— Разве это плохо?
Мировоззрение Ним всегда вызывало у меня противоречивые чувства: иногда пробуждало жалость, иногда — выводило из себя. А вот теперь я, пожалуй, впервые ей позавидовала. Конечно, не настолько, чтобы последовать ее примеру, но… капелька простоты мне бы не помешала.
Я подшучивала над ветреностью Нимроэль, но понятия не имела, где начинается любовь для меня. Она может вырасти из чего угодно: из неприязни и симпатии, дружбы и вражды, вожделения, отвращения, любопытства — из любого сора, как стихи. Или музыка. И как определить ту грань, за которой кончается прежнее чувство и начинается — любовь? Перестает ли друг быть просто другом, если ты испытываешь к нему физическое влечение? Сомнительно. Я до сих пор изредка посматривала на неотразимого белль Канто взглядом, далеким от целомудрия. Но максимум, что могло бы быть у меня с Женькой — даже если бы между нами не встала Ника — это мимолетная необременительная интрижка.
Где-то читала, что любовь — это когда ты хочешь вместе состариться. Но старость я могла представить разве что рядом с Костей — да и то лишь потому, что он обладал талантом делать правильным и естественным все, даже старость. Что касается остальных мужчин, которые меня окружали, возникали большие сомнения, что с ними вообще можно дожить до преклонных лет.
Может быть, любимый — это тот, за кого ты отдашь жизнь? Но я бы рискнула жизнью и ради друга. Это просто вопрос приоритетов. Есть вещи дороже: свобода, внутренняя цельность… Чем из этого я готова пожертвовать ради любви?
Из коридора донесся дробный стук каблучков, по которому можно было безошибочно распознать Нику, и я вздохнула с облегчением. Что-то мне совсем не нравился ход моих мыслей накануне свадьбы…
Принцесса ворвалась в комнату, держа вешалку с платьем на вытянутой вверх руке, словно знамя на штандарте. Сравнение покоробило: флаг-то — белый. Но мордашка Вероники сияла восторгом: она единственная из мои друзей, кто искренне радовался предстоящему бракосочетанию, ведь это делало меня ее сестрой.
— Это — свадебное платье? — недоверчиво уточнила я.
— Правда, красивое?
Ника аккуратно разложила платье на кровати, и мы все втроем приблизились, рассматривая его. Хотя, откровенно говоря, рассматривать там особо было нечего. Оно имело очень простой покрой: почти прямое, лишь слегка расширялось к подолу. По краям коротких рукавов и круглого выреза под горло был вышит скромный белый узор — и все, больше никаких украшений. К платью прилагался пояс, тоже из белого шелка, но чуть более плотный.
— Я думала, оно будет более… эээ… затейливое. Ну, там, корсет, бантики-завязочки, пышные юбки. А оно как-то подозрительно смахивает на ночную рубашку.
— Ты недалека от истины, — рассмеялась Ним. — Ведь после свадьбы новобрачные отправляются прямиком в спальню, и считается, что молодой супруг еще не умеет раздевать женщину. Поэтому одежда должна быть максимально простая. Конечно, сейчас мало кто из мужчин сохраняет целомудрие до свадьбы, но традиция осталась. Примерь, тебе пойдет. Свадебный наряд всем идет. Давай помогу раздеться.
С помощью Ним я вылезла из своей повседневной одежды, зато с надеванием платья проблем не возникло: одно движение — и прохладный шелк сам скользнул на тело. В минимализме есть определенные преимущества.
Я подвязала кушачок и критически осмотрела себя в зеркале. Ну… надо признать, получилось неплохо. Конечно, не совсем то, о чем мечтает каждая девушка, но, против опасений, на теле платье вовсе не напоминало ночную сорочку. Приятное легкое платье, в таком хорошо прогуливаться по набережной где-нибудь в Сочи. Вот только…
— Ткань такая тонкая, — я с сомнением пощупала край рукава. — Боюсь, белье будет просвечивать.
— Не волнуйся, не будет, — заверила меня эльфийка. — Под свадебное платье белье не надевают.
