Боцман ещё с минуту поговорил с матросами "Ласточки" и поспешил на полубак, на своё место при отходе. Капитан и вахтенный штурман уже были на капитанском мостике.
Послышалась команда: отдать швартовы. Нос теплохода стал медленно отдаляться от причальной стенки - знакомые всем ребятам минуты.
Степан Иванович был занят, и юные матросы снизу его не видели.
- "Кучин" отойдёт, тогда и увидим, - сказал Слава.
- Давайте споём на прощанье дяде Степану песню, - предложила Рита. -Только какую?..
- Ясно какую - "Вечер на рейде", - сказал Вяча.
- Так ведь там поётся "Уходим завтра в море", а тут сегодня, сейчас.
- Это ничего, - успокоил Антон. - Запевай, Рита! Только, ребята, погромче подпевайте, чтобы на палубе "Кучина" было слышно.
Рита запела звонко и высоко:
Споёмте, друзья...
Песня ожила над большой рекой и, подхваченная всеми матросами "Ласточки", набирала силу.
За фальшбортом показался Степан Иванович. Он неистово махал фуражкой.
Услыхав песню, к борту собрались все не занятые на вахте члены команды "Капитана Кучина". Они дружно подхватили:
Пусть нам подпоёт
Седой, боевой капитан.
Капитан стоял на крыле мостика и улыбался. Он не был ни седым, ни боевым. Он был совсем молод и войны не видел.
А тем временем теплоход уже вышел на фарватер и лёг на основной курс. "Ласточка" сопровождала его. И казалось, словно крепкими швартовыми канатами соединяет огромный теплоход и маленький шлюп моряцкая песня.
Провожая Степана Ивановича в далёкое плавание, члены экипажа "Ласточки" желали ему счастья и семь футов под килем. Семь узлов на одном конце, минус старый боцман, плюс новый боцман, капитан, как всегда, в уме!
Добро, боцман Рябов! Добро, маленькие матросы!