несколько дней профессор Ананьев постарел, голова его стала почти белой.
Он ходил сгорбившись, опираясь на палку, но так же, как и раньше,
продолжал руководить геологоразведочными работами. Особенное внимание он
уделял химической лаборатории, оборудованной в маленьком деревянном
бараке. Там уже был получен первый гелий, сохранявшийся в металлических и
стеклянных баллонах.
Ценное оборудование, закупленное за границей, погибло вместе с
"Антопулосом" на дне моря, но на Лебедином острове было получено
сообщение, что один из советских заводов принял заказ на изготовление
установки и обещал выполнить его в рекордный срок. Одновременно
Геологический комитет настаивал на ускорении темпов разведывательных работ
и обещал в ближайшее время прислать на остров новую партию исследователей
вместе с профессором Китаевым. На Торианитовом холме готовились к приему
новых работников. Ставили палатки, строили зимние помещения и, по проекту
профессора Ананьева, налаживали кустарное производство гелия.
В этот день Ананьев с рассвета обходил разработки, давал указания,
знакомился с последними результатами работ.
Накануне окончательно подтвердилась весть о гибели его дочери вместе
с пиратской подводной лодкой. Профессор видел Марка и Зорю Находку и
выслушал их рассказ о Люде. По его просьбе капитан-лейтенант Трофимов
устроил ему свидание с Анчем, но шпион отказался отвечать на вопросы. Так
и ушел от него профессор, ничего не узнав о последних минутах своей
дочери.
Командование эсминца, рыбаки, рабочие торианитовых разработок
разделяли его горе, но профессор замкнулся в себе и, казалось, весь
отдался работе. Его молодые друзья старались не оставлять профессора долго
в одиночестве. Всю ночь незаметно для Ананьева у его палатки дежурили. Но
никто не услышал оттуда ни одного стона, только до утра там горел свет, а
когда Ананьев вышел из палатки, на его лице появилось несколько новых
морщин.
Около полудня профессор взошел на высокий холм и окинул взглядом
окрестности - остров, море, пролив и поля на материке, за проливом. Потом
зорко осмотрел местность вокруг холма и вспомнил, как проводил здесь с
дочерью первые изыскания и как однажды, в такой же день, они заметили
вдали человека с фотоаппаратом. Профессор тяжело вздохнул и посмотрел в
сторону выселка. По тропинке, соединявшей выселок с торианитовыми
разработками, кто-то бежал. Не один, а трое. Какой-то малыш опередил
остальных, очевидно взрослых, и, как белый клубок, катился к холму. Двое
взрослых далеко отстали от малыша, но тоже бежали.
"Что случилось?" - подумал профессор. Он указал на мальчика одному из
рабочих.
- Куда же это он удирает? - поинтересовался рабочий. - Напрямик сюда
бежит.
Действительно, в одном месте, где тропка огибала мелкую лужицу,
мальчонка, чтобы сократить путь, бросился прямо через эту лужицу, не жалея
штанов и разбрызгивая на ходу воду и грязь.
- А-а-а, знакомый, - сказал рабочий. - Я этого мальчика знаю.
- Кто это?
- Сынок маячного смотрителя.