Я какое-то время пристально рассматривал друга, закинув голову на подголовник, поскольку тот встал и ожидал моего решения, столь же пристально рассматривая меня, потом кивнул и поднялся на ноги.
- Хорошо, если это столь важно для тебя.
Рэми первым опустился на колено и я, положив руку ему на голову, немного более медленно, чем требовалось, проговорил требуемые слова, потом выслушал ответ и закрепил его незаметным окружающим магическим жестом. Все очень просто, клятва была стандартной, но принимая во внимание прошлый опыт, особенно те слова друга на арене, я внес небольшие изменения в ее действия. Теперь, в случае особо сильного желания ее преступить, клятва не убьет носителя, а просто лопнет, потеряв силу. Может и не стоит давать подобную возможность своим подданным, но некоторые из них определенно заслуживают оказанного доверия.
Следующим на колено встал мой новый телохранитель и после нескольких секунд раздумий, ему я решил не менять текста, поэтому свою часть проговорил почти в два раза быстрее.
- Я, Аарен Дарисаль Ханденар, клянусь ни словом своим, ни делом, ни единым помыслом... - Остальное я пропустил за ненадобностью, запнувшись на имени рода парня, что-то оно мне напоминало, но вот что именно...
Глава 51.
Оказаться вне стен замка было просто счастьем. Честно говоря, сам от себя не ожидал, что могу настолько устать дома. Что-то во всем происходящем ощущалось не правильное, скорее всего, подвешенное состояние. Никогда не любил ожидания, когда не знаешь, чем оно окончится, зато много нервов потратишь на построение бесполезных предположений и цепочек умозаключений.
А тут, вокруг природа. Пусть осень уже начала окрашивать окружающее в свои краски, пусть с утречка шел легкий моросящий дождь, а я все равно был счастлив. Сказать кому не поверит, но едва мы отошли от замка на достаточное расстояние, я тут же проверил наличие патрулей в округе, запустив ментальный поиск, и не обнаружив, скинул с себя маску, устоявшуюся за последние недели.
Мне невероятно понравилось бегать босиком по несжатой траве, в подвернутых до колен штанах и распахнутой на жаре рубашке, прилипшей от дождя. Понравилось с разбега сигануть в протекающий ручеек, на поверку оказавшийся мелковатым и ужасно заиленным, отчего одежда стала походить на обноски. Понравилось потом валяться на солнышке, выбрав камень повыше и мурлыкать себе под нос, что-то нецензурное, из репертуара рыбаков, ну, навроде:
Жила рыбачка Соня в поселке, что за речкой,
И, знал ее без фальши, хибарку под мостом,
Не только люд трудящий, но даже и приказчик,
Поскольку спозаранку отчаливал бочком.
Была рыбачка Соня, не то чтобы красива,
Но что-то в ней и было, хотя, незнамо что.
Да только к этой девке не только рвань ходила,
Она была и рада, за даром, ни за что...
И особенно мне нравилось совершенно убитое выражение лица спутника, похоже, решившего, что Повелитель окончательно и бесповоротно сошел с ума. Но сегодня я был в отрыве, и обращать внимание на собственное падение в чьих-то глазах не собирался.
Примерно к привалу, то есть, пройдя треть намеченного рыцарем пути, я, наконец, выполз на тропинку и пристроился рядом с бредущим пареньком.
- Дарис, а ты откуда родом? - Мне действительно было интересно, поскольку рода Ханденар, как ни старался, вспомнить так и не смог. Но ведь что-то такое слышал...
- Я местный, - нехотя ответил спутник, - из Раденара, - тут он махнул рукой чуть в сторону.
- И далеко отсюда до Раденара? - Приподнял брови я, уже прикидывая небольшое развлечение.
- Дня три нормальным шагом.
Видимо про "нормальный шаг" Дарис добавил не зря, он явно не считал наше сегодняшнее продвижение "нормальным". Я же, только фыркнул на это замечание, расцветая улыбкой. О, Ларох, как же хорошо не скрывать своих эмоций, тем более что хоть мой спутник и был слабеньким эмпатом, его амулет мог поглотить и не такой выброс.
- Это просто замечательно! Значит, мы сворачиваем в сторону Раденара!
- Но... зачем? - Парень от неожиданности аж остановился, а я умудрился налететь ему на спину. - Мы разве в Альварен не торопимся?
- Мне нет смысла торопиться, Дарис, неприятности сами найдут, если им будет так угодно. А насчет твоего вопроса: зачем? Ну... ты навестишь своих, а я увижу что-то новое.
