Привязанный челнок скучал — корму тянуло, настойчиво уводило от настила. Долбленка просилась в путь, вот только хозяйка не торопилась взяться за весло. Катрин неподвижно сидела, держалась за неровную жердь мостков. Смотрела на воду реки, которой так и не успела дать официальное название. Когда еще представится случай наречь своей властью солидные географические объекты? Глупости, конечно, у реки давным-давно имелось собственное имя. Только имя то благополучно забыли. Для местных — просто Река. Для неместных…. Неместных здесь не бывает. Можно было бы дать какое-нибудь исключительное звучное имя. Река МПГУ1, например. Коряво, зато внушает уважение.
Катрин было очень грустно. Последняя рыбалка закончилась. На дне долбленки лежал мешок с тремя щуками и жерехом. Эти жареные хвосты мы уже не попробуем. Последняя добыча из Твоей реки. Последний вечер в замке. Остались позади четыре хлопотных дня, полные препирательств, лихорадочных сборов и нервных обсуждений. Катрин, дивясь самой себе, совершенно серьезно давала указания и советы по подготовке к зиме, по денежным расходам, по ремонту и реконструкции замка. Как будто собиралась вернуться. Пусть не сейчас, пусть через год, через пять лет, десять… Собственно, в глазах обитателей «Двух лап» так и было, но сама «хозяйка» совершенно точно знала, что вернуться ей не суждено. И все равно говорила об амбарах, о навесе на сторожевой площадке, о взаимоотношениях с деревенскими. Ездила туда сама, да и староста почти не вылезал из замка. Молодая леди сомневалась, что Даллап окажется в состоянии стабильно поддерживать авторитет «Двух лап». В сущности, пока уважение селян к новой власти базировалось на жуткой стремительности клинков светловолосой девицы-хозяйки. Кровь крестьянам запомнится надолго, но что сможет сделать Даллап, оставшись практически в одиночестве? Намечалась и уйма иных сложностей, с которыми непременно столкнутся 'Две лапы'. К тому же, не оправившаяся до конца Ингерн то и дело пускалась в слезы, оплакивая хозяйку, как будто та отправлялась на верную смерть. В философском смысле, пожалуй, так оно и было. И Фир Болг догадывался. По некоторым его фразам Катрин казалось, что он просто успокаивает мимолетную хозяйку, выражая уверенность, что в замке все будет хорошо: волки и селяне будут знать свое место, Ингерн перестанет рыдать, а Энгус и ланон-ши успеют вернуться до прихода настоящей зимы. Катрин и самой очень хотелось в это верить. Честно говоря, в отношении способностей руководить она больше надеялась на Энгуса. Парень юн, но в паре с Блоод вполне дееспособен. Черт, Катрин чувствовала себя мнительной старухой. Как вообще они уживутся вместе? Бывающая удивительно вздорной Ингерн, склонный к легкомыслию Даллап. Способная нежно и непринужденно отправить к предкам любого мужчину, Бло. Преисполненный остатков прежней нерешительности, неопытный Энгус. Прочие обитатели замка, о которых известно до обидного мало. О проблемах психологической совместимости Катрин могла поговорить лишь со старым дарком. Фир Болг казался единственным, кто совершенно определенно не претендовал на лидерство в замке. Разговоры с ним несколько утешали девушку. Долговязый мудрец считал, что все обойдется как нельзя лучше — четверка 'новых-замковых' будет дополнять друг друга.
Возможно. Только Блоод и Энгус могут и не вернуться.
У Катрин было тяжело на сердце. Иногда даже мелькала дикая мысль остаться.
Нет, лучше уж тогда сразу себе перерезать горло.
Катрин погрузила руку в воду, вытерла лицо. День заканчивался. Река стала темной, кусты густыми. Девушка расслышала легкие шаги — Блоод хотела, чтобы подруга ее заметила. Суккуб вынырнула с тропинки, мостки под ее стройным телом не скрипнули. Блоод молча присела на неровный настил.
За молчание Катрин была благодарна.
Еще немного.
…Начал сгущаться туман. Запах чистой, ничем, кроме лягушачьего помета, не оскверненной воды. Зелень ив и шелест тростника. Всплески начавших кормиться язей. Серпик нарождающегося месяца закачался на плавных струях течения…
Катрин вздохнула.
— Пойдем.
Блоод приняла рыбу, сверток с аккуратно уложенными рыболовными снастями. Смотрела, как тщательно подруга привязывает долбленку. Потом девушки в молчании поднялись к замку.
…Катрин машинально улыбалась. Джин, привезенный еще из Тинтаджа, казался пресным, речи бессмысленными. Она сидела среди своих, только они уже не были своими. Даже Блоод и Энгус. Они вернутся, а она нет. Никогда. Не будет больше в ее жизни этого закопченного потолка и жесткого, несмотря на потертую волчью шкуру, кресла. Не будет длинного, изрезанного ножами стола. И не увидеть больше разномастную посуду, часть из которой хозяйка отмыла-отчистила собственноручно. И к гобеленам, которые так и не хватило времени толком рассмотреть, больше не подойти. Замолкнут голоса подвыпивших, но все равно искренних сотрапезников. Большая часть этих людей завтра исчезнет из жизни бывшей хозяйки. Сейчас даже хитрозадый Жигун казался своим. Собственно, без его помощи обойтись было бы сложно. Конечно, мужичок и сам лицо заинтересованное, но это и к лучшему. Бескорыстного фанатизма Катрин, откровенно говоря, опасалась. Староста не из таких. Нормальный. Проверить его еще разок будет время. Жигун и еще двое исконных обитателей Медвежьей долины завтра отправятся провожать хозяйку до крошечного городишки Дубника, что стоит по ту сторону лесистого хребта. Крюк, конечно, но Катрин твердо запретила себе торопиться. У «Двух лап» едва ли появится иной шанс еще в этом году заполучить новых лошадей, пополнить запасы соли и прочего необходимого. Список вышел немаленький, под сотню пунктов. Как будет возвращаться Жигун с товарищами, вопрос сложный. Тем более, кроме своего брата, угрюмого детины, староста взял в спутники мальчишку — внука кузнеца. Если им придется драться, толку от сопляка никакого, но Катрин надеялась что обойдется без крайностей. Две ночевки в лесу селяне должны пережить. Ну, наделают в штаны, в крайнем случае. Окрестности Медвежьей долины на удивление малообитаемы. И людьми, и дарками.
