ли ты
принять участие в одном научном эксперименте. 316
VIII. Совсем гротески
— А что я буду с этого иметь? — тут же ответил ему вопросом
на вопрос ушлый парнишка.
— Вообще-то, больших денег я дать тебе не смогу, но поверь мне, ты всё равно не пожалеешь.
— Ну и сколько вы хотите мне дать, дядя Жора.
— Сто баксов, больше у меня нет, и мое безграничное спасибо.
— Да уж, не густо. А что вы хотите со мной проделать??
— Всего лишь небольшую, к тому же почти безболезненную операцию.
— Не-не, операций я боюсь ещё с детства. После того как мне занесли грязь, вырезая аппендицит, и я провалялся целых две лишних
недели в больнице.
— Это, совсем не то, просто я внедрю тебе в руку нечто вроде
компьютерного чипа, только он будет полностью биологического характера. Мишенька не на шутку задумался. Но спустя примерно полчаса, всё же дал добро. Ибо, к этому моменту нагрузился коньяком, щедро
подливаемым ему Жориком дальше некуда. А пьяному, сами понимаете, иногда и море по причинное место.
— Вот и прекрасно, — голосом Рубинштейновского демона пропел учёный, — тогда приступаем, как можно быстрее. Когда Мишеньку Некокляева при помощи нашатыря, наконецто, привели в чувство, мальчик какое-то время не мог понять почему он оказался у дяди Жорика в квартире. И только после того, как
увидел, что его правая рука чего-то подозрительно распухла, хотя
боли особой не было, окончательно вспомнил о том, что согласился
на какой-то сверхсекретный медицинский эксперимент.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил у него участливо Жора
Троглодит.
— Вроде неплохо. Но рука немного побаливает.
— Это скоро пройдёт, — успокоил его ученый. — Поздравляю
с успехом!
— Каким?
— Так ты первый из тех, у кого не произошло отторжение.
— А вы что, разве уже пробовали это на ком-либо.
— А то нет, стал бы я иначе рисковать твоим детским здоровьем.
— И кто были эти люди?
— Так, всякая никому ненужная шушера. Вроде бомжа Васи с Советской улицы или бабы Дуси, помнишь та, что побиралась вблизи
Гостиного Двора.
317
Сергей Редькин. Шустрые ребята
— Я их хорошо знал, — сказал Миша и сразу почувствовал, что у него начинает мёрзнуть кончик носа. А это означало только
одно, похоже, ему становиться страшно.
— Да не дрефь ты так, — успокоил его дядя Жора, очевидно тоже
заметив перемену в лице мальчика. Это не я их сгубил. они сами умерли, её машина задавила, а он зачем-то спрыгнул с моста. Видно метил
в воду да промахнулся. Да, и вообще, моя процедура она безобидная. Кроме того, по своей сути, возможно даже полезная. Так что теперь
тебе, дорогой товарищ, все карты в руки. Дерзай, двигай своими достижениями моё ноу-хау в жизнь.
— И с чего мне начать, дядя Жора, — уже не зная, что и подумать, спросил отважный ребенок, не побоявшийся положить чуть ли
не саму свою жизнь на алтарь науки.
— Точно не знаю, полагаю, оно само тебе и подскажет, — сказав
это, он кивнул в сторону введенного в Мишенькину руку чипа. А теперь иди, сын мой, и постарайся как можно дольше не забывать о том, кому ты обязан своим будущим возвышением.
И мальчик ушёл. А остальное вы уже и сами знаете. И надо отдать
Мишеньке должное, он не забыл о своём благодетеле. И всегда, как