— Кажется, я забыл чашу… Ну да ладно, ты пей из горла, — Шут сунул вино Руальду, наслаждаясь наступившим в душе покоем. Оказалось, спиртное прекрасно отсекает все чужие мысли, не говоря уже о том, что свои становятся более простыми и подходящими для изложения вслух. — Ты мне вот что скажи… Ты Элею вообще любил?
Руальд молча смотрел на бутыль, потом решительно запрокинул ее и несколько мгновений Шут с удовлетворением наблюдал частое движение королевского кадыка. Когда вино кончилось, Руальд уронил пустой сосуд на ковер и снова обхватил голову руками.
— Убей меня, Патрик, но я не могу сказать 'да'…
— Я знал, — Шут спокойно воспринял услышанное. Ему вообще было на удивление спокойно.
— Но она всегда была дорога мне… я всегда уважал ее! — неожиданно вскинулся Руальд, и тут же погас: — А потом Нар появилась… Пат, ты будешь смеяться, но я влюбился, как мальчишка!
— А сейчас? Сейчас ты ее тоже любишь?
— Люблю… У меня сердце замирает, когда я думаю, что она там осталась одна. С Тодриком. Вот как ты полагаешь, сильно ли мой братец горюет сейчас о своем короле? — Шут вздохнул. Иллюзий по поводу настроений принца у него не было. — Видят боги, Пат, я не ищу виноватых, но мне очень трудно не думать о том, сколь сильно мой возлюбленный брат мечтал примерить корону…
Шут кивнул.
— Руальд, я все понимаю… Но… Как ты мог додуматься упрятать Элею в монастырь?
— Не знаю…
- 'Не знаю'!? — воскликнул он сердито. — Очень царственный ответ! Достойно монарха, чего уж сказать!
— Ты ведь сам понимаешь… Нар…
— Не трогай Нар! — взвинтился Шут, — она здесь ни при чем! Да, ей хватило ума отуманить твои мозги, но эта идея была уж точно не ее! Как ты вообще додумался до такого?!
— Патрик, опомнись! — Руальд невольно попятился под напором этой гневной тирады, — Я же твой король! Как ты можешь так говорить со мной?!
— Да вот так и могу! Ты — король, но я-то — твой шут! Или ты забыл, зачем я нужен? Песенки тебе петь? Толстозадых лордов потешать? Выкуси, Руальд! Кто, если не я, разует тебе глаза? — Шут чувствовал, что его понесло окончательно, но останавливаться и не думал. — Полагаешь, только тебе все можно? А вот и нет! Уважал королеву?! Дорожил? Монастырь Ниены — вот оно, твое уважение! Как ты мог?! Ну, как ты мог?!! Как?!!
Дверь со скрипом отворилась, и в комнату заглянул один из стражников. Он удивленно смерил взглядом невысокого худого Шута, который яростно махал руками перед рослым королем, способным одним ударом проломить голову противнику.
— Что тут у вас, язви в колень, происходит? Парень, ты кто такой вообще?
— Пошел вон! — Шут схватил с пола бутыль и что было силы зашвырнул ею в дверь. Стражник тихо исчез, притворив за собой тяжелую деревянную створку. Когда Шут обернулся к Руальду, тот смотрел на него, самым настоящим образом разинув рот.
— Патрик, ты не болен? — спросил король с тревогой.
— Представь себе — нет! — ответил Шут, чувствуя, впрочем, как внезапный порыв гнева оставляет его, выветриваясь вместе с хмелем. — Зато я сказал тебе, все что хотел… — он устало опустил руки и запоздало ужаснулся своим словам.
— Знаешь, Пат… — король поглядел на него как-то странно, — Если бы я не был знаком с тобой так хорошо, то подумал бы… что ты любишь Элею.
Шута будто ледяной водой окатили. Даже сердце замерло на миг. Кровь бросилась в лицо.
— Да ты… ты что, Руальд?! Как твой язык повернулся такое сказать?! Как ты вообще мог такое подумать? Ты что, полагаешь, я способен у тебя за спиной флиртовать с королевой?! — он едва не задохнулся от возмущения и непонятного страха.
