Здесь всё было проклято. А Шере всё недоумевала, почему, вырвавшись из-под колпака орочьей деревни, она по-прежнему не могла связаться с ментатом, путешествующим вместе с ее мужем!
Он передернул плечами. Ветер усиливался. Он пронизывал насквозь, пробирал до костей. Но Вальдос дрожал не только поэтому.
Ветер... он был живым. Он говорил, жаловался, он страдал, плакал, выл от ужаса, в котором метался уже столько лет... Вальдос попытался отогнать наваждение, унимая истерику обезумевшего ветра, но потом одернул себя, понимая, что нельзя сейчас тратить силы попусту, силы, которые могут пригодиться, ведь они пришли на помощь... и Ветер тут же услужливо подсказал, кому на помощь они пришли, и куда надо идти.
Впрочем, насчет "куда", можно было не говорить - впереди было очень хорошо видно несколько карет и крытых повозок, а также занимающих свои позиции воинов в белых мантиях, но вот насчет...
Вальдос прикусил губу. Арион. Светлый Магистр. Человек, которого он, Вальдос Рейнгард, всегда безмерно уважал, но который, судя по всему, ненавидит и презирает его, Вальдоса Рейнгарда. Арион - негласный враг Лотара, а Вальдос - негласный враг Ариона. Ведь Солэр, его замок, расположенный неподалеку от Эвенкара отошел Вальдосу... В награду за Шереилу Фрам... А самого Ариона отправили сюда... Вальдос застонал, но тут же получил локтем в бок от Шереилы.
- Рейнгард, не ной, пошли быстрее, - зашипела на него Шере, он резко обернулся, увидев, что весь его небольшой отряд уже выстроился за ним.
- Шере! Я же приказал...
- Ты извини, Рейнгард, но военачальник из тебя хреновый, - улыбнулась Шере. - Задумываешься все время и летишь куда-то, сам не понимая, что с тобой происходит. Мы бы не вылезли, ты б о нас и не вспомнил.
Он смутился, понимая, что в чем-то она права.
- Да ладно, - хлопнула она его по плечу, - у тебя другие достоинства. Тем более что мы уже пришли.
Вальдос кинул. В самом деле, за всеми этими разговорами они уже почти приблизились к обозу.
Да, Арион не очень-то будет рад его видеть...
Навстречу одиноким путникам выехал всадник, которого он сразу же узнал, хотя не видел ни разу. Это был тот самый человек, на которого напали в его замке, он выжил, несмотря ни на что и... стал военачальником в личной гвардии Ариона. Поравнявшись с ними, всадник поклонился, приветствуя "Его Сиятельство графа Рейнгарда, коего не ожидал встретить в столь отдаленном и пустынном месте". После чего представился, объявив, что его зовут Фаэнор Тринни, и если "кто хочет повоевать, должны его слушаться во всем". Как понял Вальдос, кто не хочет - тоже. Пацифистам, женщинам и детям было приказано скрыться в обозе, остальным - выстроиться и ждать его распоряжений. Выстроились все. Фаэнор кивнул и начал спешно расставлять воинов по местам, объясняя попутно, что и когда нужно делать.
Вальдос понял, почему Арион не вышел посмотреть на новоприбывших. Светлый Магистр, маг Стихий, Мастер магии Огня и Земли стоял на боевой позиции. Маги из его отряда держали защитный купол - молодые стихийщики не имели права использовать магию для нападения... Однако для этого у них было кое-что другое - все они стояли в боевом построении, держа наизготовку обнаженные мечи. Некромант проводил Ритуал. Хорошо. Все верно... Шере, перебросившись парой слов с Фаэнором метнулась раскладывать артефакты, что-то повесила на шею некроманту, деловито успев его поцеловать, что-то всучила Ариону, но граф Рейнгард видел все это лишь краем глаза. Также, как и за Урфис он не мог уследить - она сыпала какие-то порошки, разбрасывала травы... все занимались своими делами. А Вальдос никак не мог понять, почему это непонятное чутье не подсказало ему притащить сюда Черного Магистра, ведь он здесь еще как бы пригодился! Но потом одернул себя - если чутье промолчало, значит, они справятся итак. Значит, нужно, чтобы они справились без этого удивительного темного эльфа. И они справятся.