Я отвернулась от зеркала и потрясенно уставилась на нее:
— Ты хочешь сказать, что пара сотен мужиков будут меня разглядывать и думать о том, что под платьем нет белья?
Нимроэль жизнерадостно кивнула, и я поняла, что она совсем не против оказаться на моем месте.
И эти люди обвиняют меня в безнравственности!
— Ладно, с платьем разобрались. А туфли? Ой, черт… Совсем забыла.
Обуви невесте не полагалось, к месту обряда ее нес на руках "венчальный брат" — в идеале это должен быть один из старших братьев невесты, но допускался и вообще любой родственник или друг мужского пола.
— Кого ты выбрала? — полюбопытствовала Нимроэль.
— Женьку, конечно. Это самый безопасный вариант. Ну и кроме того, он мне действительно брат… в некотором роде.
— Нет, пожалуйста, только не Женю, — Ника с силой схватила меня за руку. Я видела, что она волнуется: даже личико, обычно ровно-смуглое, пошло алыми пятнами.
— Почему, Ник? Что случилось?
Ее волнение передалось и мне, хотя я не видела для него ровно никакой причины.
— Ну… просто примета плохая, — принцесса освободила мою руку и смущенно пробормотала. — Я знаю… это глупо… ты не думай, я обычно не так суеверна…
— Ник, я ничего не понимаю. Что за примета?
Но Вероника только смогла выдавить:
— Пожалуйста, Юль, выбери кого-нибудь другого.
— Считается, что мужчина не может дважды принимать участие в свадебных церемониях внутри одной семьи, — пояснила Нимроэль. — Никаких юридических ограничений нет, просто есть поверье, что это к несчастью.
— Понятно. Значит, все так серьезно, — хмыкнула я, покосившись на Нику. Она покраснела еще больше, но не отвела взгляда, с волнением ожидая моего решения. — Ладно, придется назначить на роль брата одного симпатичного вампира.
— Даже не думай, — отрезал симпатичный вампир, когда я изложила ему просьбу.
Церемония должна была начаться с минуты на минуту. Гости уже собрались в зале, и жених, как сообщила Нимроэль, вернувшись с разведки, уже ждал у алтаря. Вот-вот должны были грянуть звуки музыки, а мы все еще спорили, кто понесет невесту. Женька давным-давно отправился в зал — Ним уговорила лорда Дагерати придумать ему какое-то спецзадание. Я была слишком замотана, чтобы интересоваться подробностями, и только с жаром заверила озабоченного белль Канто, что справлюсь и без него. У меня даже мысли не возникло, что Джанис станет артачиться! Подумаешь, всего делов-то, пронести девушку полсотни метров и поставить на ступеньку.
— Я твой телохранитель, — терпеливо пояснил вампир. — Я должен следить за обстановкой в зале, а участие в обряде отвлечет мое внимание. И хуже всего, что мне придется сдать меч. Пусть Дан тебя несет, он и так безоружный.
— Нет! — хором вскрикнули мы с Даном.
Он разом сделался бледнее своей белой рубашки. Я наоборот вспыхнула от смущения.
Джанис удивленно посмотрел на нас, потом на Нимроэль, которая наблюдала за этой сценой, потом снова на нас.
— Есть что-то, чего я не знаю?
— Я не могу, — тихо сказал Дан. — Джанис, я правда не могу. Это уже за пределами моего самообладания.
Джанис недобро сузил глаза:
— То есть ты заставил меня бросить все дела, приволок сюда, чтобы я защищал Юлию, а сам не можешь даже отнести ее к алтарю? Ты меня разочаровываешь, смертный.
— Твое разочарование я как-нибудь переживу.
Дверь с легким скрипом приотворилась, и из-за нее показалась глянцевая лысина королевского церемониймейстера:
— Госпожа Юлия, вы готовы? Ждем только вас.
— Еще минутку, господин Дерек.
Я обернулась к парням и сердито прошипела:
— Слушайте, мне уже все равно, кто меня понесет, давайте решим, наконец, этот вопрос, и меньше, чем через полчаса, все будет закончено.