Кажется, Ингерн опять начинает всхлипывать.
Катрин подняла свой отчищенный до блеска, почти идеально выправленный, серебряный кубок:
— Ну, дамы и господа, за то, чтобы наши желания всегда совпадали с нашими возможностями.
Тост тривиальный, но здесь он внове. Подвыпивший кворум задумчиво закивал.
Девушка хорошенько глотнула можжевелового «эликсира» и улыбнулась старику. Фир Болг серьезно склонил голову. Должно быть, понял что-то свое, древне-философское. Рядом со своим старым товарищем лохматой глыбой сидел песик. Тоже смотрел серьезно.
Ну что ж, оставляем замок на истинных мудрецов.
Катрин кинула рубашку на плешивый ковер, вытянулась на постели. Ложе привычно заскрипело — руки плотников до него так и не дошли. Теперь уже не твоего ума дело, с кем именно Блоод продолжит антикварную мебель расшатывать долгими зимними ночами.
Прохладные руки обвили талию. Кровать чуть заметно дрогнула, приняв второе тело. У, желтокожее перышко. Блоод вела себя сдержанно, чему Катрин была рада. Хозяйка еще не отошла после плотских катаклизмов пещерной ночи. Мягкие, почти успокаивающие ласки подруги были максимумом того, что Катрин могла выдержать в ближайшее время. Блоод понимала всё без слов — не ласки, только нежные намеки. Ресницы хозяйки «Двух лап» вздрагивали, она еще видела мерцание звезд за узким окном. Плыли звездные реки, жили-дышали под ними темные узоры земной реки. Или это темная сталь клинка кукри? Сталь, звезды и речная вода сливались воедино и уводили далеко-далеко. Катрин старалась дотянуться, заглянуть, но засыпала…
— Отправляться в дорогу в дождь — к удаче, — пробурчала Катрин.
— Я тоже такое слыхал, — согласился Энгус. — Но, пожалуй, мы уже давно отправились.
Действительно, дело шло к вечеру. Косой нудный дождь превратил весь день в бесконечное хмурое утро. Настоящего рассвета нынче вообще природой не предусматривалось. Ну и ладно, погода полностью соответствовала настроению отставной землевладелицы.
— Зато нас не слышно, — сказал Жигун. — Колеса не скрипят, дождь шуршит. Безопасно.
Катрин покосилась на старосту. Кряжистый мужик жизнерадостно шагал рядом с телегой и, по-видимому, был действительно доволен жизнью. Промокшая одежда его не волновала. Свернутый плащ в целях сохранности упрятан под поклажу. Борода торчит бодрым веником. А почтенный староста, оказывается, не прочь поискать приключений.
Кроме Жигуна, на погоду не обращал внимания еще и мальчишка. Этого как магнитом притягивали обтянутые брюками бедра Блоод. Бедняга боролся с собой, но безуспешно. Капли дождя залетали в приоткрытый рот. Такое внимание, кажется, развлекало ланон-ши. Блоод изредка одаривала страдальца взглядом из-под темных глубин капюшона. Мальчишка дергался, начинал усердно рассматривать землю. Потом все начиналось снова…
Вот же развлечение. Катрин хотела поменяться с подругой местами, но передумала. Пусть уж малый ляжки Блоод взглядом греет, чем строгостью миледи смущается. И ланон-ши нужно отвлечься. Катрин понимала подругу — когда у тебя появляется первая в жизни кровать, с ней трудно расставаться.
А где будет стоять твоя собственная кровать, а, леди?
И кроватью, и одеялом служил привыкший ко всему плащ. Собственно, было не так уж плохо. Дождь утих. Блоод едва слышно дышала в шею. У Катрин даже появились мысли о более занимательном времяпровождении, но игры пришлось отложить до лучших времен. Для Жигуна и его односельчан это была первая ночевка в 'чужом' лесу. Чувствовали они себя, мягко говоря, неспокойно и не стоило их шокировать еще и раскрепощенностью господских нравов.
Следующий день прошел без происшествий. Отряд двигался по знакомой тропе. Встречались лишь птицы да белки. Видели путники и огромную сову. Была ли это та, старая знакомая, или у местных лупоглазых хищниц имелась общая привычка порхать среди белого дня, осталось неизвестным. По крайней мере, Энгус уверял, что видел птицу и ночью. Подтвердить это наблюдение никто не мог: Блоод на подобные мелочи внимания не обращала, а Катрин бессовестно дрыхла. А компания не сомкнувших глаз селян «видела» так много жути, что о какой-то птице вспоминать было смешно.
Жигун с братом дремали на телеге. Мальчишка вполглаза следил за обольстительной кровосоской. Лошади двигались шагом. Катрин никого не торопила. Пока было время привести мысли в порядок.