Он, словно очнувшись от забыться, окинул беглым взглядом позиции. Честно сказать, это ему ничего не дало - в стратегии он не разбирался никогда. Но... он прислушался. Птицы... чудовища... фантомы... витающие в воздухе... Интересно, знает ли о них Арион? Из земли, надо полагать, полезут восставшие. Но пока они в земле, от Вальдоса они скрыты - Воздух о них ничего не скажет, разве что выдаст очередную руладу дикого истеричного воя.
А вот лесное чудовище... шахаакша, как назвал его Ветер - очень опасная тварь... Оно растворяется в воздухе, словно облако, потом материализуется в любой момент, собираясь из независимых частиц, каждая из которых готова пожрать все, что встретится на ее пути... Если такое облако накроет, то смерть будет мучительной, но быстрой. А если вдохнуть воздух с частицами этой твари...
Рейнгард передернул плечами. Не говоря уже о том, что она меняет плотность, может просто окаменеть, например. Но ничего, на нее тоже можно найти управу...
Дождь. Тучи, не прекращающие хлестать воинов струями ледяной воды... Они будут стараться во что бы то ни стало потушить Огонь Ариона... Хотя с Огнем Мастера, и тем более - Магистра, справиться трудно, но все же... Дождь. Град. Ветер. Стихии Воды и Воздуха...
Вальдос Рейнгард, потомственный маг в нескольких поколениях, выпрямил плечи и, не говоря ни слова, подошел к Ариону, встал рядом с ним. Магистр также молча кивнул и неожиданно протянул руку Вальдосу. Тот пожал. Вальдос хотел сказать Магистру о тварях, окруживших Хорран, но Арион лишь кивнул, не спуская с Вальдоса пристального, немного удивленного взгляда. Понятно. Опять он передает мысли... Ментат хренов!
Огонь. Вода. Земля. Воздух. Магия Четырех Стихий. Вот что может спасти их всех! Где-то в глубине подсознания Вальдос понимал, что происходит нечто, чего по сути быть не должно. И еще, что только это нечто сможет спасти Хорран или... или что?
Конечно, он, поскольку не имеет звания Магистра, не имеет права использовать магию так. Но это право имеет Арион. И в крайней ситуации он может действовать на свой страх и риск, отдавая приказы по своему усмотрению. И он может приказать Вальдосу использовать магию так, как ему, Ариону, покажется нужным. По закону военного времени. Магистр не произносил ни слова, но этого и не требовалось. Сейчас, выпуская наружу Силу Стихий, он чувствовал все без слов.
Четыре Стихии. Еще темный ментат, артефактор, некромант и... молодая орочья шаманка. Да что же это происходит?! Светлая и Темная Гильдии, люди и орки, четыре стихии... светопреставление какое-то...
Вальдос отогнал от себя подобные мысли. Шере права, он слишком часто задумывается. Сейчас думать некогда. Надо действовать.
Он увидел поднимающихся из земли восставших, небо почернело, тьма стала сгущаться, шахаакша, выглянувшая из леса, уже растворялась в воздухе, серым облаком подползала к отряду, готовясь поглотить путников, казавшихся ему легкой добычей.
Вальдос почувствовал, как Сила захватывает его целиком, он уже не ощущал своего тела, был только бесконечный поток чистой энергии, так долго в нем дремавшей, и теперь рвущейся наружу.
И он позволил ей вырваться. Он был этой энергией. Был этой силой. Которая знала, что нужно делать. И она делала. Светло и радостно. Выполняя то, для чего родилась, росла, умножалась, сменяя несколько поколений людей, которые носили ее в себе, но никто не умел ей по-настоящему управлять. Все пытались навязать ей свою волю, и никто не пытался ее понять. И лишь сейчас...
