<Л и з>. - С каких пор это мешает чувству? Особенно, если оно такое чистое... По-моему, именно новое чувство укрепляет семью, дает импульс былому, возвращает тебя в юность, ты начинаешь по-иному оценивать мужа, видишь в нем что-то такое, чего раньше не замечала...
М э р и. - Ну, знаешь, это слишком сложная теория, такое не для меня... Представлять себе другого, когда спишь с мужем? Слишком утомительно, разрушает нервную систему... Я смотрю на мир проще...
<Л и з>. - Это как?
М э р и. - Не знаю... Проще, и все тут...
<Л и з>. - А у этого самого инструктора есть семья?
М э р и. - По-моему, нет.
<Л и з>. - Но ты хоть адрес ему оставила?
М э р и. - Он не просил...
<Л и з>. - Вообще ни о чем не просил?
М э р и. - Ни о чем.
<Л и з>. - Он образован? Умеет рассказывать истории? Знает стихи?
М э р и. - Он молчаливый. По-моему, за ним - история, но он никому ее не открывает...
<Л и з>. - Очень скрытный?
М э р и. - Да нет же... Он ничего не играет, понимаешь? Он сам по себе: <я вот такой, а никакой не другой, таким меня и принимайте, не хотите - не надо!>
<Л и з>. - Ну, хорошо, ты хоть поняла, что он любит, что ненавидит?
М э р и. - Он очень любит горы... А ненавидит? Не знаю... Он про это не говорил...
<Л и з>. - Он всю войну просидел в этих самых горах?
М э р и. - Кажется, он воевал... Да, да, он воевал, очень ненавидит нацистов, вот что он ненавидит по-настоящему. Он сказал Чарльзу: <Вы не знаете, что такое рейх, и молите бога, что вам этого не довелось узнать>...
<Л и з>. - А почему он так грубо сказал? У него были основания?
М э р и. - Разве в этих словах есть бестактность? Я бы почувствовала, ты не права...
<Л и з>. - А он и по-испански хорошо говорит?
М э р и. - Как по-английски... У него есть друг, хозяин бара Манолетте, тот уехал в Аргентину после того, как в Испании победил Франко, они вместе поют под гитару такие замечательные песни! Настоящие фламенко!
<Л и з>. - А отчего Манолетте уехал из Испании? Он красный?
М э р и. - Откуда я знаю?! Он милый. Какое мне дело, красный он или нет! Он готовит замечательную парижжю... Знаешь, что это?
<Л и з>. - Откуда мне...
М э р и. - Это когда на углях жарят мясо - печень барашка, почки, мозги, даже яички, это у них главный деликатес... Объедение!
<Л и з>. - Наверняка у этого твоего тренера есть какая-нибудь аргентинка! Уверена в этом... Или индианка... Ты была у него дома?
М э р и. - Как я могла?! Он никого к себе не приглашал, он очень весел на склоне, а в баре сидит и молчит...
<Л и з>. - И ты с ним...
М э р и. - Твой вопрос бестактен...
<Л и з>. - А я бы на твоем месте сохранила память обо всем этом. И ничего в этом нет постыдного. Если мужчинам все можно, то почему нельзя нам?!
М э р и. - Между прочим, ты бы ему наверняка не понравилась,..
<Л и з>. - Сначала надо решить, понравится ли он мне... Наверное, он от вас вообще не отходил ни на шаг, что ты так к нему привязалась...
М э р и. - Да мы его упрашивали быть с нами! Мы! Я же говорю: он живет сам по себе! Ему интересно с самим собой и с его горами...
<Л и з>. - А кто вас к нему привез?
М э р и. - Никто нас к нему не привозил. Он сам предложил свои услуги, там это у них принято...
<Л и з>. - Наверняка он предложил услуги именно тебе!
М э р и. - Ничего подобного, Краймеру. Он наш руководитель, он все и решал.
<Л и з>. - А откуда твой красавец знал, что Краймер руководитель?
М э р и. - Какая разница? Почему это должно меня интересовать? Просто я теперь отмечаю календарь каждый день, и это для меня счастье.
3
Г-ну Р. Макайру,
ЦРГ.
Уважаемый мистер Макайр!
Во время командировки в Барилоче с группой туристов фирмы <Кук и
сыновья> я познакомилась с интересующим ЦРГ Мэксимом Брунном.
Произошло все в день прибытия, когда мы решали, где начать
катания.
М-р Брунн сам предложил нам свои услуги, и все мы согласились с