Игорь ЖЕЛЕМ
ЭКСТРЕМАЛЬНАЯ СИТУАЦИЯ
Настал и его черед.
- Приговор окончательный, обжалованию не подлежит, приводится в исполнение немедленно! - бесстрастно сообщил робот-универсал.
Мартин понимал, что спорить с машиной бесполезно, что механической глоткой этой марионетки вещает его величество Мозг корабля - невменяемый электронный кретин.
- Подсудимый, проследуйте к месту казни! - приказал робот.
Каждые сутки Мозг убивал одного человека. Мартин был последним, тринадцатым. Погибла Лайза, его любимая женщина. Погиб капитан. Погиб весь экипаж "Кассандры". Мозг устраивал "суд", неизменно доказывал вину "подсудимого", а потом преспокойно сжигал жертву в топке утилизатора. Живьем!
Мозг наслаждался казнью, смаковал их агонию как утонченный садист. Они не знали, кто будет следующим. Они имели возможность слышать "процесс", каждый шаг осужденного к топке, его испуганное бормотание, всхлипы и мучительный предсмертный вопль. Мартин был последним. Он умирал уже двенадцать раз...
Нельзя осуждать осужденного, как бы жалок тот ни был на эшафоте. Ожидаемая смерть, последний сознательный к ней шаг выхолащивает человека, истребляет волю, сбивает спесь с умнейшего существа в этой галактике. Как ни странно, самой мужественной оказалась Лайза - единственная женщина в их экипаже. За полшага до смерти Лайза не рыдала, не умоляла убийцу о пощаде, снисходительности к ней, как к женщине.
- На третьей станции воскреснешь... - сказала Лайза, прощаясь с любимым. Она знала, что он ее слышит. Она надеялась, что он ее поймет и хотя бы эта, двенадцатая человеческая жертва не будет напрасной. Лайза погибла вчера. А сегодня, на "суде", Мозг спросил:
- Что такое третья станция?
Мартин не ответил. Зачем машине древний миф о Христе, его скорбном пути на Голгофу? Когда-то, вместе с Лайзой, они пытались пройти этот путь - и сошли на третьей его остановке. Было тягостно как-то, неловко и совестно за людей, предавших бога. Лайза увела его в храм...
"И воздастся каждому по делам его...".
Своего творца, прародителя, своего непридуманного бога предала машина. Мозг звездолета вершил "правосудие": обвинял, выносил приговор - и казнил!
Последний путь - к утилизатору, был неблизок. Жилые отсеки, служебные, реакторная палуба, трюм... Мартин пытался убедить себя, что эту страшную роль - осужденного к смерти - он только играет. Он повторял ее мысленно во время каждой экзекуции - в своей каюте, камере смертника. Дабы кощунственная постановка не удалась, он не мог, просто не имел права теперь сфальшивить.
Сопровождал его мощный эскорт: универсал спереди, универсал сзади и два маленьких, но ловких стюарда по бокам. Мартин шел, как и полагалось смертнику: неуверенно, шатко, спотыкаясь. Люминаторы ярко освещали длинную галерею и шахту эскалатора в ее конце. В шахте они замешкались.
"Первая остановка!" - отметил Мартин. В узком тоннеле стюарды уже не могли придерживать узника за предплечья. Они пропустили Мартина вперед. Полоска эскалатора образовала крохотные углубления для ног, вздрогнула и слишком быстро - так Мартину казалось - тронулась вниз. Спешить теперь ему было некуда! Робот, однако, торопил его, подталкивал постоянно сзади, и иногда Мартину приходилось прыгать сразу через две ступеньки.
Опять галерея. Шахта в дальнем ее тупике - мрачная, узкая, изогнутая в хищную спираль-штопор.
"Вторая остановка!" - подумал Мартин. Он ковылял навстречу смерти медленно и неохотно, даже всхлипнул - так требовала роль. Он не хотел, чтобы Мозг насторожился, изменил маршрут или вдруг, в обход обычной "процедуры", вздумал порешить его прямо здесь, в галерее! Универсал покончит с ним быстро и с пренебрежительной легкостью: удавит, проткнет, растерзает тщедушную человеческую плоть на отвратительные кровавые кусочки. Именно теперь он должен быть точным, должен продержаться до следующей шахты. Мартин уже знал, где они остановятся в третий раз. Исчезающе малый шанс у него был.
Черные треугольники на желтом диске. Метка реакторной палубы. Их процессия вновь замешкалась, выстроилась гуськом и только тогда продолжила шествие - по эскалатору.