Когда будет покончено с хозяйственными делами, придется двинуться в Тинтадж. Посещать столицу Катрин не хотелось, но иного выхода она не видела. Если возвращаться в старый мир, то не с пустыми руками. Жизненно необходим прочно забытый мистер Найт. Теперь он требовался лично Катрин. Для делового разговора на Базе и для отчетности. В старом мире понадобится поддержка. На искреннюю благодарность работодателей рассчитывать не приходилось, но некоторую сумму в смешных бумажных деньгах шпионка надеялась выторговать. И новые документы. И еще непременно нужно остаться живой.
Как остаться живой По Ту Сторону, думать будем потом. Сейчас нужен след красавчика Найта. Скорее всего, единственный, кто может помочь следствию — это добрый дедушка всех шпионов, лорд Фиш. Ну, он вполне мог лгать, исходя из каких-то своих соображений. Мог действительно не знать. Но придется дедушке поднапрячься. Катрин была настроена решительно. Крайне решительно, вплоть до томительного и неспешного лишения лорда Фиша ушей, пальцев и всего прочего. Хотя это на самый крайний, нехороший случай. Катрин ничего личного против старого шпиона не имела. Даже наоборот.
Всё будет нормально. Или ненормально.
Но обязательно будет, мать их всех за ногу!
Блоод бросила на подругу вопросительный взгляд. Катрин успокоила подругу напряженной улыбкой.
Что-то рано леди психовать начинает. Дорога только началась.
Вторая ночь прошла спокойнее. Селяне несли охрану по одному, а не всем скопом, хотя и дергались от малейшего шороха. Под утро и сама Катрин начала просыпаться. Она вспоминала первые нервные ночи своего отряда. Вон, Энгус сейчас сопит безмятежно, а не так уж давно они в кусты-то решались отойти только на пару с Даллапом. Теперь крутой парень, с самой ланон-ши амуры водит.
Утро выдалось ясное, но не жаркое. Ехать было приятно. Катрин глянула назад: телега исправно тащилась за всадниками, Энгус прикрывал тыл. Можно было рискнуть задать так и вертящийся на языке вопрос.
— Бло, а как вообще плодятся ланон-ши?
Янтарные глаза суккуба изумленно сверкнули даже сквозь шелк:
— Что ланон-ши делают?
— Извини, — смущенно сказала Катрин. — Я хотела спросить — у вас бывают дети?
Блоод издала придушенный звук. Кажется, сдерживаемое хихиканье.
— Мы устроены как вы. Казалось — ты знаешь.
— Ну да, — Катрин заткнулась, обдумывая, зачем, собственно, завела этот разговор.
— Людские женщины тяжелеют при полной луне. Я — когда захочу, — прошелестела суккуб.
— Понятно, — пробормотала Катрин. Про особенности здешнего зачатия она узнала давно. Леди Нидд любезно просветила новоприбывшего агента едва ли не в первые минуты знакомства. Наравне с отсутствием венерических заболеваний, возможность надежно контролировать деторождаемость была исключительным плюсом этого мира. Просто мечта человечества. В некоторых случаях помпезное наименование — Эльдорадо — вполне себя оправдывало. Заботиться о продолжении рода (или о непродолжении) следовало всего три дня в месяц. Возможно, сия странность играла главную роль в отсутствии демографических взрывов. Население просторного мира росло с черепашьей скоростью. Честно говоря, это радовало Катрин. Здесь очень нескоро столкнутся с дефицитом площадей для жилого строительства и мест для парковки. Правда, ланон-ши вообще не люди…
— Зачем разговор? Хочешь мне ребенка? — тихо спросила Блоод.
Катрин неуверенно улыбнулась:
— Я бы с удовольствием. Но это уж вовсе безумно будет. Да и человек я, все-таки.
— Я не от. Пыльного «песика» потяжелею. От человека. Это хотела узнать?
— Хм. Ну, да. Пока ты не хотела «тяжелеть»?
— Мне пора? Старая? Могу рожать через зиму. Понравится?
— Не глупи. Это ведь так. Теоретический вопрос.
Блоод пристально смотрела на подругу:
— Ты уходишь. Совсем.
— Скорее всего. Мне нужно уходить. По-настоящему нужно.
— Сказала старику?
Первый раз Катрин уловила в голосе подруги что-то весьма похожее на ревность.
— Нет. Но думаю, он догадался. Прости меня.
— Я тоже догадалась. Давно. Жалко. Не волнуйся. Буду не одна. И маленькие человечки-ши будут. Двое. Хватит?
— Ну, это уж как получится.
Блоод оглянулась:
— Получится. Я буду бережлива.
Подруги вдвоем смотрели на Энгуса. Парень настороженно моргнул, потом робко улыбнулся.
— Помни, что мужчины крайне ломкие существа, — пробормотала Катрин.
— Он не мужчина. Не самец. Он просто мой, — уверенно прошептала суккуб.
Катрин ощутила зависть, смешенную с сочувствием. Энгуса ждет крайне нелегкая жизнь. Но интересная.
— Вы уж не слишком торопитесь. Пока я еще здесь. Дорога у нас длинная.
— Хорошо. Не только дорога. Всегда.
— Спасибо, — Катрин обхватила плечи подруги, поцеловала в губы. Жеребец укоризненно косился. Сзади смотрел Энгус, таращились мужики с телеги. Ну и плевать.
С неба опять капало. Сумерки еще не начали сгущаться, но в серой дымке Катрин могла рассмотреть лишь крепкий, высотою более двух человеческих ростов, частокол.
— Ворота с другой стороны, — прошептал Жигун. В детстве он бывал в городе с отцом. Дважды. Совершённые в десятилетнем возрасте путешествия накрепко запечатлелись в памяти бородача. Мужику не терпелось въехать в город. Еще бы, такое событие. Всю зиму будет о чем с односельчанами толковать.
