— Начинаем работать! Рисуете, кто что может или умеет. Чем хочет или чем есть. Через полчаса пройдусь, проверю! Работаем…
Саня откинулся на стенку учительской кафедры, вытянувшись на подиуме, как на нарах. Так хорошо он себя уже очень давно не чувствовал. Такое ощущение, что можешь голыми руками достать небо и завернуть его в трубочку. Говорила мама: — не пей! Еще бы сигарету в зубы и конченый зек… При том, что все еще хотелось кому-то намять бока. Короткой зарядки со Жнецом не хватило даже для разогрева…
Эти духи весьма назойливы. Сколько не проигрывают, оставаясь каждый раз у разбитого корыта, но никак не могут успокоиться. Король черепов — правитель этого чумового сонма, уже получал однажды весточку от Александра — «Еще одно нападение на мою скромную особу и я приду к вам на чай». Казалось бы, после этого инцидент исчерпан, но, разузнав о недостаточности вампира, шинигами опять активизировались, собираясь вытащить его душу из тела, а потом присоединить к своей братии…
От нечего делать пошел по рядам, решив что уже дал достаточно времени. Столы стояли по два ряда в три яруса — один над одним. Плохо. Подглядывать слишком легко. Даже неинтересно. Прошел за спинами Кельхи и Терезы.
Понятно. Одни мозги на двоих. Невозможно помочь вылечиться от глупости. Кельха, естественно, нарисовала очень корявого средневекового тевтонца. А Тереза, подражая ей, накалякала что-то отдаленно напоминающее огородное чучело в картонной коробке. Наверное, так выглядят броневые пластины в ее стиле. Пабло Пикассо был бы в обмороке.
Саня наклонился к салатовым кудряшкам и ехидно прошептал:
— Не имеешь воображения — не беда. Рядом сидит живой экземпляр — возьми ее натурщицей.
Личико девчонки засветилось. Она, наверное, даже не подумала о таком варианте. Саня втихаря показал язык яростно мотнувшей ржаво-красными волосами валькирии. Такого унижения она еще не испытывала. Поэтому не смогла придумать достойного ответа и так и сидела, смотря, как парень удаляется дальше по ряду. Ей просто в голову не могло прийти что лучше? Показать язык в ответ, или сказать что-то достойное. Гордость не позволяла первое, а недостаточное воображение — второе.
Она так бы ничего и не сделала, если бы не заметила пристального взгляда Терезы, с жаром широко черкающей по листу. Лучшим выходом было уставиться в свою роботу и тихо пообещать устроить «сенсею» долгую и не безболезненную смерть!
Саня этого не услышал, заинтересованно наблюдая за работой низенькой девчушки в ярком платье и светло-салатовом берете. С трудом узнал по лицу ту самую любительницу экстремизма, что командовала классом при первом знакомстве с Академией: — «Салют, салют, салют». Любит меняться, красить волосы и пробовать разные типы драпировки. Бьянка Стаффорд — заместитель старосты класса по методичной работе. Она четкими штрихами нарисовала всю аудиторию со всем, что видела перед собой. Очень профессионально. Вампир только помотал головой. Поразительно.
Сел рядом на край лавки и серьезно спросил:
— Тебе хочется ходить на эти занятия, когда ты и так все умеешь сама? Я не сомневаюсь, что с такими превосходными навыками ты можешь легко стать всемирно известным портретистом. Так зачем заниматься фарсом и мешать себя с аматерами?
— Я хочу научиться рисовать что-то свое, — скромно ответила, жалко улыбнувшись.
— Понятно.
Девушка превосходно срисовывала окружающее пространство, прорабатывая неосознанно детали до неимоверного уровня, но не имела созидательного дара. Не всегда можно иметь и то и другое. Но научиться…
Сакура и Рикка рисовали приблизительно одинаково — по огромному букету алых роз с белыми оборками. Нормально. Можно не контролировать. А вот Гаррет… Сказать, что рисует плохо — нельзя. Но что на рисунке что-то плохое — однозначно. Не странно, что солнечный дух рисует космос. Пусть небула и чрезвычайно красива, но в то же время ужасна. Его вечная тюрьма…
Саня не выдержал. Подошел, сел рядом и, ни слова не говоря, изобразил в центре картины огромное сияющее солнце. Пожал ободряюще руку волку. Тот тихо кивнул, смахнув украдкой предательскую слезу и скомкал лист, выбросив его в окно…
«сэнсэй» еще некоторое время походил по классу, наблюдая за ходом творчества. И с некоторым ужасом сделал несколько неприятных выводов. Вдруг его взгляд остановился на одном рисунке. Две девчушки — младшеклассницы, одновременно рисовали Его! Они с энтузиазмом прорисовывали детали костюма, ворот плаща и длинную копну волос цвета чистого серебра. На лице, между прорезей золотой маски в виде черепа, горели кровавые огоньки! У одной девочки были коротко стриженные, вздернутые, ярко-рыжие волосы и янтарные глаза, а у другой — длинные прямые, нежно-черные, как вороново перо, и серые зрачки.
