- Хоть кто-нибудь знает, что мы везем? - обратился он в никуда.
- Я видел, - отозвался Томас. - Небольшой такой пакет, запечатанный. Я сам его укладывал.
- Тяжелый хоть пакет?
- Нет. Легкий.
- Тогда, - говорит Игорь, - это наркотики. Эта фирма занимается перевозкой наркотиков. Самое выгодное дело.
- Да нет, - говорю, - не похоже. Драйверы перевозят наркотики - они что угодно перевозят. Проще было с ними договориться, заплатить им как следует. Они черта в клетке готовы перевезти, если им это будет выгодно. Автоколонны все-таки охраняются хоть как-то, и потом мелкий груз им легче спрятать.
- Да хоть и черта, - сказал Герка. - Какая разница? Мы же взяли деньги. И все остальное - тоже.
- А мне просто интересно, - уперся Игорь.
Я говорю:
- Мне тоже интересно. Но в наркотики я не верю.
- Они могут быть не в этом пакете, - задумчиво сказал Игорь. - Они могут быть спрятаны где-то в машине. А пакет так, для отвода глаз.
- Это ты кино насмотрелся, - говорю. - А в жизни так не бывает, по-моему.
- Тогда почему они нам ничего не сказали о том, что мы на самом деле везем?
- Не знаю. Может, просто потому, что они курьеров за людей не считают.
- Может, вскрыть его? - задумчиво спросил Игорь.
- Что ж, - говорю. - Попробуй... Сказку про синюю бороду читал? Уезжает он, оставляет девицу на хозяйстве и говорит, делай все, что хочешь, только не открывай вот этим маленьким ключом вот эту маленькую дверь. Ну, героиня, естественно, открывает.
- А там семь женщин на крюках висит, - подсказал Игорь.
- Вот именно, - говорю. - Представляешь, зрелище?
- Последствия, - подхватил Томас, - могут быть самые неожиданные.
- Значит, вы все против, - обиженно говорит Игорь. - Значит, вам не интересно, что там такое?
- Против, - говорю. - Я лично почему-то против. Хочешь, проголосуем?
- Боже упаси, - пробормотал Томас.
- Может, когда до места доедем, - заключил Герка, - тут мы их и спросим.
Что-то я сомневаюсь, что та же организация в конце нашего пути окажется разговорчивей, чем в отправной точке. Но этого я говорить им не стала. Что-то мне и так было не по себе.
- Это ты, кажется, что-то говорила про уютное место? - слабо пробормотала Кристина.
Заправочная станция, действительно, оказалась очень заброшенной. На грязной бетонной стене - выщербленные автоматной очередью дыры, крыша навеса перекосилась, стекла маленького придорожного кафетерия выбиты, от вывески над дверью остались только буквы "ИКА". Так и не понятно, как оно там раньше называлось... Тем не менее, Герка загнал джип под навес и заглушил мотор. Мы вылезли наружу.
Похолодало. Ветер нагнал тяжелые обложные тучи, пошел дождь - мелкий, точно водяная пыль; разбитое шоссе отсвечивало под тусклым мерцающим небом.
- Ехать будет трудновато, - заметил Герка.
- Ладно, - сказал Томас, - передохнем, а там поглядим.
Разбирать продукты и налаживать какое-то подобие обеда пришлось нам с Игорем - Томас и Герка возились с машиной, уж не знаю, что они там делали не разбираюсь я в этом, а Кристине было совсем нехорошо. В результате все пришлось есть холодным, потому что Игорь не знал, как разжечь переносную печку. Что и раздражало меня безумно, - сама-то я тоже не могла с ней справиться, но это почему-то в счет не шло.