— Езжайте, — разрешила Катрин. — До вечера всё узнаете. Утром пришлете парнишку к нам, только пусть уж не заикается и вообще не тормозит.
— Я сам приду, — сказал Энгус.
— Ты с Жигуном будешь лошадей торговать. Времени у нас немного, не отвлекайся. Парень справится.
Мальчишка судорожно кивнул. Он стоял слишком близко к Блоод и был готов к любым подвигам. Вот смена Энгусу растет. Ладно, сами разберутся.
Мужчины скорым шагом отправились к оставшимся под защитой опушки лошадям. Девушкам торопиться было некуда. По листьям шлепали капли, но мех ворота куртки приятно грел шею. Катрин смотрела на прячущийся за высокой стеной форпост цивилизации. Честное слово, в лесу лучше. Слава богам, еще одну ночь можно держаться поодаль от людей.
Городишко или, скорее, крупная укрепленная деревня, издревле носил гордое имя — Дубник. Когда-то здесь была роскошная дубовая роща. Говорят, отборную древесину поставляли в саму столицу. Роща исчезла, но коммерческие навыки у местных жителей сохранились. По крайней мере, Дубник славился на всё западное захолустье своим знаменитым торжищем. Что купцы потеряли в этой дыре, Катрин не понимала, ну и не так это было важно. Главное, здесь можно было закупить все необходимое.
— Не нравится? — прошептала Блоод.
— Почему же? Забор крепкий и добротный. Может за ним и еще что-то полезное найдется. Только что нам эти бревна рассматривать? Пойдем на ночь устраиваться.
Для того чтобы не соваться в город, имелись более веские причины, чем любовь к ночевкам на природе. Обе девушки обладали слишком запоминающейся внешностью, и Катрин совершенно не жаждала славы. Путешествовать инкогнито — оно как-то спокойнее.
Костер разложили крошечный. Блоод занималась свежим кроликом. Катрин наблюдала за трапезой. Манипуляции суккуба с пищей давно стали привычными и отвращения не вызывали. Сейчас хоть самой Бло не приходилось ни от кого таиться.
Потом Катрин сама держала над огнем прутик с нанизанными ломтиками крольчатины. Суккуб смирно сидела рядом, отвернувшись от костра. За компанию делала маленькие глоточки пива. Продукт «собственной пивоварни» все больше нравился Катрин. Жаль, что пиво скоро кончится. Много чего жаль. Лучше и не перечислять.
— Я смогу жить. В твоем замке? — спросила Блоод, опираясь затылком на плечо подруги.
— Что значит, сможешь? — изумилась Катрин. — Я надеюсь, ты не бросишь мой дом и моих друзей. Кстати, они и твои друзья тоже. Вам придется нелегко, и вряд ли они обойдутся без твоей помощи.
— Не знаю. Захотят? Я не человек.
— Фир Болг тоже не человек. И песик. Ты же не бросишь беззащитное четвероногое?
— Он просто не точит зубы. Я говорила. Он может. Если каждый день. Сказал — ладно-ладно. Старик сказал — ждет меня. Любит рассказывать. Спорить. Трепаться.
Катрин покачала головой:
— Что-то вы очень разговорчивы стали за моей спиной.
— Ты занята. Всё не видишь.
— Теперь уж и не нужно, — печально сказала Катрин. — Теперь вы сами. И ты. Ты умная, ты им нужна.
— Старик умный. А я — кровососка. Блудливая.
— Угу. Грех-то какой. То ли дело я — голубка целомудренная.
— Без тебя будет плохо.
— Аналогично, шеф, — прошептала Катрин, обнимая тоненькую, несмотря на маскирующие одежды, талию. — Но пока я еще здесь. Не пойти ли нам на плащ и не распугать ли всех этих подозрительных сов?
— Как можно. Мы почти люди. Здесь плохо?
Идти никуда не понадобилось. Блоод податливо повалилась спиной на колени подруги. Зрачки в янтарных глазах совсем исчезли. После пещеры Катрин еще не целовалась с таким упоением. Шипящая на углях крольчатина была забыта и порядком подгорела…
— Т-сс…
Блоод отпрыгнула в темноту — сверкнул выхваченный кинжал. Катрин, на лету подхватив глефу, откатилась в другую сторону от костра.
По лесу кто-то торопливо шел. Хрустели сучья. Странно, что лошади спокойны.
Из темноты появилась Блоод. Стилет уже вернулся в ножны. Тут же у костра оказался запыхавшийся Энгус.
— А леди? Где? — спросил парень, озираясь.
— Тут, тут, — успокоила его Катрин. — Там за тобою никакого медведя случайно нет?
— Нет. Только один этот кабан, — нежно пояснила Блоод.
— Я спешил, — оправдался Энгус. — Там в трактире сидит один лорд. Его люди ищут проводников в «Две лапы». У лорда человек пятьдесят. И «серые» с ними есть, правда, не местные. Из Дубника никто с ними идти не хочет. Пока не хочет. Торгуются.
— Вот еще напасть. Мы гостей вовсе не ждем. В смысле, Даллап не ждет. Полсотни человек для него многовато. Тем более, Ингерн еще не выздоровела. Фир Болг чужих, безусловно, задержит. Только надолго ли? А настоящей осады «Двум лапам» не выдержать. Какого черта… Что, и королевские солдаты в отряде есть?
— Вроде бы нет. Настоящих «воронов» я не видел. Правда, и всех людей этого лорда я не видел. Жигун с братом за ними следят. Утром можем уйти первыми, в лесу потреплем этих пришлых. Глядишь и повернут назад.
— Только партизанской войны нам не хватает. Что именно этому лорду в Медвежьей долине понадобилось, в трактире не болтают?
