- Создали аппаратуру, дырявящую пространство.
- Близко не лежало.
Я рассказал ему о транспортной системе "Динозавров".
- Тогда зачем мы плелись сюда два месяца на лайнере? - спросил Шестернев.
- Потому что тогда ты не был супером, а значит, тебя невозможно было протащить через "транспортер Динозавров". А если бы и можно, представь, мы заявляемся из сердца пустыни в Олим-пикполис и сообщаем, что никто иные, как "чрезвычайщики". Что бы люди подумали.
- Значит, "транспортер" находится на Стеклянном плато. Где хоть оно?
- Вот, - я активизировал "компас". Справа от пульта транспортера повисла карта Марса, я обозначил на ней зеленую точку. Масштаб начал уменьшаться, наконец можно было различить отдельные крупные валуны.
- Чем-то знакомое место.
- Прочерчиваем линию, - я провел красную пунктирную линию. - И получаем маршрут незнакомца, которого подобрали мутанты. И который потом попал в лапы Донга.
- Найденыш пришел отсюда?!
- Получается так.
- Но ты же говоришь, что "транспортером Динозавров" могут пользоваться только суперы.
- Насколько нам известно - да.
- Тогда получается то, о чем я тебе говорил. Вы, жители Асгарда...
- Не вы, а мы. Ты теперь тоже из нас.
- Хорошо, мы. Мы такие благородные, полные чистых помыслов. Но у магнита сколько полюсов?
- Как я помню - два.
- Элементарная задача - школьный курс логики. Через транспортер может пройти только супер. Найденыш прошел через транспортер, значит, он супер. Подкидыш несет с собой зло.
Значит он - прямая противоположность вам. Другой полюс магнита. Воплощенное зло. С такой же неистовостью, с которой вы стремитесь к свету, он стремится к тьме. Человечество становится полем боя двух его порождений. А люди становятся легко размениваемыми фигурами.
- Звучит убедительно, - хмыкнул я, оглядываясь назад на удаляющийся Олимпик-полис, на громады его построек, куполов. Меня будет тянуть сюда.
- Все мои опасения по вашему поводу оправдываются. Притом опасения самые худшие.
- Я бы на твоем месте, Володя, не спешил с выводами.
- Но они напрашиваются сами собой.
- Может быть, да. А может - нет...
Как всегда, присутствие "транспортера Динозавров" чувствовалось издалека. Где-то на расстоянии километра возникло ощущение, будто приходится преодолевать какую-то преграду, легко давящую в грудь и отталкивающую назад.
- Вот она - пустошь, - кивнул я.
Шестернев зябко передернул плечами, завороженно глядя в указанном мной направлении. Очертания транспортера легко угадывались. Ровная поверхность, взрыхленная, будто искрошенная молотком порода.
- Отсюда молено попасть в любую точку Галактики.
Мгновенно, - сказал я. Шестернев покачал головой.
- Мы выходим. Возвращение в Олимпик-полис, - приказал я компу, предварительно стерев данные о маршруте. Стеклянное плато довольно большое по площади, никто не поймет, чего же мы здесь искали.
Мы вышли из марсохода. Тот, взметнув песок, приподнялся на полметра над поверхностью и начал разворачиваться. Все, наша миссия на Марсе завершена.
- Пошли, - кивнул я.
Мы приближались к "транспортеру". Казалось, сквозь скаф насквозь нас продувают порывы ветра.
- Жутковато, - сказал Шестернев.
- А ты как думал... Все, мы на месте. Мы стояли на краю круга.
- Теперь, Володя, считай себя посвященным. Руку. Шестернев протянул мне руку. Я сжал ее, ощущая через материал скафа исходящую от нее энергию.
- Постарайся ни о чем не думать. Прилипай, как рыба прилипала, ко мне. Стремись за мной. Я - проводник.
Тьма. Удар пронизывающего холода. Потом жар раскаленной печи... Я не отпускал руку Шестернева.
Приоткрыв глаза, которые я зажмурил перед перемещением изо всей силы, я огляделся. Мы стояли на взрыхленной серой почве на краю круга диаметром пятнадцать метров. Его обнимала по тропически-бурная яркая растительность ядовито-зеленого цвета - мутировавшие деревья и кустарники ТЭФ-зоны.
Я откинул шлем скафа, вдохнул полной грудью наполненный озоном воздух.
- Мы дома, Володя.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ТЕНИ ПОСЛЕДНЕЙ НОЧИ
Полдня я потратил на составление подробнейшего отчета. Занятие нудное. Ненавижу его еще со времен оперработы. В нем есть что-то противоестественное. Множество событий, переживаний, ощущений нужно вложить в скупые бюрократические обороты. В них нет места срывающемуся дыханию и холодным иглам страха, нет места мимолетным сомнениям и терзаниям. Все просто и укладывается в несколько листов. Тем самым будто бы принижается пережитое, теряет краски, запах. Но никуда не денешься, надо корпеть над документом.
Отчет по привычке я не наговаривал электронному секретарю, а печатал на клавиатуре - некая моя чудаковатость. Закончив с этим занятием, я отправился к Шестерневу. Ему выделили квартиру в гостевом блоке.
Шестернева я застал нервно меряющим шагами комнату.
- Ну как, освоился? - спросил я.
- Я арестован? - возмутился он. - Двери заблокированы. Ты исчез.
- Не получилось разблокировать замок? - сочуственно осведомился я.