К певцу присоединилось множество других голосов — казалось, запели все эльфы разом:
— Песнь о Эонамириэ, Первой Звезде, Прародительнице эльфов, — закрался мне в правое ухо тихий шепоток Ниирэ, как только песня стихла (а то я не догадалась!). — Эту балладу всегда исполняют первой. Потом ещё несколько Древних песен, а потом уже можно будет и повеселиться…
Она оказалась права. Ещё несколько баллад эльфы спели хором, под очень похожие печально-нежные мелодии, а затем начался концерт по заявкам. Романтичекие истории, описания великих битв и хвалебные песни, посвящённые родным Лесам, сменяли друг друга…
Наконец эльфам надоело выглядеть серьёзными и чопорными, и началось обещанное «веселье». Лес снова засиял разноцветными огнями; эльфы расползлись по ближайшим окрестностям, образовав несколько танцплощадок. У каждой площадки был свой диджей — или, точнее, свои музыканты и певцы. Наконец-то, появилось приготовленное над кострами мясо(это было очень вовремя — а то мне уже хотелось идти охотиться на кого-нибудь съедобного) и, в кой-то веки, его дополняло эльфийское вино. Везде зазвучала музыка, пары закружились в танце; Раэн по-тихому смылся — но я успела заметить синеволосую эльфийку, которая его утащила.
Часть эльфов поудобнее устроилась вокруг Большого костра, в том числе мы с Ниирэ. Эльфийка, похоже, уходить никуда не планировала; а я прихватила побольше мяса и вина — и тоже в ближайшее время двигаться с места не собиралась…
Кто-то из сидящих рядом эльфов заиграл весёлую мелодию. Я с удивлением узнала в инструменте модификацию нашей гитары или балалайки — корпус в виде небольшой полусферы, широкий ажурный гриф из белой древесины и зелёные (мамма мия!) струны…
Инструмент пошёл по кругу. Кто-то из эльфов пел, кто-то просто играл. Ниирэ, к моему удивлению (странно, а с чего я взяла, что она не играет?) тоже заиграла — и спела песню, похоже, собственного сочинения:
Когда «гитару» попытались сунуть в руки мне, я воспротивилась. Нет, не потому, что я не умею играть — просто я не смогла придумать песню, которую бы стоило исполнить в этом обществе…
— Лаир, ну сыграй что-нибудь! — зашептала мне Ниирэ. — Или спой, если играть не умеешь…
Я отрицательно покачала головой. Вот ещё, буду я позориться! И тут заметила взгляды нескольких эльфов… В них читались презрение, жалость и… облегчение, что ли? Мол, мы ничего другого и не ожидали…
Я разозлилась. Кивнула Ниирэ. Немного подождала и стала читать стихотворение, вспомнившееся мне именно в этот момент:
Я закончила. Вслушалась в отзвуки своего голоса и только потом посмотрела на эльфов. Ниирэ улыбалась — мечтательно и задумчиво. Остальные были явно удивлены.
— Это твоё? — снова зашептала мне прямо в ухо Ниирэ. Я отшатнулась — щекотно же!
— Нет.
— Жалко…
— А что, можно только своё?
— Нет. Но это было бы ещё лучше… Хотя ты и так молодец! Вон какие все пришибленные сидят! — и эльфийка хихикнула.
— А почему?
— А потому, что до сих пор есть такие личности, — тут Ниирэ стрельнула глазками в тех самых эльфов, сидящих к нам в пол-оборота, — которые считают, что люди не умеют творить. Вообще. Мол, всё, что люди сделали — это переврали творения других рас…
— А посмотреть на людей и понять, что это не так — слабо?
— Конечно, слабо. Ради этого надо нос из Лесу высунуть! — фыркнула Ниирэ и смолкла — запел следующий по кругу эльф.
Эльфы пели, танцевали, уходили и приходили к костру вновь… Даже Ниирэ пару раз исчезала, но неизменно возвращалась. Похоже, она решила ни в коем случае не выпускать меня из поля зрения — и сама праздника лишилась, и я чувствую себя по-дурацки! Наевшись и подобрев, я поняла: надо что-то делать, а то нехорошо получается… Поэтому я решительно встала (с третьей попытки… всё-таки, объевшись, тяжело принимать вертикальное положение… а вы что подумали?!) и пошла искать в очередной раз исчезнувшую Ниирэ. Далеко идти не пришлось — эльфийка сразу возникла рядом.
— Привет! — задумчиво сказала я, глядя на неё и пытаясь вспомнить, что я хотела. Ах да! — Ниирэ, я уже, наверное, домой пойду… Спать… А то я как-то устала! — Сообщив всё, что хотела, я широко зевнула и повернулась кругом.