— Вроде бы в гости едет. К вам, значит, миледи. Врет, наверное, — Энгус призадумался. — Хотя, может быть, он тебя действительно знает.
— С чего ты взял?
— Ну, — парень слегка замялся, — когда он говорит о хозяйке «Двух лап», улыбается так, будто ему меду пообещали. Слюни, одним словом, текут. Как у меня раньше, когда на тебя смотрел.
— Ты, Энгус, чего-то не то говоришь.
Парень пожал плечами:
— Что ж тут не то? Бло знает всю мою историю.
— Ну, прямо все всё знают. Осведомленные какие. Тогда подскажите, что это за тип к нам в гости прется?
— Вам лучше знать, — Энгус задумчиво приложился к пиву. — В королевском замке я его точно не видел. Но все-таки он тебя знает.
Катрин хмыкнула:
— Может и мне с ним снова познакомится? Раз он ко мне так неравнодушен. Ты как из города выбрался?
— Тоже мне город, — парень махнул рукой. — У них часовые только на башнях. А башни как курятник в наших «Двух лапах». Через забор я перелез. Знал бы, что там такая крапива, лестницу бы перекинул. Счастливый в Дубнике народ — надуются пива и сидят запершись.
— Ты сам с пивом поосторожнее, — Катрин забрала у парня кувшин. — Оставь на завтра. Блоод брюхатых мужиков не любит.
— Всяких люблю, — прошептала суккуб, глядя на парня.
— Да я вижу, что вы счастливы друг друга лицезреть, — проворчала Катрин. — Только любезничать я вам не дам. Придется поднять задницы и срочно посетить замечательный торговый град Дубник.
Крапивы действительно было много. Возможно, эти жгучие дебри и служили основной защитой города. Утоптанное Энгусом место, конечно, не нашли. Пришлось проделывать новую просеку. Катрин беззвучно ругалась. Нужно было взять глефу. В качестве косы длинное оружие было бы незаменимо. Наконец, трое злоумышленников оказались у частокола. После преодоления крапивных преград, оказаться наверху было сущим пустяком. Первой поднялась суккуб и помогла Катрин. Вдвоем затащили на ремне Энгуса.
Катрин без восторга оглядела город. Низкие крыши, свет из домишек едва пробивается сквозь плотные ставни. Пахнет дымом, скотным двором и прочими гадостями. Нужно напомнить своим, чтобы категорически воздержались от свиноводства в пределах «Двух лап». Никаких хлевов в замке!
В полном изумлении от собственных, порядком отставших от реальности, мыслей, Катрин последовала за Энгусом. Лазутчики спустились по корявым сходням со стены, двинулись по узким улочкам. Как всегда в ночную пору, добропорядочные горожане сидели дома. Гостям встретился лишь изумительно пьяный возчик.
— Здесь, — сказал Энгус.
Трактир имел целых два этажа. Судя по тому, что дальше виднелись площадь и торговые ряды, пристанище было выбрано из самых престижных.
— Поскромней вы быть не могли? Реклама нам зачем?
— Отсюда до конного ряда близко. И вообще здесь всего два постоялых двора. Мы же не бродяги какие-нибудь. «Две лапы» должны вызывать уважение.
— Только не сейчас, — зашипела Катрин. — Мы с неофициальным визитом.
Из трактира доносилась музыка и голоса. Очаг культуры, как же. Энгус повел девушек вокруг, поскребся в ставню. Окно немедленно распахнулось, высунулась всколоченная голова Жигуна.
— Входите…
В комнатушке сразу стало тесно. Возбужденно сверкали глаза, селян крайне увлекла игра в шпионов.
— Докладывайте, — сдержано пробурчала Катрин.
— Лорд в своих комнатах. Второй этаж, слева от лестницы. Занимают две комнаты. С ним слуга или сын. Не разглядели. Хлипкий такой, из комнаты не выходит.
— Охрана?
— В комнате рядом — четверо. Остальные ночуют во дворе и конюшне. Часть еще в зале сидит, пиво пьет. Что будем делать, миледи?
— Вы будете сидеть здесь, тихо и спокойно. Я пойду, переговорю с этим господином. Тоже очень тихо поговорю.
— Одна? — прошептала Блоод.
— Пойдешь со мной. Ты бываешь незаметной.
Энгус шевельнулся.
— Сиди, — цыкнула Катрин. — Если начнется шум наверху, откроете дверь и изобразите пьяную драку. Вот тогда можно очень громко шевелиться и нервничать.
Из общей залы слышался приглушенный смех. Основным блюдом этим вечером была вареная баранина, и характерный запах заглушал даже вонь пролитого пива и чадящих светильников. Блоод морщилась. Катрин показала ей наверх — суккуб невесомо скользнула по лестнице. Под сапогами Катрин ступени изошли разнообразным скрипом. Тьфу, давно пора подумать о диете. Слава богам, на атональную симфонию никто не высунулся. Девушки свернули налево. Темный коридор. За тонкими дверями похрапывали и посапывали многочисленные постояльцы. Слышались и вздохи с характерным шебуршанием. Ну, ничто человеческое не чуждо торговым гостям города. Коридор показался Катрин слишком длинным. Но вот, кажется, и нужная комната. Дверь, сразу видно, получше: добротная, дубовая. За ней ничего не слышно. Или спят, или нет никого. Девушка еще раз осмотрелась. Нет, Жигун явно об этой комнате говорил.
— Я обойду. С окна, — шепнула Блоод.
— Не надо. Ты одетая. Еще сорвешься, — Катрин вытащила нож.
Щель между дверью и косяком была достаточной, чтобы вошел клинок. Действовать приходилось практически в темноте и шпионке очень не хотелось столкнуться с серьезным запором. Блоод присела рядом.