"Прибыли, - решил Мартин. - Третья станция. Сейчас или никогда!".
Здесь, в узком винтовом тоннеле, стюард уже не мог ему как-то воспрепятствовать. Змейка появилась на втором витке. Еле приметная, изогнутая латинским S, с хищной клешней на каждом кончике.
Никто не знал, что означает это клеймо на внутреннем стволе шахты ни капитан, ни первейший его помощник, ни, даже, Мозг корабля! Возникло оно недавно, после очередной профилактики "Кассандры" в лунных доках. К змейке привыкли и уже не замечали - так себе, царапина, бессмысленный иероглиф в шахте реакторной палубы. Не могла прослышать о логове скорпиона и Лайза. Определенно не могла! Тогда почему перед гибелью она вспомнила о Мартине и, возможно, спасительной для него третьей станции? Или это Мозг его дурачит?! Заподозрил что-то и устроил жуткую бойню как тест, последнюю проверку с пристрастием - для себя и Мартина...
Никто не знал и о странной метаморфозе, происходящей с этим клеймом всякий раз, когда Мартин объявлялся в шахте. Безликий иероглиф преображался самым удивительным образом. Членики длинного, дважды изогнутого туловища становились более рельефными, выпуклыми, их крошечные чешуйки топорщились, шевелились, издавали неприятное, прямо-таки змеиное шипение, а режущий край обеих клешней вспыхивал недобрым красноватым светом. "Змея" выжидала.
Так случилось и в этот раз - на пути Мартина к приспособленному под плаху и крематорий утилизатору. Змейка зашевелилась, зашипела, а волнистые кромки изогнутых клешней испачкались кроваво-красной флюоресцирующей накипью.
Мартин прыгнул - отчаянно, как в омут, словно решил опередить мучительную казнь и свести счеты с жизнью здесь, в шахте, расшибить лоб о керамит ее внутреннего ствола. Стюард ухватил его за комбинезон и, возможно, удержал бы, но змейка соскользнула вдруг со стены, вытянулась одним коленом в просвет тоннеля и без видимого усилия перекусила металлическое щупальце своей клешней. Бессмысленный, казалось бы, прыжок, неодолимое препятствие, увечье, смерть... Шахта вздрогнула, и в ее сверхпрочных керамитовых внутренностях образовалось отверстие. Оно напоминало пасть гигантской хищной рыбы, что питалась такими, как Мартин, горемыками. Где-то в глотке чудовища полыхал голубой огонь. Беглец окунулся в него. Злой щелчок сомкнувшейся диафрагмы оградил Мартина от кровавого кошмара - механических палачей, камеры смертника и спятившего позитронного Мозга...
***
Втайне он надеялся, что коварное могущество скорпиона ему и не понадобится вовсе. Сомнительная это была привилегия...
Уязвленный и злопамятный преступный гений чудовищно изменил себя с преступной целью: возвыситься, отмстить и властвовать! Дерзкий этот девиз был чреват кровью, гибелью многих - миллионов! И мир людей содрогнулся. Метастазы неуверенности и всеобщего смятения пошатнули его. Могущественный Совет Земли и его премудрые старцы оказались не у дел. Страдали транспорт, связь, уменьшалось производство... Казалось, что час Страшного Суда настал и незыблемому порядку вещей в этом самодовольном и порочном мире пришел-таки конец.
- Огонь огнем! - восклицал не менее преступный, извращенный и острый ум. - Я могу попытаться изгнать дьявола. Взамен за свободу - мою!
С преступником заключили сделку - против преступника, величайшего гения зла! И тогда пленник, существо с больной и извращенной фантазией, напрочь отрицающее какую-либо ценность человеческой жизни, создал S-капсулу. Он вышел из нее скорпионом, дабы мстить мстителю, поохотиться всласть на дьявола и уйти, бросить навсегда этот суетный и опостылевший ему мир. Безумные стихии схлестнулись, умножились и превысили мыслимый предел терпимого и возможного в этой реальности. И погибли! Мститель захлебнулся собственной ненавистью и гордыней, а скорпион бесследно и, как казалось, навсегда исчез.
Это было так давно... Возник новый Совет, была создана Внешняя Инспекция, а люди прорвались в большой космос. О мстителе старались не вспоминать. Пытались позабыть и угрюмый подвиг скорпиона. Двуликое воплощение зла заклеймили, отвергли и оставили в мрачном прошлом...