Сила Воды и Воздуха уже была готова бросить ту оболочку, которая, наконец, позволила быть собой, но, в последний момент передумала. Это - хорошая оболочка, раз дает такую свободу. Такое встречается не часто. И это надо ценить.
Сила Стихий так и не поняла, сама она так решила, или это было мыслью человека, выпускающего ее, и ради ее свободы готового пожертвовать своей жизнью... Она слишком долго была в заточении, чтобы помнить, умеет ли она думать вообще или мысли - это удел человеческого разума, а ее удел - чистая, незамутненная, рвущаяся на волю энергия.
Но она поняла одно. Этого человека надо любить. И слушаться. И еще делать то, что нужно. Даже когда он не знает, как это. Ведь он - всего лишь глупый человек, а она - мудрая, многовековая Сила.
Рядом с ней плескалась такая же энергия, но более яростная, Сила Огня и Земли - старших Стихий. И человек, направляющий ее был намного сильнее. Но он был всего лишь человеком...
Силовые потоки слились в один, пронзая кромешную тьму, нависшую над людьми. Сила Четырех Стихий ударила в небеса, прорубив брешь в черном, уже опускающемся куполе, часть этого фонтанирующего света тут же разлилась по небу, отрезая черное полотно от остального, еще живого пространства, часть обрушилась на землю, выстилаясь светящимся ковром, не позволяя тьме лезть снизу.
Но сам столп света не прекращал свое дело, вовсе не думая иссякать. От него отделились лучи, бьющие во все стороны, выжигая порожденные древними проклятиями чудовищ. Тем временем, и купол, и ковер - оба края замкнутой сияющей сферы, действовали в обоих направлениях - не пуская тьму вовнутрь, они растворяли ее снаружи, пуская лучи глубоко в землю и высоко в небеса, но, кроме этого, там, на самом верху, за пределами защитной сферы, за гранью нависшего над ней черного, редеющего на глазах, полотна, столп света, закручиваясь в огненный смерч, наматывал на себя полотно древнего проклятия. Оно вытягивалось из земли, из влажного воздуха, из тяжелых туч, с криком, с воем, с протяжным стоном, с предсмертным хрипом, от которого можно было сойти с ума, устремляясь к столпу Четырех Стихий, бушующему наверху, и... исчезало.
Тьма редела, стоны земли утихали, нарыв жестокого проклятия был вскрыт, и теперь все успокаивалось, облегченно вздыхая под лучами света, которые уже не жгли, а ласкали, убаюкивали, снимали напряжение и боль. Из земли, согретой живительным огнем, уходил холод смерти, она начинала дышать, в ней зарождалась жизнь. Небо светлело, на нем остались лишь легкие облака, свежие, пролившие на обновленную землю живую воду. Потом выглянуло солнце. Обычное солнце. То же самое, что светит всему миру. Теперь оно будет светить и Хоррану. Но оно не будет его выжигать, здесь будет всегда хорошая погода, лучше чем в Эвенкаре... Потому что отныне Хорран будет под охраной Четырех Стихий.
Сила сделала свое дело. Она не обращала внимание на то, что в это время делали люди. Внутри самой сферы не прекращался бой. Спокойно было только под маленьким куполом, который держали молодые маги, и... еще не рожденный маг. Когда он родится, он будет очень сильным магом. И, конечно же, станет Архимагистром. Первым человеком, владеющим Силой Четырех Стихий. Это будет ему маленьким подарком, в память о битве под Хорраном, в которой он уже сейчас, еще не родившись, принял участие. Так решила Сила. А она никогда не отменяет своего решения.
Сила в последний раз облетела поле битвы, усеянное прахом бывших восставших, трупами искромсанных мечами и утыканных стрелами стервятников, а также каких-то чудовищ, видимо, прятавшихся в окрестных норах и также умерших много десятилетий назад.