— Ниже, — угадала Катрин шепот подруги.
Лезвие «лепестка» нащупало брус задвижки. Ага, деревяшка — милый сельский стиль. Хорошо, что проблема квартирных взломов в Дубнике крайне неактуальна.
Катрин старалась производить как можно меньше шума. Деревянный запор двигался миллиметр за миллиметром. Тьфу, да какой же он длины?
Дверь дрогнула, — открыто.
— Входим. Ты за мной. Сразу запрешь дверь, — Катрин не удержалась, лизнула прохладное ухо. В ответ ладошка Блоод моментально погладила подругу по плотно обтянутому штанами тылу.
«Ух, какой фигней мы тут занимаемся, — подумала Катрин. — Впрочем, если с этим лордом возиться не придется, может, до утра и отдохнуть успеем»?
Шпионка осторожно вытащила из-за плеча кукри. Литую рукоять вполне можно использовать как кастет.
— Поехали…
Блоод мягко толкнула дверь. Под негромкий скрип Катрин прыгнула внутрь, суккуб тут же оказалась рядом. Едва слышно стукнул задвигаемый засов…
В комнате стояла тишина. Лишь тусклое пламя свечи колебалось, побеспокоенное вторжением. Кресла, заваленные дорожными вещами, стол с тазом для умывания, блюдо с фруктами. Распахнутая дверь в смежную комнату…
— Останься.
Блоод послушно замерла за спиной.
Номер был богатый. Подошвы сапог легко ступали по замурзанному ковру. Катрин замерла в дверном проеме, вдыхая запах духов и хорошего ширитти… Спокойное дыхание спящих людей… По крайней мере, эти не храпят. Других подробностей взломщица различить не могла. В щели между ставнями попадал лунный свет, но его было слишком мало. Единственное, что можно разглядеть — это очертания большой кровати.
А где слуга? На коврике, хозяйские тапочки охраняет? Или лорд попался, хм, нетрадиционной ориентации? Развели тут свободу нравов…
Сама-то какая? Вы, леди, здесь не компромат собираете.
Катрин взвесила в руке рукоять меча и махнула невидимой подруге. Приятно, когда тебя с полуслова понимают. Мерцающий огонек свечи поплыл в спальню. Блоод щурилась, прикрывала пламя узкой ладонью…
Красивое атласное одеяло. Темноволосый мужской затылок. Другая голова — эта уткнулась лицом в крепкое плечо лорда. Рыжие, отливающие золотом длинные волосы. Крошечная сережка с красным камнем в игрушечном ушке. Из-под одеяла видна была только часть шеи. Совсем, кстати, не похожая на мальчишечью.
Неужели? Катрин беззвучно хихикнула. Тесен мир.
— Как тебе мужик? — прошептала она Блоод. — Только жрать не вздумай. Он мой знакомый. Неплохой парень.
— Жаль. Я соскучилась. По врагам. Будут?
— Специально для тебя изыщем. Но, наверное, не сегодня. Потерпи, детка. Пока просто дружеское общение.
Катрин осторожно присела на постель и погладила кончиками пальцев нежную шейку.
Спящая вздрогнула и на гостью уставилось сонное бессмысленное личико в обрамлении взлохмаченных медных волос. Потом голубые глаза раскрылись шире:
— О! Мы доехали?
— Точно, Маб. Мы все совсем уже доехали.
— Что ты спишь?! — пискнула юная дама, пихая локотком мужа. — Ты все проспишь!
Лорд Тайр спросонок так дернулся за мечом, что сшиб на пол кувшин с подслащенной водой.
…-Король был исключительно любезен. Честно говоря, я даже испугался. Поручение пустяковое, и было трудно понять, отчего король придает ему такое значение, да еще и торопит. Все-таки я был ранен и вытаскивать меня из дому, когда рана только затянулась, несколько неучтиво. Правда, король многократно извинился, — лорд Тайр покачал головой. — Когда хозяин Тинтаджа извиняется столь настойчиво, его любезность еще больше смущает. Естественно, я выразил полнейшую готовность совершить утомительное, хотя и не такое уж неслыханное путешествие. Потом у меня приключилась, очевидно, совершенно случайная встреча с лордом Фишем. Милорд не мог уделить мне много времени, но в голове моей несколько прояснилось. Примите мои поздравления, Катрин. Я ничуть не удивлен, вы поистине ослепительны. На месте короля…
— Умоляю вас, милорд, не вздумайте меняться с королем местами. Мне кажется, вы гораздо счастливее на своем собственном месте. И продолжайте, я сгораю от нетерпения. Что же понадобилось от меня Его Королевскому Величеству? У нас с ним, кажется, состоялось исчерпывающее объяснение.
— Тебя ему нужно, — сказала Маб из соседней комнаты, где торопливо приводила себя в порядок.
— Собственно говоря, да, — смущенно подтвердил ее супруг. Блоод, сидящая на подлокотнике кресла подруги, заставляла мужчину делить внимание между двумя красавицами, что было действительно нелегко. — Король приглашает вас ко двору. Официальная причина: ему срочно нужен ваш совет. Готовятся важные переговоры с горцами. Вы с лордом Маэлом отчего-то считаетесь истинными знатоками тамошних дикарей. Но мне кажется, это не главная причина. Впрочем, я везу два письма…
С печатями пришлось повозиться. Желательно было их, по прочтении текста, присобачить на место. Впрочем, Маб с мужем весьма толково подсказывали.
Королевское письмо было коротким:
«Катрин, прошу вас, приезжайте. Хотя бы на несколько дней. Вы мне нужны».