- Мне некого там навещать. Все "мои" погибли при осаде Nir"costa, - в голосе молодого дроу не было горечи, скорее сожаление, а вот о чем еще вопрос, - я последним остался. Как война окончилась, меня передали на воспитание в гарнизон крепости с еще несколькими парнями, а Рэминэраль стал нашим наставником.
- И как он в качестве наставника? - Мне было искренне интересно.
- Он лучший наставник из тех, кого я знаю. А знаю я немногих. Militarus имеет право требовать от нас исполнения своих приказов, и наказывать за их невыполнение, поскольку отлично знает все, о чем говорит. Мне о его опыте можно только мечтать!
Окончание столь пафосной речи повергло меня в шок настолько, что, не сдержавшись, я ляпнул именно то, о чем жалел всю долгую дорогу к Альварену.
- Мечтать?! Мальчишка, знал бы ты, о чем именно жалеешь!
Возможно, я и был прав в своем возмущении, просто благодаря своему опыту, пожалуй, побогаче даже, чем у Рэми, но у собеседника, то этого самого опыта не было, зато была жажда приключений. Вспомнив себя двадцать лет назад, а примерно столько я приписал Дарису, я пожалел, что не нашел иных слов, но исправляться и тем паче просить прощения не в моих правилах, ведь правда на моей стороне.
Пообедав в полной тишине, Дарис собрал все в свой мешок, не выделив мне ничего, хотя я и ждал своей доли поклажи, и, не оборачиваясь, направился по едва заметной тропинке. Пожав плечами, не спорить же с более молодым спутником, я пошел следом, впрочем, не торопясь его догонять. Так мы двигались до самого вечера и, наверное, шли бы ночь напролет, если бы я не объявил привала. Спорить дроу не стал, молча расстелив оба одеяла по разные (!) стороны от костра, и улегся, укрывшись плащом с головой.
Разговоры на ночь явно отменялись, и мне вновь стало скучно. Ну что за напасть, стоило сказать неосторожное слово, как я вновь лишился собеседника! Но ничего не поделаешь. Бесшумно поднявшись, я пересек полянку и растворился в ближайшей рощице.
По эту сторону крепостной стены, перегораживающей ущелье, было заметно теплее, снега не наблюдалось вовсе, разве что на верхушках гор, просматривающихся на юге. Здесь можно было встретить как обычную растительность Райнады, так и многие кусты, и деревья фауны, перенесенные первыми поселенцами из своих земель. Например, вот эта рощица напоминала скорее немного редковатый лесок. Днем здесь хватало света, поскольку солнечные лучи спокойно проникали сквозь не слишком густые ветви. Ночью тут тоже было светло. Нет, луна, конечно же, не могла пробиться к земле, но она обеспечивала всему вокруг сказочное мягкое свечение, а мне это ужасно нравилось.
Найдя невдалеке небольшой овраг и странно правильной формы валун на его вершине, я тут же влез на камень и, закинув голову, счастливо рассмеялся. Вот именно в это время и именно в этот день я был на самом деле счастлив, как же давно такого со мной не случалось. О, очень давно, настолько, что я даже уже позабыл, как это бывает. Рассмотрев несколько облачков, я проводил их взглядом, и вернулся на грешную землю.
Достав из заплечных ножен дареные клинки, я аккуратно положил их лезвиями на вытянутые руки и запел старинное заклинание связи. Рэми ничем не выказал своего удивления, когда взамен утраченных родовых, я попросил у него эти, висевшие на стене много веков и производившие впечатление скорее куска железа, пусть и прекрасно выкованного. За такую уйму времени любое оружие забывает битву, становится просто ненужным хламом, да что там, даже наложенные заклинания рано или поздно выдыхаются. Ничто не вечно, как говорила миледи Луиза, мама Иссы, и глубоко уважаемая мною женщина человеческого рода.
И откуда бы Рэми в тот момент знать, что именно отсутствие в этих клинках магии стало для меня определяющим фактором их ценности? А все именно так. Просто, устав пользоваться чужим оружием, да и привыкнув обходиться вовсе без него, я никак не могу вернуться к постоянному давлению магической начинки, издревле вносимой дроу в каждое свое творение. Кроме вполне стандартного набора, вроде заклинаний от ржавления, для остроты и незатупления, для придания гибкости, для создания трения между кожей руки, держащей клинок, и самой гардой, от возможности проворота... ну и так далее, много таких мелочей. Абсолютно каждый клинок снабжался еще и кучей атакующих чар, повышающих кровожадность стали, практически, клинок сам выбирал какую рану нанести, чтобы она с гарантией стала смертельной. Вот этого мне не хотелось.