Саня ласково опустил руки им на плечи. И наклонился поближе, злобно прошептав:
— Какого черта вы здесь делаете?
— Будь спок Шеф. Мы не стыдливые. Ты нас с собой не берешь, так своими ножками притопали…
Красная радостно улыбнулась, не заметив как вампир нехорошо сощурился.
— Да, Босс. Я уже думала, что ты никогда не заметишь. Ты вообще, такой вредный. Вот мы и пришли немного развлечься…
Если бы кто-то осмелился посмотреть со стороны, то заметил бы настоящую шаровую молнию кое-чьего черного раздражения…
Раздался вопль и в пробой стены вылетели две катаны. Саня мог поклясться, что только что очнувшийся Жнец посмотрел на вонзившиеся в землю рядом со своей головой клинки, икнул… и снова отключился. Остальные даже ухом не повели. Следующим быть не хотелось. Все уже поняли, что за внешне обманчивым низким уровнем парня скрывается что-то воистину страшное! Или просто решили не высовываться. Ворошить угли голыми руками не каждый может. Слабый демон — еще не значит, что он не сможет за себя постоять. Лучше молчать и слушаться…
Саня забрал картину на кафедру и поставил сохнуть в сторону дыры. Оттуда ощутимо несло свежестью. Мотнул со стороны в сторону боевой косой и, обрезав по пояс волосы на спине, грохнул набалдашником об стену. В разные стороны поползли алые змейки сгорающий волосков. Саня снял очки, чтобы расфокусировать взгляд. Некоторые могут подумать, что его слова будет относиться именно к ним.
— Прошу внимания!!! Оторвитесь на минутку от работы! Я хочу сказать кое-что важное!
Саня вновь потянул из духа немного огня, закрепив его манну физическим проявлением своей переменчивости — обрезанными прядками. И нарисовал прямо в воздухе слова!
— Меня слышно на галёрке? Отлично. Слушайте! У всех вас отсутствует — ВООБРАЖЕНИЕ, ФАНТАЗИЯ и СТИЛЬ!!! Все что я вижу это простое срисовывание окружающих предметов. Бездушные картинки из воспоминаний. Серый поток… Мне стыдно признать, что столько выдающихся перспективных художников не может нарисовать чего-то личного, довольствуясь простым имитированием. И вам не претит заимствование чужих идей? Да ведь срисовывать у соседей просто неинтересно! Разве никто этого не понимает? Рисование — это развлечение и процесс получения удовольствия, а не принуждение!!!
Не добился никакого эффекта своей речью. Обиделся и разочарованно опустил руки. Без интенсивной терапии тут не обойдешься. Надо действовать по-иному…
— Те, кто уже утомился от моей болтовни и не будут этим заниматься, могут идти. Я не удерживаю никого, кто не хочет научиться рисовать. Те, кто довольствуются тройкой, С, могут покинуть аудиторию немедленно. И не ходить на мои занятия. Я закрою на это глаза…
В коридор, через минуту осмысливания сказанного, потянулись примерно пять шестых всего собрания, загрохотав отодвигаемыми стульями. Многие отводили глаза. Некоторые вызывающе таращились на учителя. Другие просто щерились в улыбке… В конце колонны шла покрасневшая от стыда староста. Саня подошел ближе, пока она не вышла за двери и ласково спросил:
— Ты хорошо подумала? Я никогда не скажу, что рисунок плохой или некрасивый. И не отвернусь ни от кого, кто хочет учиться. Тем более от тех, кто сам этого не понимает.
Кудряшка подумала и, кивнув, вернулась на место, вызвав приветственные крики оставшихся. Таких любителей искусства было негусто. Но эти сорок человек выбрали творческий подход к жизни, и есть надежда, что никогда об этом не пожалеют. Но, как бы там ни было, без сомнений — они поднимутся на уровень, превышающий способности мировоззрения тех, кто сбежал…
Сейчас разрозненное представление о группе художников свелось к определенному. И это очень даже хорошо — Саня удостоверился, что правильно поступил. Перед взором вертелся макет из связки стальных стержней — вместе мы едины и непобедимы. В центре ее, титановая ось — учитель; дальше многогранные шесты арматуры — на каждую поверхность нанесен слой разнообразных химических реагентов и минералов — предпочтения, личность и черты характера учеников; Тонкая нить проволоки, связующая штыри вместе — авторитет педагога; и непрочная смазка между ученикам — интерес, товарищество, общность. Чем больше народа, тем труднее сдержать их вместе. Химические элементы вступают в реакцию друг с другом постоянно, вне зависимости от желания стержня, проволока авторитета слаба как нитка и вот-вот порвется, а чем больше штырей, тем больше трудностей, ведь их связь непрочна. Связка готова рассыпаться от любого неловкого действия, и то, что Саня ее несколько уменьшил не снимет проблемы полностью. Надо укрепить авторитет, протянуть нитки симпатий, нивелировать неровности, и спаять разрозненные прутики в идеальный дамаск.
