- С вами все в порядке, лорд Уэйлер?
Напряжение пропало из голоса Хивер. Ее взволнованный тон вернул Натаниэля в тесную приемную легатуры.
- Да, Хивер, - медленно ответил он, - все хорошо. Просто устал. Все хорошо.
Насколько может быть хорошо в таких условиях.
Эколитарий выпрямился.
- Кстати, Хивер, не могли бы вы кого-нибудь вызвать, чтобы прибрались в моем кабинете? Будь у меня другой, нетронутый, я бы в нем посидел. Особенно сейчас.
Рыжеволосая женщина посмотрела на него с удивлением, однако ответила, не задавая вопросов:
- Майдра об этом уже позаботилась. За ночь ремонт будет закончен, и к утру все будет готово.
Эколитарий переместил вес тела с одной саднящей ноги на другую. Возможно, дело было в специальных каблуках у него на ботинках. Из-за них привычная походка изменилась, потому он так и устал.
Снова покачав головой, он двинулся к дверям.
- Лорд Уэйлер? - робко спросила Хивер. Натаниэль обернулся.
- Хотите, я закажу вам что-нибудь поесть?
- Нет, Хивер, благодарю вас. Спасибо за заботу, я сейчас не голоден. Может, попозже.
Он фальшиво улыбнулся ей и вышел в комнату персонала.
Майдра стояла за своим пультом.
- Рабочие заканчивают ремонтировать ваш кабинет.
- Хорошо. Я все равно не буду им пользоваться сегодня ночью. А где охрана?
- Расположилась перед обоими входами.
Натаниэль кивнул.
- У вас усталый вид, лорд Уэйлер.
- Да. Я очень... - Он оборвал себя на полуслове. Кто поймет?
Вместо этого эколитарий сделал глубокий вдох, втянув носом запах растворителя, и собрался с силами.
- Вы правы. Я устал, мне надо как следует выспаться. Увидимся утром, Майдра. - После паузы он добавил помягче: - И спасибо, что позаботились об уборке.
У него за спиной секретарша пробормотала:
- Это всего лишь моя работа.
Бригада ремонтников (три женщины, двое мужчин) не стала отрываться от работы, чтобы взглянуть на дипломата. Ковер, пульт и мебель были покрыты синими пластиковыми "простынями". Он пересек кабинет, оставляя за собой след в белесой пыли, взметавшейся с каждым шагом.
В жилых апартаментах было пусто и чисто. Даже коврик у выхода в коридор выстирали.
Натаниэль достал из пояса два зонда и занялся устройством открывания двери. Спустя несколько минут он остановился. Замковую систему заменили на новую, более сложную. Правая рука у него слишком сильно дрожала, чтобы завершить работу.
Отложив зонды, эколитарий сел у выхода на пол, скрестив ноги, и сосредоточился на борьбе против накатывавших волн слабости, стараясь при том расслабить пальцы.
Наконец, удовлетворившись результатом, опять встал на колени и завершил начатое. Потом со вздохом захлопнул крышку панели, поднялся на ноги, держась за стену, и с трудом зашагал в библиотеку - к выходу в кабинет, где проделал то же самое. На этот раз останавливаться и отдыхать пришлось дважды.
Затем, вновь сделав глубокий вдох, пополз в спальню и заставил себя раздеться, прежде чем рухнуть в постель.
Перед тем, как темнота уже совсем захлестнула его, Натаниэлю почудилось, будто он чувствует запах апельсинов.
XXXIII
Звонок.
- Адмирал, у меня неприятные новости.
- Какие?
- Э-э... Трудно объяснить, - мнется на том конце провода коммодор. Похоже на эпидемию, но такого не было у нас сотни лет. Ведь воздух очищается. - Ее голос стихает, глаза опускаются.
- Что за эпидемия? Насколько распространилась? По Нью-Августе? По всей планете?
- Не совсем, адмирал. Не совсем. На данный момент девяносто процентов пациентов, обратившихся за помощью, служащие Министерства обороны.
Адмирал тупо смотрит в экран. День угасает, освещение в кабинете постепенно наращивает мощность. Седые пряди в ее темных волосах отливают серебром, и от этого адмирал кажется еще строже и мрачнее.
- Если будут какие-либо изменения или болезнь перекинется в другие места, сообщите.
Она выключает связь.
Самый старший из офицеров Министерства обороны Империи Света отворачивается от своего пульта, отворачивается от пяти штандартов, висящих на стене, отворачивается от почетных грамот в золотых рамках. Она смотрит в окно, на восток.
- Аккорд. Один человек... Один человек.
Цель ее жизни не достигнута. Может, этой цели никогда и не было. Может, ее дочь все время была права.
Она смотрит вниз, на травяные равнины, потом - на темнеющее небо.
Наконец адмирал расправляет плечи и возвращается к пульту.
Империя - не только Расселина, а Минобороны - не только Одиннадцатый флот.
Ее пальцы ложатся на клавиатуру. По экрану бегут строки сообщений.