- Хорошо. Раз так, то, во-первых, на Аккорде можно видеть небо. Оно зеленоватое, а солнце наше белее. Наверно. Солнце Терры я вижу лишь через пермостекло, а солнце Аккорда видел в своих садах и лесах. Я знаю по именам каждого человека в городке, где вырос, а здесь не могу судить, кто с кем знаком. На Аккорде все что-нибудь производят. Даже чиновники выращивают для себя овощи, или пишут, или сочиняют музыку, или поют.
- Настоящая утопия.
- Отнюдь нет. Наше общество молодо. Людям приходится усердно трудиться на двух-трех работах. Только на протяжении жизни нынешнего поколения мы смогли позволить себе содержать профессиональных политиков и бюрократов. И я не уверен, что это было к лучшему.
Марселла нахмурилась.
- Вы говорите, что Аккорд - молодая планета. Около четырехсот лет назад - для столь небольшой политической и социальной системы довольно большой срок - Аккорд был достаточно развит, чтобы спровоцировать, направить и успешно скоординировать многопланетную революцию, лишившую Империю всех возможностей проводить прямую экспансию и зоне Расселины. К тому же, - сухо добавила она, - около пятидесяти планет решило, что они предпочитают не делать выплат в имперский бюджет. Не могу подобрать правильного слова для описания столь эффективного в таком молодом возрасте государства.
Натаниэль пожал плечами.
- Вас интересовало мое мнение. По сравнению с Империей Аккорд пребывает еще в младенческом состоянии.
- Вы мало что написали на чистых страницах, Натаниэль.
- На каких чистых страницах?
- На тех, из которых сшита книга вашей жизни.
Прежде чем пытаться ответить, эколитарий доел последний огнехвост. Женщина знала больше, чем следует простому помощнику замминистра. Интересно, почему.
- На Аккорде все так скрытны?
- Нет.
- Кто такие эколитарий?
Вот об этом ему говорить совершенно не хотелось. Вопрос казался простым, но любой честный ответ привел бы к новым проблемам.
- Право слово, не знаю, как объяснить.
- Вы, должно быть, шутите. - В ее голосе чувствовалась недовольная нотка.
- Мы, эколитарий, довольно замкнутая группа. Так что сравнивать довольно трудно. Изначально мы были единой и полностью независимой силой, лежавшей в основе военного потенциала Аккорда. Сейчас это уже не так, хотя некоторое количество кораблей у нас осталось. Мы по-прежнему не подчиняемся правительству Координатуры и мало с ним связаны. Можно сказать, что мы ученые, обладающие достаточной мощью, чтобы сохранять автономию от любых органов власти.
- Ученых обычно считают людьми мирными, а Институт мне почему-то не кажется мирной организацией, равно как назначение эколитария торговым посланником - миролюбивым актом.
- Не обязательно связывать ученых с пацифизмом. К тому же нельзя забывать, что моя кандидатура появилась в результате компромисса, так как ни нормисты, ни ортодоксистская оппозиция не могли протолкнуть на эту должность своего представителя. Кроме того, любой компромисс, достигнутый при посредничестве эколитария, не может вызывать вопросов даже у самых фанатичных ортодоксистов.
Марселла легонько кивнула.
- В этом свете ваше положение становится более ясным. Правда, лишь немного более ясным, должна заметить.
- Ваше же по-прежнему неясно совершенно.
- Какие виды искусства наиболее популярны на Аккорде?
Резкие смены темы, решил Натаниэль, - знак того, что Марселла выяснила желаемое. Во всяком случае, на данный момент.
Единственный неловкий момент возник, когда ужин закончился.
- Все было замечательно, Марселла. Позвольте проводить вас до дома?
- А может, лучше я вас провожу?
- Терранский обычай?
- Да. Хотя, работая с дипломатами, привыкаешь к чему угодно.
- Как насчет компромисса?
- Каждый возвращается домой поодиночке?
- Только в этот раз.
- Хорошо. Но обещаю поймать вас на слове.
- В свое время, - кивнул Натаниэль. - До завтра.
XIX
Натаниэль ехал в тоннельном такси к Дипломатической башне и ждал нового нападения. Но обошлось без приключений.
Держа наготове станнер, отобранный у имперца, он коснулся замка. Створки двери разошлись.
Слишком тихо. А он ведь оставлял включенную музыку.
Эколитарий инстинктивно рухнул на колени и вслепую выстрелил за косяк двери, а потом рванулся внутрь.
В прихожей оказалось пусто. В комнате - тоже. И в тесной кухне, и в столовой, и во второй спальне. Но кто-то здесь все-таки был. Подозрения Натаниэля подтвердил еле слышный шорох за дверью.
Эколитарий снова осмотрел тускло освещенную спальню. Если в квартире кто-то еще оставался, он скорее всего прятался в санузле или под кроватью.
Ладно. В том, чтобы выставлять себя неуклюжим придурком, смысла больше не было. Эколитарий бесшумно опустился на ковер, держась за косяком двери в спальню. Рука со станнером лежала у него на колене. Поставив регулятор на половину мощности, он сосредоточился. Ощущения обострились.
Через десять минут Натаниэль услышал, как кто-то двинулся с места. Он не шевельнулся.
Примерно через час из санузла осторожно выглянул человек. Эколитарий снял его одним выстрелом.
Что-то в падающей фигуре показалось ему знакомым, но что именно - он не понял. Сдавленный вдох, услышанный им, означал присутствие еще одного противника.
Повторно тот же трюк сработать не мог, к тому же - кто знает, что станет предпринимать второй любитель забираться в чужие дома?
Натаниэль вытащил из-за пояса небольшую трубочку со сжиженным газом и, подцепив ногтем чеку, швырнул через кровать. Раздалось шипение. На одеяло лег ствол станнера. Эколитарий отступил за косяк, и заряд врезался в стену.
Через несколько минут Натаниэль встал и тихонько вошел в комнату.