- Ладно, тогда нам стоит озаботиться палками для костра. Кстати, а ты зачем тот дрын припер?
- Гхм... - вновь замялся я, - как раз хотел спросить, не одолжишь ли ты мне свой нож?
- Нож? - Исса подпрыгнула. - Зачем тебе? Нет, Рон, не давай, опять что-нибудь задумал?
- Слушай, сестренка, прекрати а? Ты решила сегодня все свои неприглядные стороны показать? - Разозленно фыркнул парень, косясь на девушку.
- Но, я же... - вздернув подбородок, она упрямо поджала губы и, изображая незаслуженно обиженную, удалилась в сторону ручья, позволив нам перевести дух.
- Хочешь выточить учебный меч? - Понятливо поинтересовался Рон, поворачивая в руках найденную мной палку. - Не плохая древесина.
- Клинки, - кивнул я, - меч для меня тяжеловат.
- Ну да, - Рон смерил меня взглядом и заключил, - ты слишком тонкокостный... хотя, пара месяцев тренировок и станешь опасным противником...
- А сейчас нет? - Улыбнулся я, рассматривая внимательные мордочки мальчишек, следящих за нашим разговором.
- Не настолько.
- Ты ведь воин? - Наконец, задал давно интересующий вопрос. - Почему не пошел в армию?
- Я числился в одном из отрядов... - Рон недовольно скривился. - Думаю, ты не удивишься, если я признаюсь в ненависти к собственному отцу?
- Думаю, ты тоже, если я тебя поддержу?
Рон рассмеялся, потрепав старшего мальчика, крутящегося рядом.
- Ты собрался заниматься этим ночью?
- Сколько смогу... - немного помявшись, я все же продолжил. - Размытые тени я вижу, а при свете костра, думаю, справлюсь...
- Только не забудь про сон, тебе он просто необходим.
- Хорошо, обещаю.
Света костра действительно было вполне достаточно. Я сидел чуть в стороне от остальных, чтобы не тревожить их сон своими действиями и увлеченно выстругивал клинки по типу родовых, пылившихся где-то в Императорской сокровищнице. Осторожно коснувшись получающейся кромки, я видел перед собой совсем другую поверхность темно матовых, закаленных драконами клинков. Они были изготовлены специально для одного из моих предков, но с тех пор почти никому из потомков не подходили... кроме меня... Прекрасно помню тот день, примерно через месяц после наречения именем, когда отец привел меня в оружейную и приказал выбрать себе оружие.
Тогда я был еще мал и почти все из имеющегося, мне совершенно не подходило, а вот клинки приворожили. Естественно, ни о каких упражнениях со сверхпрочной сталью речи не шло, но именно с того момента обучение меня определенному стилю боя пошло по строго выверенному пути. Потом, правда, мне все же преподали уроки боя всеми возможными типами и видами оружия, так что, я стал натуральным универсалом, но мое личное родовое оружие осталось единственным глубоко запавшим в душу.
Рассвет для меня наступал медленно и величественно. Так и не выспавшись толком, я все же под утро завалился на бок прямо там, где сидел, все так же сжимая в руках получившиеся клинки. Они были чуть более неуклюжие, со смещенным центром тяжести и гораздо тяжелее родовых, поскольку выполнены из древесины, но все же уже являлись оружием. Кроме двух парных, которые делал чисто для себя, я выстругал еще один, чуть длиннее собственных, для Рона. Он давно просил научить владению оружием, а я все никак не мог решиться, похоже, время пришло для возвращения долгов.
И все равно мне не спалось. С первыми же лучами едва пригревающего солнышка я подпрыгнул, словно и не лежал вовсе, схватил свое творение и взялся за тренировку, стараясь никого не разбудить. Неуклюже двигаясь, я с каждой минутой все больше убеждался в собственной бестолковости, и все больше злился. Куда делись былая гибкость и чувство направления? Почему первая же попытка отогнуться назад закончилась падением? И как ЭЛЬФУ может мешать корень под ногами? Как вообще можно растерять врожденные умения?
И тем не менее это было так. Я абсолютно разучился пользоваться клинками. Они вроде бы скользили вокруг меня, послушные моей воле, но с другой стороны, все это действо было настолько медленным и неуклюжим, что с каждой минутой настроение все больше падало, пока не превратилось в сумрачное ничто. Запыхавшись, словно пару дней бежал не останавливаясь, я рухнул на колени, неуклюже вывернув ногу и тихо зашипел, чувствуя, как опасно натянулись связки. Ну, хоть не вывихнул, и то ладно!