Лаконично, ничего не скажешь. Формулировка даже вызывает определенное уважение. Главный шпион писал куда пространнее. Смысл вежливых и многословных оборотов сводился к следующему: не приезжать ни в коем случае. Лорд Фиш намекал, что если Катрин не пересмотрела принципиально свою позицию по ключевому вопросу, ее присутствие в Тинтадже осложнит жизнь как королевского замка, так и самой юной леди. К этой же точке зрения присоединялся и лорд Гвартэддиг, выразивший свое уважение двумя строчками в конце послания. Оба мудреца советовали отыскать достойный повод и вежливо уклониться от приглашения.
Катрин и сама понимала, что являться к Его Величеству не стоит. Хватит уже болезненных мелодраматических сцен, тем более что теперь никакой нужды посещать столицу не было. Самым ценным в письме королевского шпиона оказалось краткое упоминание: «Ваш родственник гостит на дальнем юге. Не волнуйтесь, он отлично себя чувствует. По слухам, затеял крупное выгодное дело в порту Глора».
Спасибо дедушке, не запамятовал. И, надо думать, не обманывает.
Катрин улыбнулась:
— А ведь вы, мой друг, чуть не опоздали. Мы покинули Медвежью долину и боюсь, что надолго. Увы, королю придется обойтись без моего общества.
— Понимаю, — Тайр с трудом оторвался от созерцания скрещенных ног девушки. — Но мне нужно будет как-то оправдаться перед Его Величеством. Я опасаюсь, что он не слишком смиренно примет печальное известие о вашем исчезновении.
— Ему не в чем будет вас упрекнуть. Вы попросту нас не застали. Я покинула замок раньше. У меня появилось срочное дело, скажем, в горах на севере. Или на западе. Мои слуги, оставшиеся в «Двух лапах», на редкость бестолковы, и ничего определенного сказать не могут. Да и вообще, в столице всем известна моя взбалмошность.
— Но нам придется действительно побывать в Медвежьей долине, — в некотором замешательстве сказал лорд Тайр.
— Конечно. Дорога спокойна. «Две лапы» небогаты, но вы найдете там радушный прием. Тем более что вас туда проводят. Чему, кстати, я буду рада. Моим людям предстояло возвращаться одним, а под охраной ваших орлов им будет куда спокойнее.
— Возможно, так будет лучше для всех. Как понимаете, Катрин, потерять расположение короля было бы весьма и весьма неприятно.
— Вполне понимаю. Мне бы тоже не хотелось возражать Его Величеству. Но так уж сложилась ситуация.
— Милый, мы с тобой знаем, что с Катрин лучше не спорить. Королю повезет, если он не узнает, какова она в гневе, — прекрасная Маб сочла, что выглядит достаточно прилично, чтобы предстать перед обществом.
— Боюсь, Его Величество уже знает меня с дурной стороны, — улыбнулась Катрин, любуясь хрупкой красотой рыжеволосой королевы фей. В наполовину мужском костюме Маб выглядела очаровательно. Узкие штанишки из тонкой замши подчеркивал безупречнее ножки, бархатный корсаж выставлял напоказ плечики. Повязанный на голову шарф пытался сдержать буйную роскошь медных локонов. Катрин догадывалась, что наряд леди Тайр копирует ее собственную манеру одеваться. Вот только в таких мягких сапожках лучше все-таки по коврам ходить.
— Кэт, у тебя вообще нет дурных сторон, — категорично заявила старая знакомая и с вызовом глянула на молчащую Блоод. Так смотреть на ланон-ши мало кто решался. Янтарные глаза с любопытством встретили взгляд маленькой женщины. Ротик Маб жалобно округлился, но испытание она выдержала. Наблюдавшей за поединком Катрин показалось, что обе красотки остались по-своему довольны. Что и говорить, невзирая на вопиющие различия в образе жизни, у них имелось кое-что общее. Бесстыдство, например.
— Мой лорд, ты забыл о приличиях, — заявила Маб. — Почему ты не предложишь дамам что-нибудь освежающего?
Катрин с удовольствием глотнула ширитти. После джина и крепкого пива, легкий сладкий напиток казался милой нелепостью. Иногда ценишь забавные и легкомысленные вещи. Слегка непристойные. Дело шло как раз к этому. Пока Катрин развлекалась, наблюдая за реакцией старых знакомых. Лорд Тайр пребывал в едва сдерживаемой панике. Пожалуй, удрал бы, если нашел в себе силы. К тому же, рядом находилась обожаемая супруга, которая жаждала рискнуть…
«Какие мы все-таки блудливые создания, — подумала Катрин. — А еще свои инстинкты с честными позывами животных сравниваем».
В полном соответствии со столь критичной самооценкой, шпионка провела ладонью по бедру сидящей рядом Блоод. Как всегда прикосновение к упругой волшебной плоти заставило сознание затуманиться. Суккуб податливо прильнула.
— Если попадем на постель… оставишь их в живых? — прошептала Катрин в ухо подруги.
— Постараюсь. Хотя на взгляд. Он вкусен, — Блоод послала мужчине призывный взгляд, окончательно парализовавший несчастного лорда. — Я хочу нормально питаться.
— Потерпи. Он нужен.
— Для тебя — потерплю.
Блоод оказалась на коленях у подруги. Катрин чувствовала под простеньким полотном рубашки возбужденную грудь. Чувственный поцелуй подруг произвел на супружескую пару потрясающее впечатление — они даже дышать не решались.
Катрин улыбнулась доброму лорду и властно поманила рыжеволосую красотку.
Шаги давались Маб с трудом, но когда рука Катрин обвила ее талию, благородная леди мгновенно обмякла. Рот Катрин нежно завладел по-детски пухлыми губками. Целовалась Маб по-прежнему самозабвенно. Повинуясь безмолвному указанию, повернула личико к Блоод. Суккуб постаралась не пугать маленькую красавицу. Когда узкий змеиный язычок проник в горло Маб, бедняжка содрогнулась…
В кресле становилось тесновато. Чувствуя себя эгоистичной сукой, Катрин все же совладала с желанием оставить все, как есть, и подтолкнула Блоод в спину.