— А ты дойдёшь? Не забудешь дорогу? — с интересом уточнила эльфийка.
— Нет. Почувствую, — решительно ответствовала я, уже куда-то шагая.
— Ну ладно… — протянула мне в спину Ниирэ и смылась. Теперь уже насовсем.
Возвращалась я странной дорогой. Задумчиво гуляла, петляя и то и дело натыкаясь на ищущих уединения вдали от праздника эльфов. Так, постепенно, я углубилась в лес — идти домой мне ещё не хотелось, гулять среди эльфов тоже. Занималось утро, в лесу только-только начинало светать…
В какой-то момент место мне показалось знакомым. Ну конечно, здесь мы проходили, когда шли к портному! Я огляделась.
Чуть в стороне клонилось к земле не сумевшее вырасти дерево — маленький, уже сбросивший листья мэллорн… Его серебристый ствол сейчас казался не живым и не выросшим — а просто замершей белой нитью, вычурным изделием изо льда и инея… Землю устилали листья, тёмно-зелёные и серебристо-белые на свежей яркой траве…
Вот только видела я не живое дерево и не мёртвый его остов… Там, в десяти шагах, сейчас умирал маленький эльф… Большие серые глаза, белёсые, как у меня, волосы, и изящные линии неподвижных, холодных рук…
— Нет, — я не заметила своих слёз и хриплого голоса, я уже была рядом с ним — помочь, согреть, утешить… Взяла в свои руки его тонкие кисти, ледяные, безжизненные, хрупкие… Поймала его взгляд — глаза оставались яркими и живыми, но в них плескалась боль и грусть. Он был мал, но был эльфом — и, умирая, прекрасно знал, что оставляет этот мир навсегда, и ради чего его оставляет…
— Ты выживешь, — шептала я, гладя его волосы, поправляя одежду, улыбаясь сквозь слёзы, — ты сильный, осталось только потерпеть чуть-чуть… эта боль, она скоро пройдёт… я верю в тебя, ты выживешь…
— Нет, — его губы чуть шевельнулись, но я знала, что он говорит, и не могла закрыться от этого едва слышного голоса, разбивающего в прах мой мир и его жизнь, — нет… Ты… спасибо тебе… ты… в этом мире… не иди за мной… живи… — глаза не закрылись, но потускнели. Он уходил.
— Нет! — крикнула я.
Кажется, я говорила что-то ещё, шептала, кричала, беззвучно рыдала…
И со всей яростью теряющего надежду человека я схватила маленького эльфа, взяла его на руки, обнимая, прижимая к себе, стремясь дать ему хотя бы часть своей жизни, своих сил, поделиться биением своего сердца…
Эльф не отвечал. Но в него уходили мои силы, мои желания и мечты. Текли тоненьким ручейком, плескались в его блестящих глазах…
— Спасибо, — снова этот беззвучный, но слышный голос, снова моя улыбка сквозь слёзы… — Ты исполнила мою мечту… Пусть он живёт…
Голос прервался. Неожиданно, резко… Неестественно. Глаза сверкнули последний раз и погасли, став двумя осколками льда на мраморном, застывшем лице… Он умер. Я знала это так же точно, как и то, что я ещё жива. Он умер. Но что-то осталось от него в этом мире — неразборчивые, но настойчивые слова в шелесте листьев, мягкие касания ветра…
"Как же так?" — мысли пульсировали на границе восприятия, но в сознании царила пустота. "Как же так?.." — этого не могло быть, просто не могло, так не бывает!.. "Как же так?!" — он ведь остался здесь, остался, я его чувствую… Чувствую…
Резкий тычок под рёбра заставил меня согнуться в три погибели и опуститься-упасть на землю. Вскинув глаза, всё ещё хватая ртом воздух, я увидела стоящего надо мной Раэна. В его глазах были ужас, боль, отчаянье и ярость:
— Зачем?.. Как ты могла?.. Как же так?.. — эхом моих мыслей выдохнул он, глядя мне в лицо и как будто пытаясь там что-то найти. — Зачем?!
— Он… умирал… — с трудом выдавила я, в горле стоял ком, мешая говорить и дышать, но я не замечала. Я слушала голос в ветвях и траве…
"Пусть он живёт…"
"Ты исполнила мою мечту…"
"Спасибо…"
"Живи…"
Пощёчина привела меня в чувство. Я снова вскинула глаза. И на этот раз я увидела только ярость и боль:
— Как ты могла… — начал он, но осёкся: — Уходи! Тебе не место здесь… Уходи!! Уходи из Леса, уходи от эльфов, уходи… — Раэн опустился на корточки рядом со мной, что-то невнятно шепча, покачиваясь, упираясь взглядом в пустоту. — Уходи! Уходи… уходи…