Да, Мартин надеялся, что скандальное решение Внешней Инспекции установить S-капсулу на "Кассандре" - всего лишь странная и бесполезная прихоть, и в этом рутинном рейсе его уж точно не коснется. Но случилось так, что Мозг приговорил экипаж к смерти - мужчин и Лайзу, единственную женщину, и здесь, на третьей станции, у Мартина уже не было выбора. Впрочем, прыгая в капсулу, он не был уверен, что это лучший способ уйти из жизни...
Он беспомощно ворочался в клейком и вязком нечто. "Неужели цвет преисподней голубой?" - успел еще удивиться Мартин. Мерцающая голубоватая субстанция ослепила его, проникла в рот, ноздри, легкие - и он задохнулся...
Даже во Внешней Инспекции толком не представляли, что происходит с человеком в S-капсуле.
- У каждого свой ад! - предупреждал ее создатель. Он объяснял путано: - В прадревние времена мы ушли из полной реальности, спрятались в маленьком, но весьма удобной ее кусочке - где и прозябаем по сей день. S-капсула ни в коем случае не преобразует свою "добычу", не перевоплощает ее в сверхъестественное чудовище. Она создает брешь в действительности, раздвигает ее и проталкивает избранного в "утерянный ад". "Первозданная" или "полная" реальность, вероятно, довольно жуткое место. Вероятно и человек в ней представляет нечто иное, но предсказать, какие он обретет крылья - ангела или демона - увы, нельзя...
И преступный гений мрачно улыбался:
- Ангелы и демоны, впрочем, братья-близнецы, - уточнял он. - Но эти с нимбом... Я избегаю их. Уж лучше выкушать запретный плод!
Мартин вкусил - и захлебнулся мерзкой голубой цикутой. Не ощущал, не представлял, не мыслил... Он находился где-то вне времени и пространства. Он сжался во что-то неопределенное и пугающе чуждое - комок исступленного первобытного страха, безысходной тоски и вселенского отчаяния. Он был очень одиноким, чуть ли не единственным живым существом в этой стерильной голубой пустыне и осознание своей ненужной исключительности еще более угнетало его. Живым? Или он таки умер? Или это жизнь после смерти?! Да и что, собственно, такое жизнь? Боль, страх, голод, жалкое трепыхание во враждебной и чуждой среде?.. Если так, то жизнь весьма скверная штука. И ненужная!
Он запутался. Он многого не помнил. Он находился в очень странной коме: уничтоженный, разбитый и умерщвленный, он, увы, мучительно пресмыкался в голубоватом мареве, не погрузился, вопреки всему, в благостное беспамятство и бесчувствие.
S-капсула "собирала" человека в координатах расширенной реальности. Он возникал постепенно из вселенского хаоса обрывочных воспоминаний, смятенных мыслей и бесконечного потока жутких проклятий и ругательств. Он обрел кончики пальцев, затем конечности, затем туловище - и когда комок живой плоти оформился в "обычное" человеческое тело, он осознал себя и опять обрел "душу". Но чью? Тоже человеческую?!
У него не осталось времени размышлять, кто или что он такое. Голубоватое сияние померкло, превратилось в кромешную темень и только зловещее красное S с клешней на каждом кончике еще мерцало на диафрагме возврата.
Он не мог сейчас выжидать или колебаться. Малейшее промедление означало его вечную ссылку в этот мрачный мир - вне пространства и времени...
Кроваво-красные клешни вскрыли кусочек "расширенной" реальности, и он прыгнул в образовавшуюся брешь...
***
- Человек в координатах расширенной реальности не обязательно скорпион, - предупреждал создатель капсулы. - Он станет таковым, если обретет крылья демона - изворотливый, холодный, даже жестокий ум, брезгливость ко всему суетному и преходящему и воистину беспредельный цинизм!
И выбор пал на него. Из сотен тысяч именно он, Мартин, имел, почемуто, шанс выйти из капсулы чрезвычайно опасным и коварным существом скорпионом. Так решили умники из Внешней Инспекции. "Кассандру" снабдили S-капсулой, а его - тайным и весьма неполным знанием о гипотетической прадревней реальности.
"Неужели во мне сокрыто столько злого и дремуче первобытного? удивлялся иногда Мартин. - Неужели я продал душу дьяволу и этот жуткий сон - о скорпионе и потустороннем мире - когда-нибудь сбудется?!". Он страшился самого себя. Он искренне надеялся, что свою большую роль в этом мрачном карнавале он, вполне возможно, никогда и не сыграет.
Так и было - до поры, до времени. До рокового рейса в созвездие Октанта! И был суд - машины над человеком. И были казни - в топке утилизатора. И уцелел, почему-то, только он, беглец в расширенную реальность. Но состоялся ли побег?