После памятного разговора с Арагом, нашим покровителем и, как выяснилось, одним из моих предков, я хоть и вернул себе способность держать собственную магию в узде, но так и не сумел избавиться от развившейся гиперчувствительности. Теперь я, почти не прилагая усилий, могу читать мысли, эмпатия стала наказанием, а не способностью, поскольку просто не имеет возможности отключения, а мои собственные щиты расходуют такую прорву энергии, что я просто диву даюсь как еще не взорвался, являясь ее резервуаром. И ощущать кроме самого себя еще какое-то творение пусть и умелых рук, но не обладающее полноценным разумом... нет уж, увольте.
В общем, разобравшись в проблеме, я принял решение сделать собственное оружие. Пусть опыта у меня и нет, но той литературы, что по моему заказу нарыл Аваль в огромном количестве, должно хватить хоть на какой-то результат. Заодно и посмотрим, на что конкретно я способен самолично, без обучения и контроля. Покидая крепость, я прихватил с разрешения Рэми приглянувшиеся клинки, на вопрос уверен ли в выборе, с усмешкой кивнул, и, подобрав старые потрепанные ножны, в тон оружию, закинул их за спину. Спорить со мной никто не стал, но, как я узнал чуть позже, на всякий случай Дарису были вручены еще одни ножны с отличными клинками, проверенного мастера.
И вот сейчас, сидя на удачно подвернувшемся валуне, я решился заняться давно намеченным делом. Для начала вынул заготовки из ножен и проверил баланс. Не слишком хорошо, конечно, но в принципе терпимо, повезет, исправлю это одним махом. Настроившись на собственную силу, для чего пришлось снять щиты, я внимательно всмотрелся в клинки перед собой, отчетливо представляя, что хотел бы от них получить. Как именно действовала энергия, я не видел, зато чувствовал, как откликаясь стала нагреваться сталь в руках, пока не обожгла настолько, что мои нервные окончания взвыли от боли. В этот момент клинки, словно извиняясь, стали стремительно остывать, остановившись, что меня поразило, на температуре моего тела. Не окружающей среды, что вполне понятно и объяснимо, а именно тела! И как это объяснить?
Все прекратилось как-то внезапно, и только открыв глаза в темном серебряном лесу, я понял, что ничего не понял. Сам не знаю, какой должен быть результат, но я ведь еще не успел ничего сделать, а уже все кончилось. Причем, в том что именно кончилось, а не прервалось, была полная непоколебимая уверенность. И кто мне теперь объяснит, что получилось? Если сам я проспал все это время и ничего конкретного не делал.
Пожав плечами, как говорится сделанного не воротишь, я одним слитным движением спрыгнул на землю, раскинув руки с клинками в стороны и кувыркнувшись в полете. Приземлился четко там, где и рассчитывал, и, не давая возможности задуматься, закружился водоворотом на пологих склонах оврага. Трава меня не слушалась, все-таки я не светлый эльф и повелевать растениями не в силах, а вот камни, по моему желанию, поспешно отползали в сторону, норовя уйти из-под удара. Клинки свистели и пели, по своему звучанию опережая ветер, и я глотал эту песню с детским восторгом. Это было даже лучше, чем когда-то в детстве, когда мне отдали в пользование родовые. Не было тогда такого азарта, не было опасного знания, как легко убивать, не было страшной истины, как тяжело даются ошибки. Сейчас было все, но клинки, словно впитывая в себя все мои сомнения и горечь, отдавали взамен незамутненную радость действия и полного единения.
Ничто не длится вечность, в один прекрасный момент, внутри, словно струна оборвалась, и я без сил рухнул на удачно подвернувшийся под спиной участок совершенно зеленой травы. Смех, все это время рвавший горло, превратился в едва слышный хрип и я понял, что, похоже, сорвал голос, не заметив этого. Но взамен, в груди поселилось что-то теплое, похожее на удовлетворение, приятное и нежное. Покашляв для приличия, я попытался сказать хоть слово, понял, что это невозможно, и, равнодушно отряхнувшись, направился к прогоревшему костру. Спутник, похоже, не горит желанием болтать, а я могу и помолчать, пока горло не восстановится.
Глава 52.