Саня высунул голову в коридор, удостоверившись, что никого не осталось и, шутовским движением ноги, плотно захлопнул дверь. Оно потом аукнется. Нельзя было отпускать эту стаю, но если они не желают учиться, и, тем паче, им это нисколечко не нужно, то…
Наконец можно развеяться. И начинать прививку искусства рисования тем, кто остался. Ребятам самим предстоит сделать выбор — повезло с таким учителем, либо лучше было последовать за остальными.
Щас усё будет!
Хотелось развлекаться. Плевать на методику, заботливо выданную на руки Нагой. Приятнее что-то оригинальное сообразить и сразу взять быка за рога. Рот сам расплылся в дьявольской улыбке почти до ушей.
— Итак. Раз вы твердо решились, что будете учиться, я могу начать!!!
Врубив музыку на максимум, чтобы было легче подхватывать ритм, подцепил косу за кончик рукояти и, мотнув со стороны в сторону под такт песни, разминая руку, выкрикнул:
— Шоу начинается!!!
Раздался взрыв! В воздух взметнулся танцующий поток чистого пламени, накопленный в обрезках волос! Он закрыл все выходы и отплясывал на стенах. Помещение стало полностью изолированным от окружающего мира и звуконепроницаемым. Мгновенно потемнело. «Да будет свет» — сказал монтер и выкрутил лампочку. Как такое могло случиться при стольких источниках освещения, никто сказать не мог…
Саня создавал новое творение. Огненные письмена, разгоревшиеся за его спиной расползлись по стенам, как мелкие сколопендры, сотнями рисунков и картин! Коса в руках завертелась с бешеной скоростью, наматывая вокруг творца огненный шторм. Опыт в обращении с таким видом оружия был просто безмерный, один единственный учитель, являющимся настоящим мастером, передал его своему приемнику. Имя учителя, бога смерти — Баал… Простой человек даже не смог бы уследить за невозможно стремительной сменой ухваток, прикосновений и жестов рук. Пылающий диск раскаленной стали сверкал в воздухе, настолько быстро было вращение. Угадать в нем орудие костлявой невозможно…
Я есмь реально крут!
Картины закрутились водоворотом, втянулись в лезвие косы, смешиваясь с ее энергией. И взорвались целой вселенной!!! Вокруг, как в планетарии, летали сотни, тысячи, мириады пламенных звезд, отбрасывающих на стены иллюминацию. Каждая из них имела по своей собственной системе светлячков-планет, мерно кружащихся по своим орбитам. Галактика огня и настоящее хранилище рукотворного искусства.
Ученики обнаруживали, что при вглядывании искорки расцветали разнообразными рисунками, открывая своей красотой замкнутые на все замки и щеколды необходимые для созидания частички сознания демонов. Представая разными волшебными существами, замками, пейзажами, сценами из жизни. Всё было чистым и прекрасным…
В центре зала вершилось творение — огненное колесо символизирующее созидание, кругооборот жизни и смерти. Саня, не прекращая вращать косу, меняя плоскости и оси, выкрикивал:
— Фантазия, Феерия, Воображение, Вдохновение, Впечатления, Эмоции, Экспрессии — все это вы должны вложить в рисунок вместе со своей душой. Пламя, Музыка, Свет, Тьма и Магия — все сосредоточено в одном месте. Каждый может взять что-то одно как минимум и использовать для получения чуда!.. Создавать рисунок — открывать свою душу вовне. Все что отличает нас от людей не может помешать быть самим собой. Творите то, что хотите и не останавливайтесь на достигнутом!.. Магия созидания — то единственное что объединяет всех… Абсолютного разрушения нет. Из кусочков былого, некогда уничтоженного всегда можно сложить что-то новое! Любой может сломать, но если его научить, то станет и создать! И получит от этого намного больше удовольствия. Совершенствуясь, он будет гордиться своим особым даром и достигнет вершин просто так — лишь потому, что ему это нравиться. Так и вы можете стать особенными и нести свой дар дальше!