В последний раз за этот день Баресманас отмахнулся.
- Клятва хороша настолько, насколько хорош человек, который ее дает. В твоей клятве нет необходимости.
Внезапно Баресманас расхохотался.
- Мне пришло в голову, что Валентин будет очень доволен. Его работа ведь стала гораздо проще!
Брови Велисария встретились на переносице.
- Но это очевидно! Хосров согласится только, если решит, что можно доверять человеку Велисарию. Он определенно не станет Доверять никакому римского полководцу.
Велисарий все еще хмурился. Шахрадар снова рассмеялся.
- Ты - слепой! Это же так очевидно! Тебе придется обещать императору, что ты останешься в живых до тех пор, пока не придет время отдавать последний приказ.
Глаза Велисария округлились.
- О, да, - пробормотал Баресманас. - Те дни, когда ты шел во главе кавалерийских атак, закончились, друг мой. Надолго.
- Я об этом не подумал, - признался полководец.
"А я подумал, - пришел ментальный импульс от Эйда. Затем он добавил с большим удовлетворением: - И радоваться будет не только Валентин. И я тоже. Тоже буду радоваться. Очень сильно".
* * *
По возвращении в Пероз-Шапур Велисарий отправил курьеров в город, призывая на совещание свой командный состав. Потребовалось несколько часов, чтобы собрать всех. Многих - большинство - нашли среди местных достопримечательностей. Так сказать, в местах порока. Двоих или троих в более благопристойных. А одного - последнего - в очень странном месте. Для такого человека, как он.
- Простите за опоздание, - извинился Агафий, входя в шатер главнокомандующего. Огляделся и слегка сморщился. Он пришел последним.
- Неважно, хилиарх, - мило ответил Велисарий. - Я понимаю, что собрал совещание, не предупредив заранее. Пожалуйста, садись.
Он подождал, пока командир константинопольских войск занял свое место. Велисарий был несколько озадачен поведением парня, как и его подчиненных. Казалось, Агафий витает где-то в облаках. Это было на него очень не похоже. Агафию недавно исполнилось двадцать восемь лет, а это достаточно рано, чтобы подняться из простых солдат до гектонтарха, не говоря уже про хилиарха. Тем не менее, несмотря на молодость и внешность профессионального борца или даже хулигана, Велисарий обнаружил, что Агафий не только умен, но и обладает способностью полностью концентрироваться.
"Странно, что он витает в облаках, - думал Велисарий. - И почему его подчиненные так странно посматривают на него искоса? Можно подумать, они ухмыляются".
Он отбросил мысль. Сейчас следовало заняться делом.
В течение следующих трех часов Велисарий представил два вопроса на рассмотрение.
Первый занял почти два часа. Это была стратегия разработки канала Нехар Малка для целей их кампании против малва. О многих аспектах плана он не сказал - частично из соображений безопасности, частично потому, что они еще были в стадии формирования. Но он рассказал достаточно, чтобы командиры могли включиться в дискуссию по распределению римских войск для выполнения различных заданий, требующихся для претворения плана в жизнь. Интересно, что во время обсуждения Агафий сконцентрировался и прекратил витать в облаках. Наоборот, греческий хилиарх играл в нем ведущую роль.
- Необходимо оставить Аббу у объекта, - настаивал Агафий. - Вместе с большинством разведчиков...
Парень из Константинополя отбился от многочисленных возражений, последовавших от других командиров.
- Хватит стонать! - рявкнул он. - Мы, остальные, просто идем дальше в Вавилон через Ктесифон. В самое сердце персидской территории! Мы уже разбили единственную силу малва, о которой кто-либо знал, - так зачем нам разведчики?
Он показал пальцем на Василия, затем кивнул на командующих сирийской пехотой.
- В то время, как этих ребят мы оставим тут одних. Еще есть две тысячи кушанов, за которыми надо следить, а до пустыни меньше десяти миль. Они вообще окажутся утками, сидящими на яйцах, если вдруг неожиданно появятся служащие Лахмидам арабы.
Велисарий не вмешивался, позволяя греку решать вопрос. Справившись с возражениями по первому вопросу, Агафий перешел к следующему.
- Что касается гарнизона Карбелы, я не ходу больше слышать эту чушь! Тут он гневно посмотрел на своих собственных подчиненных, которые возражали громче всех. - Они хорошо себя показали - причем даже очень хорошо, если учитывать все обстоятельства - во время сражения в усадьбе. Да, они не отвечают стандартам сирийских ребят - пока не отвечают - и это как раз основание, чтобы не оставлять их позади. У расчетов "катюш" и сирийцев и так достаточно работы и забот, чтобы готовить неопытных людей для выполнения работы, которой они никогда не занимались.
Он снова гневно посмотрел вокруг себя.
- Поэтому они пойдут с нами, как и предложил полководец. И нечего по этому поводу возмущаться.
Другие греки в шатре - которым больше всего не нравилось, Что "младенцы из Карбелы" отправятся с ними вместо того, чтобы заниматься земляными работами - опустили головы. Велисарий с трудом сдерживал улыбку. Он уже знал, что подчиненные доверяют Агафию и им легко с ним. Теперь парень также показал, что он Может склонить их в своей точке зрения или просто заставить ее Принять.
Это встретило молчаливое одобрение Велисария. Случившееся дальше - его восхищение.
Тяжелый взгляд Агафия переместился с греков на Цельсия командующего гарнизоном Карбелы. Цельсий сидел, опустив плечи, на стуле в углу шатра. Он был невысоким мужчиной, староватым для солдата, и неуверенным в себе по натуре. Как и обычно во время совещаний командного состава, он молчал на протяжении всего обсуждения. Он стал молчать, не в силах противостоять другим, более молодым, более уверенным в себе, более напористым и определенно более громокоголосым офицерам. Агафий кивнул мужчине. Цельсий кивнул в ответ, в его глазах светилась благодарность. На мгновение его тощие плечи даже избавились от вечной сутулости.
Когда Агафий занял свое место, Велисарий быстро отправил ментальный импульс Эйду.
"Великолепно! Просто здорово! Ты это видел, Эйд? И ты понимаешь, почему это так важно?"
"Не уверен. Думаю... - кристалл колебался. Потом колебания исчезли. Да. Так люди - люди твоего типа - шлифуют друг друга. Сила растет из укрепления другой силы, а не от придавливания слабости".
"Вот именно".
Собравшиеся в шатре офицеры снова смотрели на Велисария. Полководец встал, готовясь говорить по другому вопросу. Но перед тем, как заговорить, отправил еще один мысленный импульс Эйду.
"Я горжусь тобой... внучек".
"А ты - мой любимый дедушка".
* * *
В течение следующего часа Велисарий обсуждал с подчиненными деликатный вопрос, который уже обсуждал с Баресманасом.
- Итак, я не говорю никому, что он должен делать, - подытожил Велисарий. - Но повторяю: эту войну одним сражением не выиграть. Даже одной кампанией. Вероятно, нам придется сражаться против малва многие годы. Надеюсь, в конце концов мы будем сражаться против малва на их земле. Но сейчас и вероятно какое-то длительное время мы будем сражаться здесь, в Персии. И, если подумать, это лучше, чем сражаться на римской территории.
Он сделал неглубокий вдох.
- Я много раз говорил об этом в прошлом, но повторю. Нам нужно оставаться в хороших отношениях с персами. Если они почувствуют, что их римские союзники немногим лучше малва, то есть риск, что они уйдут с поля боя. Уйдут из Месопотамии, отступят на плато и оставят римлян сражаться одних.
Он сурово посмотрел на собравшихся.
- Как я говорил, я не приказываю кому-то что-то делать. Но я прошу вас попытаться стать примером, по крайней мере для ваших подчиненных. Меня совершенно не интересует, что вытворяют римские солдаты в тавернах и публичных домах, если только они не переходят определенных границ. Но если вы и ваши люди, так сказать, хотите забросить невод поглубже, - он подождал, пока смешки стихли, - то не забывайте: у персов есть свои обычаи.
Велисарий замолчал. Внимательно оглядел неотрывно смотрящих на него офицеров.
Они молчали, как он и ожидал. Хотя отметил: реакции различались. Ему тут же стало весело.