Суккуб всегда понимала, когда хотела понять. Взгляд янтарных змеиных глаз обратился к мужчине. Лорд Тайр сидел, крепко вцепившись в дубовые подлокотники кресла. Выглядел бедняга стопроцентным паралитиком. Но Блоод столь малозначимые отклонения в мужском здоровье не смущали. Вытянувшись на коленях подруги, она с театральной томностью подтянула чулки и соскользнула на ковер. Ох, какими только способностями боги не награждают свои ночные творения….
…Игра порядком опьянила. Мужчина изнемог и выпал из игры. Пришлось взять небольшой перерыв и дамам. Только тут Катрин ощутила, что суккуб остается напряжена. Черт!
Катрин зашевелилась.
— Куда? — пробормотала Маб.
— Нужно предупредить моих людей. А то они на штурм пойдут. До утра еще уйма времени, — мы вернемся, если вы не против.
— Пожалуйста, возвращайтесь, — умоляюще пролепетала рыжая красотка. Ее муж издал неопределенный просительный звук, хотя уж ему-то отдых был совершенно необходим.
— Пойдем, — ласково сказала Катрин подруге. Блоод двигалась с совершенно непривычной для нее скованностью. Ланон-ши было тяжко.
Катрин подхватила свои вещи. Натягивала одежду она в соседней комнате, дабы не мешать обессиленным супругам. Торопливо сунула за пояс брюк ножи.
— Дура я. Сука. Прости меня.
Против обыкновения, Блоод молчала. Катрин накинула на ее плечи рубашку. Больше ничего не понадобится.
В коридоре стояла тишина. Было уже глубоко за полночь. Самые стойкие любители пива давно расползлись по комнатам. Даже бараниной снизу уже перестало вонять.
Катрин остановилась у двери соседнего с покоями супругов Тайров, номера. Вынула нож.
— Здесь четверо здоровых мужиков. Справишься?
Блоод обняла ее за шею:
— У меня есть? Другой выход?
— Есть. Могу для надежности прирезать двоих.
— Не нужно. Спасибо. Больше — лучше.
Катрин занялась засовом. Дверь была хлипкая, проблем не возникло. Из приоткрывшейся щели дохнуло спертым воздухом. Видимо, комнату просторной назвать было трудновато. Слышалось разноголосое похрапывание. Может их там больше четырех? А, всё равно.
Катрин сняла с подруги ненужную рубашку.
— Если можно, постарайся обойтись без смертей. Все-таки здесь люди наших знакомых. И не очень долго засиживайся.
— Только пища. Им — удовольствие. И добрый-добрый сон. Не волнуйся, — суккуб коснулась губами щеки подруги и исчезла в сонной темноте. Катрин аккуратно притворила дверь. Сжимая в руке нож, напряженно прислушалась. Ничего. Кажется, одно из посапываний изменило тон…
Катрин постояла еще немного и двинулась вниз.
В комнате Жигуна дремал только мальчишка. Да и тот сразу встрепенулся, стоило леди войти в дверь.
— Спокойно, господа. Все сложилось удачно. Милорд — наш старый друг. Готов со своим отрядом проводить вас домой. Они немного погостят в «Двух лапах». Думаю, вы можете ему доверять. До известной степени, конечно. А вот с его людьми поосторожнее — там народец разный. Да уберите вы оружие. И спите до утра, завтра хлопотный день. Рынок никто не отменял. А нам с лордом нужно еще о многом побеседовать.
Мужики с явным облегчением начали устраиваться на короткий сон. Да, ночная драка с резней селян не вдохновляла — не их профиль.
Энгус смотрел напряженно.
— С ней все нормально, — сказала Катрин. — Не переживай.
Парень кивнул, но складки у рта не разгладились. Кажется, догадался.
— Так нужно, — сдержанно пробормотала Катрин. — Ты знаешь. Природа такая.
Вляпался парень. Угораздило же. Любовь зла, хотя любить Бло куда приятнее, чем какого-нибудь парнокопытного козла. Эх, молодежь, молодежь.
Катрин поднялась по лестнице. За дверью номера царила тишина. Кажется, никто и не храпел. Девушка после некоторых колебаний тронула дверь. Нет, дышат, хотя и слабо. Пахло разгоряченной плотью, самцами…
Шпионка закрыла дверь, присела на корточки у стены. Если кто-нибудь наткнется, хоть не сразу поймет, в чем дело. Как бы Бло не переусердствовала. Может не возвращаться к Тайрам? Извиниться, сослаться на какую-нибудь уважительную причину. Может, вообще хватит пошлых развлечений? Катрин обнаружила, что забыла в спальне не только кукри, но и майку. То-то Энгус пялился на выглядывающий из-под куртки голый живот.
Блоод оказалась рядом так внезапно, что Катрин и дернуться не успела. Суккуб опустилась на колени рядом. Прохладная ладонь скользнула по руке Катрин, и девушка увидела в желтых пьяных глазах благодарность.
— Все живы. Им хорошо.
Блоод просто качало от сытости. Насосалась, одним словом. Суккуб прильнула ближе, пальцы оказались под курточкой подруги:
— Пойдем к рыжей. К ее самцу. Я буду сладкой… — Блоод наелась, но теперь страшно жаждала иных, бескровных и бескорыстных игр.
Возбуждение желтокожей сладострастницы заражало, Катрин почувствовала, что у нее самой сводит бедра.
— Пойдем…