И только тут заметил зрителей. Оказывается все мои спутники, включая и неучтенных детей, смотрели на мои художества с широко открытыми ртами от восхищения, в рядок расположившись у дальних деревьев, поскольку, как я выяснил только что, в пылу тренировки я не раз прошелся по нашим лежанкам, правда (что удивительно) перепрыгивая через них, а не наступая. Еще минут пять мы напряженно переглядывались. Вернее, напряженно вглядывался в их лица я, в ответном же взгляде было только: обожание на лице Иссы, восхищение и раскрытые рты у детей, и осторожное любопытство со стороны Рона.
- Ммммм... - Очень многословно, ничего не скажешь!
Исса опомнилась первой. Подскочив на ноги, девушка подбежала и с озабоченным видом заставила меня встать, а потом принялась разглядывать совсем позабытый бок. Рана, как оказалось, вновь открылась. Правда, на этот раз крови уже почти не было, собственно как и воспаления, которого она боялась, а я в тайне опасался. Моя хваленая регенерация все же знала свое дело и прекрасно с ним справлялась, чтобы я ей не противопоставлял.
- Аль, а ты меня научишь так? - Преданный взгляд снизу вверх вернул мне некоторую долю уверенности в себе, значительно пошатнувшуюся сегодняшним утром. - Ты обещал!
- Хм... - вновь ушел от ответа я.
Правда, уйти в буквальном смысле мне не дали. Первым, словно ураган, на меня налетел вчерашний малыш. Старательно хромая, поскольку нога уже совсем не болела, вылеченная еще с вечера девушкой, он подпрыгнул и повис на мне, громко крича "И меня, и меня!". Поморщившись от ультразвука, я все же подхватил мальчишку на руки, подбирая слова для вежливого отказа.
- Нет, Тани, - пришел на помощь Рон, взгляда которого я старательно избегал, - он тебя не сможет научить, потому что нам нужно идти дальше, а тебе необходимо вернуться домой.
- Уууу... - прохныкал малыш, брыкаясь, и всеми силами показывая, как мы его обидели.
- Тани, - старший мальчик подошел и обнял младшего, - прекрати вести себя как маленький! Дома, наверное, уже все на ушах стоят, что мы пропали, а ты о каком-то оружии переживаешь! Лучше подумай о маме!
- А ты думаешь, она переживает?
- Дурачек, конечно она переживает, она же тебя любит!
- А тебя? - Наивно спросил малыш и я в который раз задумался о его возрасте.
- И меня любит и Аринку тоже любит. Пошли домой?
- Пошли. Только, я есть хочу...
Словно опомнившись, Рон подошел к нашему мешку, взял его в руки и, перевернув, потряс. Как и ожидалось, из него посыпались только крошки. Добытую мною тваринку, мы съели еще вчера. Озабоченно нахмурившись, парень окинул наши кислые лица и поинтересовался, ни к кому конкретно не обращаясь.
- Интересно, далеко отсюда до деревни?
Повернув голову в нужную сторону, я старательно понюхал ветер, потом прикинул пройденное вчера расстояние, еще с минуту постоял для вида рассматривая заросли вокруг нашей стоянки и, только после этого, проронил:
- Часа три нормальным шагом.
- Хм, - Рон взъерошил волосы, поставив их дыбом, и душераздирающе зевнул, - тогда поедим в деревне. Собирайте вещи, отправляемся.
Глава 15.
Два месяца назад
Отвернувшись от окна, я снова остановил взгляд на картине, которая за прошедшие три недели никак не изменилась и, если честно, стала немного надоедать. Никогда не мог понять, зачем люди вывешивают и выставляют предметы искусства в общественных местах. Когда видишь их ежедневно, а то и по нескольку раз на день, постепенно теряешь представление о ценности. Рано или поздно наступает момент, когда ты просто перестаешь их замечать, а потом и вовсе начинаешь ненавидеть, считая, что они мешаются под ногами.
Картина снова не ответила на мой взгляд и не дала никакого совета. А это было бы совсем не лишним! Тяжело вздохнув, я уселся на кровать, огонь, как ни странно, тоже не мог мне помочь. Последние дни мое сознание просто разрывалось между приступами наплывающего прошлого, совсем не светлого настоящего и еще более мрачного будущего. Я уже совсем не знал куда деваться, чтобы получить хоть капельку покоя. И, как не удивительно, единственным существом, способным мне помочь, оказалась маленькая девочка Коди, общение с которой все еще удерживало меня от опрометчивого шага и немного отодвигало депрессию.