Мы поели в пустом грязном кафе, где в углу были свалены разбитые, перевернутые столы и стулья, а когда собрались, Томас сказал, что теперь поведет он. Но дальше ехали мы не очень долго, дождь лил все сильнее, по разбитому покрытию пузырилась вода, а сумерки из-за паршивой погоды наступили раньше обычного. Наконец Томас решил, что дальше он не поедет, а лучше нам заночевать - но и это решение тоже оказалось не так-то легко выполнить, потому что он вел машину в этой сплошной пелене дождя еще с час, разыскивая безопасное место, где можно остановиться. Наконец, он съехал с дороги на какую-то не очень раскисшую колею, отвел джип подальше и выключил фары. Дорогу, по которой мы ехали, отсюда было почти не разглядеть, но зато и мы, наверное, оттуда были не видны. В проклятом джипе впятером сидеть было просторно, а вот спать - не очень, в результате мышцы у меня свело, и они ныли точно после тяжелой физической работы. Проснулась я от того, что Томас толкнул меня в бок. Я вскинулась, в джипе слабо светилась какая-то лампочка на панели, а снаружи было совсем темно.
- Автоколонна идет, - сказал он. - Хочешь посмотреть?
Я вылезла из машины. Господи, до чего же приятно пройтись по земле, даже если под ногами и не совсем земля, а какое-то вязкое месиво. Дождь, правда, прекратился, и вокруг стоял странный, острый, живой запах - запах земли, в которой что-то происходит, постоянно, исподволь, незаметно для глаза.
Дорога больше не была черной - по ней медленно проплывали огни фар, они отражались в лужах, дробились, до нас донесся глухой надсадный гул. Это была здоровущая автоколонна - вереница груженых бронированных машин, она тянулась и тянулась - всего я насчитала восемь грузовиков.
- Они редко бывают такими большими, - сказал Томас, незаметно возникший из тьмы. - Обычно машины три-четыре, не больше. Они стараются проскочить за счет скорости.
- Откуда ты знаешь?
Дело в том, что такие автоколонны редко заходили в город. Они разгружались где-то на своих складах, то ли за городской чертой у старой тюрьмы, то ли около военного аэродрома. А может, таких точек было несколько.
- Да я сам ходил с такой. Недолго, правда.
- Страшно было?
- Как когда, - честно ответил Томас. - А один раз нас подстрелили. Поэтому я и съехал с дороги - лучше задержаться или сделать лишний крюк, но никому не попадаться на глаза.
Я неуверенно кивнула. И раньше знала, что дорога опасна, но как-то не задумывалась над этим. Томас не производил впечатления паникера - но он вел себя более чем осторожно именно потому, что хорошо представлял себе, что тут делается.
- Томас, - сказала я, - я тут говорила с одним драйвером. Знаешь, он рассказывал какую-то странную историю. Про то, что их не пустили проехать через какой-то город, и что там было какое-то зарево и вообще было странно... глупо звучит, но, знаешь, он не из тех, у кого воображение богатое. А мы ведь последнее время ничего не знаем о том, что вокруг творится. Просто никаких известий не получаем.
Он помолчал. Автоколонна проехала, последние уходящие огни метнулись по мокрой, разбитой дороге; по черной земле, которая поглощала любой свет втягивала в себя, не отпускала; по его лицу - на секунду четкие черты дрогнули, поплыли, словно вода под ветром...
- В том, что их куда-то там не пропустили, - сказал он наконец, - нет ничего странного. Их терпят, но не любят, драйверов. Они, знаешь, ребята отчаянные - там только такие и держатся. Мало ли, что они там натворили. А что касается того, что там все выглядело странно... понимаешь, вообще-то ходят слухи, что с какими-то местами просто пропадает связь. Но, по-моему, это не относится к крупным городам, а до мелочи ни у кого руки не доходят. А может, ему просто померещилось... Не знаю.
Я вздохнула.
- Где мы вообще живем? - говорю. - Раньше было точно известно, что может быть, а чего - нет. А теперь все готовы поверить во что угодно.
Томас пожал плечами. Может, он относился к тем рационального склада людям, которые вообще предпочитают не забивать себе голову всякими глупостями.
- Пошли, - говорит, - теперь до утра ничего интересного не будет.
Мы вернулись к джипу, и я увидела, что от машины отделился темный силуэт. Кому-то еще не спится.