— Да что ты, Патрик… Я другое имел в виду…
Шут чувствовал, как его колотит, он даже слов не мог подобрать, чтобы ответить. Несколько минут прошли в молчании, пока Руальд вдруг не заговорил снова:
— Знаешь, Пат… — промолвил он негромко, — я действительно не понимаю, что заставило меня думать и действовать так. Я помню, что говорил тебе… И Элее. Я ведь чуть не зашиб тебя тогда в купальне… — король тяжело вздохнул. — Сейчас мне кажется — это был и не я вовсе… В те дни я думал только о нас с Нар, все остальное будто ушло в туман и не имело значения. Наверное, я и вправду теряю разум… Видят боги, за все, что я натворил, Давиан имеет полное право лишить меня жизни…
— О, Руальд… — слов не осталось, только боль. Шуту было нестерпимо стыдно за эту нелепую вспышку гнева. Разве король виноват, что его настигла такая беда? Разве он виноват, что боги не послали ему настоящей любви к Элее? Ведь если ее нет, этой любви — разве можно ее выдумать нарочно?.. — Прости… Прости меня, мой король… — он опустился перед Руальдом на колени и пряча глаза, уткнулся лицом в мятый рукав его камзола. — Прости…
Какое-то время они плечом к плечу сидели в тишине, и Шут думал о том, как это страшно — ждать своей казни. Умирать на чужбине от руки палача, честно расплачиваясь за свои ошибки.
— Руальд… я всегда хотел сказать тебе… Знаешь, у меня ведь нет никого тебя дороже, — Шут действительно никогда раньше не позволял себе таких откровенных слов. Да, он всегда осознавал, как много значит для него король, и не скрывал этого. Но одно дело преданно смотреть человеку в глаза и совсем другое — сознаться в своих чувствах. Они ведь не барышни — мужчины… — Я бы так хотел, чтобы ты в самом деле был моим братом…
— Патрик… — Руальд крепко сжал его плечо. — Ты и есть мой брат. В сотни раз больше, чем настоящий.
От этих слов у Шута потеплело в груди, и улыбка непроизвольно заиграла на губах.
18
На этот раз в дверь постучали, прежде, чем открыть ее.
— Господин Патрик… — он узнал одного из приближенных лордов Давиана. Кажется, это был какой-то близкий родственник короля, — Однако, вы не тратите время даром. Мы потеряли вас. А тут как раз стражник доложил, что странный господин чуть не прибил его бутылкой. Бедняга ведь не знал, кто вы. Решил от греха подальше не трогать, — лорд улыбнулся, — вдруг вы родовитый дворянин.
— Да какой я дворянин, — вздохнул Шут с отвращением вспоминая свою выходку. Он медленно встал и крепко обнял Руальда. — Не падайте духом, Ваше Величество. Вы ведь знаете, я сделаю все, чтобы мы с вами еще напились винца с кумином за партией в 'престолы'…
В коридоре подземелья Шут устало попросил:
— Простите, лорд…
— Квиям, господин Патрик.
— Квиям… пожалуйста, не говорите мне ничего. Я знаю, что он виновен, но он — мой король. И… в конце концов, ваш Давиан никогда не терял рассудок по вине сил, неподвластных простому человеку. Да уберегут вас боги от такой беды…
— Я не думал осуждать вас…
— Думали. Я знаю, — Шут вздохнул, — Такие вещи принять очень трудно и я понимаю вас. Но… скажу снова — вы просто не знаете, каково это.
На сей раз Квиям промолчал. Может быть, пытался представить.
— Вы сказали, что искали меня, — нарушил молчание Шут, когда они уже почти покинули подземелье.
— Да, скоро начнется праздник. Вы — почетный гость, король очень огорчился бы, не увидев вас в зале.
Шут опять не сдержал вздоха:
— А мне бы сейчас поспать… Голова болит, хоть вой.
— Полагаю, наш дворцовый лекарь сумеет помочь вам. У нас почти не осталось времени — праздник вот-вот начнется, но этот малый знает толк в своем деле. Уж головную боль он снимет за считанные минуты. Предлагаю вам поспешить.
— Охотно, — буркнул Шут, которому никуда спешить не хотелось.
Лекарь оказался совсем молодым парнишкой с веселыми глазами и легкой рукой. Именно руками, не прибегая к помощи каких-либо снадобий, он действительно очень быстро выправил Шутову голову.