Видя, что никто ему ничего плохого пока не делает, Никифор потихоньку начал приходить в себя. А как пришел, то и вовсе расхрабрился. Даже права качать начал.
— Чего это вы, — говорит он им, — без спроса-то? А вот счас как
пожалуюсь, куда следует, узнаете тогда, как бедокурить!
— Да ты не кипятись, — успокаивает его старший. — Мы всего
лишь на минутку, так и то, проездом! А там, глядишь, и опять домой.
— Это куда же?
— Как куда, на небеса!
— То есть… как это?! Так вы что, ангелы, что ли?
— Да нет, Никифор, бери еще выше.
— Не может быть! Неужто Сам еще и с командой?!
— А ты как думал?! Знай наших! Мы всегда только компанией
ходим. Так толковей!
от гордости Никифора Никифоровича едва не разорвало. Да и было от чего. И все-таки, даже тут он не дал маху. Малость
опомнившись, он тут же понял, что с этого можно поиметь многое. Только, как это сделать? Никифор начал усиленно размышлять. Но долго это делать ему не пришлось. Человечек, как оказалось, запросто читал его мысли.
— Нет, дед, это уже слишком. — отрезал он, ехидно взглянув
на Никифора.
Поняв, что его раскрыли, Никифор набычился и решил играть несознанку.
— Да ты не обижайся, — уже более мягко добавил Сам, — в твоем
возрасте думать об этом?!
— А что, мне, может, уже и помирать пора. — Хотел было обидеться Никифор и только тут осознал, что думает вслух.
— Ишь ты, все-таки проговорился, козел старый! — в сердцах рявкнул Бездремов и что было сил стукнул себя рукой по лбу, да, видать, сгоряча позабыл про молоток в ней. Короче, вырубился он. А как оч8
I. Чертова дюжина
нулся. Так пятерицы уже и след простыл. Только записка какая-то
на полу брошенной осталась. Ну, дед подобрал ее и, недолго думая, прочитал. «Ну, ты и баран! А ведь мы так хотели тебе помочь! Но ничего, надейся и жди. Может, еще и свидимся. А если нет, что же…
значит, не Судьба!»
Подпись главного из пришельцев.
Вот так-то утратить бдительность в самый неподходящий момент!
Хорошо еще, что Никифор Бездремов был выкормыш атеистического
общества! А, если бы он жил в верующей стране, то точно бы помер
от расстройства.
17 июня 2004 г.
ПоРЯДоЧНЫй
Темным зимним утром. Когда воздух еще довольно-таки свеж, Иван Арнольдович Полупьянов, крадучись возвращался домой. А прятаться ему было зачем. Ведь шел он с самого что ни на есть воровского дела. И хотя делал это он уже не впервые, ему все-таки было
страшно. Не дай-то бог, увидит кто-нибудь не тот, а вдруг вообще не
из ихней деревни, тогда точно кранты! Ведь в глаза-то сразу бросается, что прет-то он не свое добро. Ну и что, что можно сказать ничейное, а все-таки ворованное. А ведь это плохо, воровать-то! И вот почти
что у ворот своего дома Иван Арнольдович неожиданно спотыкается
и роняет добычу на землю, да с грохотом, аж на всю улицу. «Мать
моя, — думает Иван Арнольдович, — на кой черт меня угораздило
взять такие большие листы. лучше бы взял те, что поменьше. один
ведь хрен — крышу крыть!»
Но Иван Арнольдович отнюдь не был дураком. И не успел еще шум
от падения листов окончательно растаять в воздухе, как он уже был
внутри своего дома
И пока соседи спросонок осмысливали, что же все-таки случилось, благо, родственники дрыхли без задних ног, после вчерашней попойки, раздевшись, юркнул в постель. Жена даже не шелохнулась. А соседи меж тем, все уже на улицу высыпали. И глаза еще со сна, как следует не продрав, вовсю наводят всякую напраслину. Будто сами
никогда ни-ни! А ведь тоже люди.
Ну, да шут с ними! Иван Арнольдович, слыша такое дело, тоже решил подняться с кровати да еще и жену с собой прихватить. Но с же9
Сергей Редькин. Шустрые ребята
ной ничего не вышло. Хорошо еще, что сам насилу добрался до окна. Сами знаете, нелегко вставать спозаранку, когда спиться.
— Чего это вы, вашу мать, разгалделись? — вежливо обратился