Антонина повернулась к Ашоту.
- Я хочу, чтобы ты с катафрактами проехался по центру города. Разделитесь по подразделениям. - Она сурово посмотрела на него. - Никого не атакуйте. По крайней мере, пока вас самих не атакуют. Я просто хочу, чтобы вас видели. Пусть толпа боится. К закату я хочу, чтобы все, кто сегодня вышел на улицы, сидели по своим усадьбам и квартирам. Подобно мышам, когда коты выходят на охоту.
Ашот кивнул.
- Я понял.
Он тут же бегом направился к ближайшей лошади. Она повернулась к Зенону.
- Вызывай всех рыцарей; которые у тебя в запасе. Раздели их на две части. - Она замолчала, вспоминая нужное слово. - Как ты называешь эти формирования? Которые по двести человек?
- Батальоны.
- Двух батальонов достаточно для того, с чем ты еще можешь столкнуться. Посылай один маршировать по улицам. Только по большим улицам. Не надо заходить в боковые. И не надо заходить в чисто жилые кварталы.
Он кивнул.
- Мы будем делать то же, что и катафракты. Пугать всех.
- Черт побери, нет! - рявкнула она. - Я хочу, чтобы они избегали неприятностей. Но я хочу, чтобы вы их искали.
Она нахмурилась и кивнула на тела мертвых и лежащих без сознания монахов, которые устилали проспект.
- Как ты думаешь, вы в состоянии их узнать? Выбрать из обычных жителей?
- Конечно, - фыркнул Зенон. - Надо просто искать тех, чей внешний вид смутит даже помоечных котов.
- Правильно, - Антонина сделала глубокий вдох. - Охотьтесь за ними, Зенон. Не надо заходить в переулки - я не хочу рисковать. Ведь эти монахи вполне могут устроить засады на темных боковых улочках. И не надо заходить в кварталы, где живут ортодоксальные греки. Ищите монахов на главных улицах. Сегодня открыт сезон охоты на фанатиков. Ищите их, ловите и хорошенько поддайте им.
Она посмотрела на него горящими глазами.
- Я хочу, чтобы было много крови, Зенон. Я не хочу, чтобы эти чертовы монахи сегодня прятались по своим кельям. Я хочу, чтобы они валялись на улицах. Мертвые, раненые, покалеченные, с переломанными конечностями неважно. Только чтобы они были насмерть перепуганы.
- С удовольствием, - ответил Зенон.
Он холодно посмотрел на залитую кровью улицу внизу. Не все лежащие там тела были телами фанатичных монахов. Тут и там он заметил несколько тел в белых туниках, украшенных красными крестами. Их товарищи уже осматривали их, надеясь найти одного или двух живых.
Зенон знал, что в живых не осталось никого из тех, кто упал. В толпу затащили немногих рыцарей. Но те, кого затащили, выжить не смогли бы.
- С удовольствием, - повторил он. Затем заставил себя успокоиться и спросил: - А что с другой половиной? Что ты хочешь от тех рыцарей?
- Они пойдут со мной, - ответила Антонина. - Вместе с Гермогеном и пехотой.
- Куда?
- Во-первых, в квартал Дельта. Я хочу посмотреть, что случилось там. Затем - если ситуация окажется под контролем - мы отправимся в квартал Бета.
Она повернулась и посмотрела на Феодосия.
На протяжении всей уличной схватки новый патриарх тихо стоял в нескольких футах за ее спиной вместе с тремя дьяконами.
Она увидела, что он очень бледен. Патриарх и дьяконы расширившимися глазами осматривали результаты бойни на улице внизу. Почувствовав ее взгляд, патриарх резко повернул голову и уставился на нее.
- Как называется тот монастырь? - спросила она. - Я знаю, где он находится, но я не помню, как его называют ублюдки.
Феодосии поджал губы. Он колебался.
Лицо Антонины стало твердым, как сталь. Зеленые глаза напоминали агаты.
- Ты знаешь, о чем я говорю, патриарх. Он отвернулся и вздохнул.
- Обитель Святого Марка, - пробормотал. Затем посмотрел на нее просяще. - Это в самом деле необходимо, Антонина? - Он показал на улицу внизу. - Ты ведь уже научила их тому, чему хотела.
- Я не занимаюсь "обучением", Феодосии, - прошипела она. - Я не школьная учительница, поучающая плохо себя ведущих учеников.
Она сделала три быстрых шага и чуть ли не уткнулась лицом в бороду патриарха.
Несмотря на маленький рост Антонины, создавалось впечатление, что именно патриарх смотрит на нее снизу вверх, а не наоборот - так она держалась.
- Я - палка, устанавливающая власть в Александрии. Я - топор империи.
Она отступила на шаг. Махнула на главный перекресток города.
- Достаточно просто испугать простых горожан-ортодоксов. Этим займутся Ашот и его катафракты - теперь, после того как мы разогнали толпу. Но эти... эти... эти...
Вся копившаяся в женщине ненависть вырвалась наружу. Ненависть той, которую оскорбляли и унижали всю жизнь те, кто провозгласил себя святыми людьми.
- Эти вонючие мерзкие монахи - совсем другое дело! Она гневно посмотрела на тела, лежащие на улице.
- Вавилонская блудница, так?
Когда она повернулась назад, то ненависть уже была под контролем. Теперь Антонина смотрела ледяным взором. Агатовые глаза остановились на Зеноне.
- Монастырь под названием обитель Святого Марка - это самый крупный монастырь в Александрии. Это также центр экстремизма. Там все фанатики, вплоть до тараканов в погребе. До того как они провозгласили Павла патриархом, он был аббатом того монастыря. Зенон кивнул.
- Этот монастырь уже ушел в историю, - процедила Антонина. - К ночи от него должна остаться только пыль. И любой монах, который не успел убежать к тому времени, как мы там появимся, окажется на пути на небеса.
Ненависть вспыхнула с новой силой.
- Или в любое другое место, куда его призовет вечность. У меня на этот счет свое собственное мнение.
Зенон отошел и подозвал подчиненных, чтобы объяснить им новые задания. Феодосии замолчал. Он давно привык к жестоким дебатам на высших советах церквей, поэтому сразу же понял, что спорить в данном случае бессмысленно. И даже если бы у него не было такого опыта, он не мог бы не понять значения фраз, которые снова и снова вылетали изо рта Антонины, подобно дыму из вулкана. Когда она смотрела на залитую кровью улицу внизу, на ее лице была написана холодная ярость.
- Вавилонская блудница, да? Я вам покажу шлюху. Вот она я, вернулась в родной город.
И, конечно, снова и снова: