- Ну пусть будет одно исключение. Нет - два. Я также внес изменения в римское право. Но остальное? То... - Он щелкнул пальцами. - Твой секретарь. Тот, который распространяет всякие сплетни. Как его зовут?
- Прокопий.
- Да, он. Эта льстивая жаба даже написала книгу, восхваляющую все претенциозные строения. Ты видел это? Кристалл тебе ее показал?
- Да.
- Я слышал, ты отказался от услуг змеи после того, как тебе стало не нужно, чтобы лживые слухи доходили до врага, - заговорил Михаил Македонский. - И хорошо, что ты от него избавился.
Велисарий рассмеялся.
- Да, ты прав. Очень сомневаюсь, что шпионы малва доверяют его словам, в особенности рассказам о том, как Антонина в мое отсутствие устраивала оргии в нашей усадьбе в Сирии.
- Только не после того, как она появилась на ипподроме с сирийскими гренадерами и разбила восстание "Ника"! - заметил Юстиниан. Бывший император потер пустые глазницы. - Поскольку Прокопий сидит без работы, пришли его ко мне, Велисарий. Я дам ему задание написать книгу. Подобную той пропагандистской чуши, которую он написал для меня в другом будущем. Только назовем мы ее не "О постройках", а "Законы", и в ней до небес будет превозноситься великая работа величайшего законодателя Юстиниана, которая обеспечила Римскую империю лучшей законодательной системой в мире.
Юстиниан снова занял свое место.
- Хватит об этом, - сказал он. - Есть еще один вопрос, который я хотел бы обсудить, Велисарий. Меня волнует экспедиция Антонины в Египет.
Полководец вопросительно приподнял брови.
- И меня волнует! - воскликнул он. Насколько тебе известно, Антонина моя жена. Меня совсем не радует перспектива отправить ее на битву в сопровождении только...
- Чушь! - рявкнул бывший император. - Эта женщина справится - в том, что касается сражений. Не надо ее недооценивать, Велисарий. Любая женщина такого маленького роста, которая в состоянии ножом расправиться с полудюжиной уличных бандитов, в состоянии справиться с одним жалким негодником Амброзом. Меня волнует то, что будет после. После того как она подавит это мини-восстание, Антонина отправится дальше. Она будет участвовать в морской части твоей кампании. А дальше? - Он склонился вперед и уставился на Велисария невидящими глазами. - Кто станет держать Египет под контролем?
- Ты знаешь наши планы, Юстиниан. Гермоген возьмет на себя командование армией Египта и...
Бывший император фыркнул.
- Он солдат! О, черт побери, отличный солдат - в этом нет никаких сомнений. Но от солдат немного пользы, когда речь идет о подавлении религиозных фанатиков, таких, как те, из-за которых в Египте и начались беспорядки. - Он тяжело вздохнул. - Поверь мне, Велисарий. Я говорю по опыту. Если ты используешь солдата, чтобы убить монаха, ты создаешь мученика.
Юстиниан повернулся к Михаилу.
- Ты здесь играешь ключевую роль, Михаил. Нам потребуется твой авторитет.
- И Антония, - добавил монах.
Юстиниан нетерпеливо махнул рукой.
- Да, да, конечно, и помощь патриарха. Но ключевую роль играешь ты.
- Почему? - спросил Михаил.
Отвечал Велисарий.
- Потому что изменения привычек и обычаев империи - которые складывались столетиями - потребуют религиозного пыла.
Движение должно стать народным, люди должны идти на дело с убеждением и рвением. В данном случае я согласен с Юстинианом: солдаты только создают мучеников. - Велисарий откашлялся.
- А с другой стороны... Антоний - самый добрый, даже самый святой человек, которого я когда-либо встречал. Идеальный патриарх. Но...
На истощенном лице монаха появилась холодная улыбка.
- Он не склонен уничтожать неправедных, - заключил Михаил. Македонец изменил положение на стуле - теперь создавалось впечатление, что ястреб ухватился когтистыми лапами за ветки дерева. - С другой стороны, у меня нет подобных предубеждений.
- У тебя они как раз диаметрально противоположные, - пробормотал Юстиниан.
Бывший император мрачно улыбнулся. Он с одобрением относился к Михаилу Македонскому. Монах-пустынник был святым человеком, что ни в коей мере не относилось к Юстиниану. Тем не менее они в некоторой степени оказались родственны по духу. Фракийский крестьянин и македонский пастух в молодости. Изначально простые люди. И достаточно дикие - каждый в своем роде.
Велисарий снова заговорил, качая головой.
- Мы уже решили послать монахов Михаила в Египет, Юстиниан. Я согласен: они помогут. Однако без военной силы эти монахи просто закончат жизнь в какой-нибудь уличной драке. Нам уже и так недоставало солдат, а теперь я еще забираю часть войск в Персию для сражения с малва. Мы не можем отказать персам, а императорская казна не безразмерна и ее не хватит для создания новой армии.
Внезапно в сознании Велисария промелькнуло несколько образов.
Конница. Выступает ряд за рядом. Их оружие и доспехи, хотя и хорошо сделаны, но простые, практичные. Поверх доспехов надеты простые туники. Белые туники с красными крестами. Люди выступают на параде по главной улице огромного города. За ними идет пехота, также облаченная в простые белые туники, украшенные большими красными крестами.
Полководец рассмеялся.
"Спасибо, Эйд!"
Велисарий повернулся к Михаилу.
- А ты выбрал название для своего нового религиозного ордена?
Македонец скорчил гримасу.
- Пожалуйста, Велисарий. Я не создавал этот орден. Его создали другие...
- Вдохновленные твоим учением, - вставил Юстиниан.
- И практически свалили его мне на голову! - нахмурился монах. - Я не представляю, что с ними делать. Я предложил послать их вместе с Антониной в Египет, поскольку они требовали дать им какое-то задание, хотели, чтобы я послал их на святое дело, а мне больше ничего не пришло в голову.
Полководец улыбнулся. Несмотря на невероятную силу характера - даже, пожалуй, силу мессии - Михаил Македонский совсем не подходил для того, чтобы встать во главе какого-либо религиозного течения - если оно имеет ясные цели и дисциплинировано. Велисарий не знал никого менее подходящего для такой роли.
- Но кто-то же должен был их организовать, - заметил Велисарий. - И организовал. Не прошло и месяца после того, как ты начал читать проповеди для массового слушателя в Константинополе, как они стали появляться кучами и нести на улицы твои послания - для тех, кто не мог попасть на проповедь.
Македонец фыркнул.
- Фактически их было трое. Это Марк из Афин, Зенон Симмакий и Гайсерик. Зенон из Египта, Гайсерик - готт, Марк, конечно, - грек. Марк православный, Зенон монофизит, Гайсерик арианец.
- И они поладили? - удивился Велисарий.
Михаил уже хотел возмутиться, но расслабился.
- Да, Велисарий. Они точно так же, как и я, смотрят на триединство уловка сатаны, чтобы отвлечь людей, пока сатана делает свое дело. - Он улыбнулся. - Время от времени любое помещение, в каком они оказываются одновременно, наполняется шумом голосов спорящих. Но в голосах ты никогда не услышишь гнева. Они братья - и они мои братья.