Да, людям тоже пришлось потрудиться. Некромант все же справился с восставшими, мечники, верно расставленные человеком, не имеющим магии, оказали должный отпор стекающимся ото всюду тварям, а духи, призванные молодой шаманкой орков, оказались намного сильнее призраков, обитающих в Хорране. Конечно, многие воины света получили серьезные раны, но ментат, державший всех под контролем, вовремя сообщал спешащим на помощь целителям, так что ни одна новая смерть не пустила свои корни в землю города, с которого только что было снято древнее проклятие. Совершив последний круг, Сила вернулась к человеку.
Вальдос, будто очнувшись от наваждения, попытался оглядеться по сторонам, но получилось это у него не очень хорошо - голова закружилась, все вокруг поплыло, сливаясь в однородные пятна, он начал падать, но, кажется, кто-то его подхватил. Он услышал знакомое рычание Урфис и веселый, но немного охрипший смех Шереилы Фрам.
- Рейнгард, ну ты дал! И знаешь, что самое смешное? Ведь завтра опять будешь жаловаться, что или ничего не понял или все забыл, и все самое интересное опять прошло мимо тебя!
Он слабо улыбнулся. Ну да. В последнее время это стало его коньком - все закончилось, и Вальдос снова идиот... Будет очень грустно, если и правда, на этом все закончится. Он снова разучится пользоваться Силой и будет думать, как в дождливую погоду накрыть себя куполом, чтобы и не промокнуть, и хватило бы его надолго... Ведь раньше он так и жил. И это его, надо сказать, никогда сильно его не беспокоило... А сейчас он познал Силу. И ему очень не хотелось с ней расставаться.
Его измученное тело коснулось мягкой и на удивление уютной перины походного лазарета. Это хорошо. Значит, он не ранен, а просто очень устал. Если бы был ранен, к нему сразу бы кинулись целители... Он с наслаждением потянулся, укладываясь на лежанке, с интересом привыкая к новому ощущению. Да, он устал, он был выжат и опустошен. Но он был победителем. И еще - настоящим магом Стихий, Воды и Воздуха, действовавшим наравне с Магистром.
Он неожиданно для себя тихо рассмеялся. Да, завтра он многое забудет. Да, такие бои бывают нечасто, может, это был вообще первый и последний бой в его жизни, и первый и последний раз, когда он смог применить Силу. Но это было не главное. Главное - то, что Сила теперь никогда не покинет его. Она всегда будет с ним. Потому что он ей понравился. И она теперь тоже не хочет его покидать. Он это знал.
Глубоко вздохнув, Вальдос, наконец, позволил себе провалиться в сон. Теперь можно было ничего не опасаться. Здесь было светло, тепло и... хорошо. Под чистым, ясным и спокойным небом Хоррана.
Глава 11.
Как ни странно, долго искать Этану мне не пришлось - богиня в кои веки не стала чинить мне препятствий, - чем, учитывая ее обычную манеру поведения, удивила меня несказанно, - и вышла мне навстречу сама. Однако не сказала бы, что эта встреча ее сильно обрадовала - видимо, она совершенно не входила в планы богини, как я заметила по легкой дымке недовольства, затуманившей ее лучезарный лик. Мое же настроение в связи с этим, наоборот, резко улучшилось. Нельзя так, наверное, с богинями поступать, но все же...
- Как здорово, что я вас нашла! - вполне искренне обрадовалась я. - Вы, надеюсь, не сильно заняты?
Этана просияла, и уже открыла рот, видимо, чтобы огласить длинный список очень важных и, разумеется, совершенно неотложных дел, но я была неумолима.
- Вот и замечательно! - перебила я ее грандиозную тираду, так и оставшуюся невысказанной. Мимолетное просветление на лице богини угасло, сменившись гримасой разочарования и вселенской тоски, которую богиня уже не считала нужным скрывать - по крайней мере, от меня. - Я вас хотела кое о чем спросить.
Этана из последних душевных сил попыталась проявить заинтересованность, но получилось у нее очень плохо.
- А вам не кажется, что Дарсинея - сообщница Гаронда?