Люда удивленно и настороженно слушала Анча. Что кроется под этой
любезностью?
- Мне можно написать в письме все, что я захочу?
- Да, за одним исключением: ни одного слова об этом корабле и о людях
на нем.
- Позвольте, о чём же я могу писать?
- Вы можете писать обо всех своих чувствах, спрашивать о домашних
делах, наконец о том, что вам угрожает опасность, что вы попали в очень
неприятнее положение. Только ничего не пишите о своем местопребывании.
Кажется, достаточно?
- Да, спасибо. Я подумаю.
- А о чем же, собственно, вам думать?
- В моем положении нелегко написать такое письмо... я должна написать
так, чтобы вы его пропустили, но мне ведь хочется все-таки сказать что-то
о себе...
- О, я вас понимаю! Если хотите, я могу помочь вам составить письмо.
Кстати, вот что... Если вы напишите отцу, чтобы он немедленно выехал в
Лузаны повидаться с вами, то... вы тем самым избавите его от смертельной
опасности, которая угрожает ему в эти дни на острове... и... не обманете
его: к тому времени все кончится и вы действительно с ним увидитесь.
Анч обернулся к командиру, чтобы передать ему свой разговор с Людой.
Девушка смотрела на них непонимающими глазами. Она очень боялась
выдать каким-нибудь движением или взглядом, что понимает их. Посмотрев на
того и на другого, она опустила глаза и, глядя себе под ноги, мысленно
переводила то, что они говорили.
- Кажется, здесь будет легче, чем там, - сказал командир.
- Возможно, - ответил Анч. - Хоть я и не ожидал от нее такой
покорности и страха перед нами.
- А с теми надо кончать.
- Тем же способом?
- Это лучший способ, но в данном случае, если мальчика принесет к
берегу, могут обратить внимание на характер ранений. Я думаю, мы их еще до
утра выбросим в открытое море. Они в таком состоянии, что в десять минут
пойдут ко дну.
- Но трупы в конце концов может принести к берегу?
- Следов избиения к этому времени никто не различит, а больше мы им
физических неприятностей причинять не будем, - улыбаясь, пояснил Анчу
командир.
Люда чувствовала, как у нее тяжелеет голова; ей хотелось крикнуть: "Я
понимаю вас! Убивайте меня вместе с моими товарищами! Все равно ничего не
добьетесь!" Но, напрягая всю волю, она сдержалась. Не надо показывать, что
она понимает их. Не время выражать свои чувства. Если бы Марко знал, он
вполне одобрил бы ее поведение.
Командир нажал кнопку звонка, и вошел матрос. Ему приказали привести
пленного. Анч обратился к Люде:
- Ну, вы можете идти писать письмо. Я провожу вас.
- Вы обещали, - сказала Люда, - перевести ко мне Находку.
- Находку? Ах, да, в самом деле. Командир не возражает дать вам
свидание с нею. Поболтайте с девочкой, уговорите ее изменить свое