… Юг, он и в ноябре — юг. Даже, пожалуй, поюжнее, чем в июле. Так говорят. Не знаю. Не бывал.
Обосновавшись по-царски, в одноместном номере, господин Одихмантьев спал и ел в свое удовольствие, гулял у моря, участвовал в играх и забавах наравне со всеми, словом, вел жизнь истинно отдыхающего. Однако, при всем том он не расслаблялся ни на минуту, сверхзадачей имея разгадку тайны тройного исчезновения.
Но человек предполагает, а бог — располагает. В пустых хлопотах промелькнуло четверо суток. На любые расспросы работники дома отдыха пожимали плечами: сколько тут перед глазами проходит, разве всех упомнишь… И наш герой уже совсем отчаялся, да помог случай. На пятый день разбитная горничная убиравшая номер, бросила с коротким смешком:
— А вы у Ленки-официантки спросите. Она-то их знает… Ее кавалеры. Все трое к ней клеились…
— Это точно? — не поверил своей удаче Борис.
— Точно, точно. До дома ее провожали, — услышал он в ответ и не стал гадать чего в голосе горничной было больше: праведного негодования или страстной мечты оказаться на месте лукавой соблазнительницы.
— А как же мне с ней встретиться?
— Вот уж чего проще, — фыркнула девица, — Обедать пойдете, поглядите. Она там одна блондинка. А можете по имени позвать. Прибежит.
Так, кстати, и случилось. Единственная белокурая официантка откликнулась на зов и, подойдя, улыбнулась:
— Чего желаете?
О, желал наш герой многого, а, глядя на удивительно приятное лицо и стройную фигуру, почувствовал, что его желания стремительно возрастают, однако, нашел в себе силы сдержаться и скромно попросил о встрече в неофициальной обстановке, сославшись на некое абстрактное "дело". Ему было назначено на восемь, у входа в парк, что полукольцом обнимал дом отдыха.
Ровно в восемь они сошлись. Лена ("А как по отчеству?" "Просто Лена") явила пример четкой мужской пунктуальности, доказав, что и официантки могут быть если не королями, то по крайней мере, королевами.
Прогулка их была полна очарования…
Автор сознательно ограничивается одной фразой, чтобы читатель мог самостоятельно пофантазировать на заданную тему. Взовите к памяти, улыбнитесь чуть иронично, чуть грустно, прищурьте глаза… Хорошо, чтобы вечер и настольная лампа и Вы наедине с собой…
Ну, вот и вспомнили…
Кстати, хочу заметить, что Борис наш Сергеевич забыл о трех пропавших. Забыл напрочь и легко.
В довершении прогулки зван он был к чаю. И чай этот с трогательным, домашнего изготовления печеньем, окончательно покорил его. И лишь, когда часы устало пробили полночь, наш герой вспомнил о времени.
— О, уже поздно. Должно быть я вас утомил…
— Нисколько. Вечер был чудесным… Я не заметила, как он пролетел.
Что сказать?… Их прогулки продолжались еще семь дней, точнее, семь вечеров (двенадцатидневная путевка, сосчитать легко). И с каждым разом Борису Сергеевичу становилось все тяжелее расставаться с Бель Элен, пока, наконец, не случилось то, что должно было случиться.
Это была их первая ночь…
Это была их последняя ночь.
Назавтра наш герой улетал в свой Энск.
— А я тебя сразу заметила, — прошептала Лена, когда настал черед словам. — У тебя было такое таинственное лицо, словно ты разведчик или сыщик.
— Нет, я учитель, — поторопился с ответом Борис и покраснел, благо темнота в комнате скрыла сей факт от женских глаз.
— Да хоть бы и сыщик, — Лена еще теснее прижалась к нему. — Хоть бы и сыщик. Скрывать мне нечего, вот она — я, вся.
И в немудреных ее словах заключалась, воистину голая правда.
Их ночь длилась долго и рассвет не торопился наступать. Когда же он затеплился над горами и морем, наш герой, коему замечание о сыщике напомнила неосуществленную сверхзадачу, отважился спросить о трех пропавших.
— Ты ревнуешь? — Лена рассмеялась. — Напрасно, милый. У меня с ними ничего не было. Просто гуляли… Ты — другой.
И Борис Сергеевич поверил. Кстати, автор тоже. Таким голосом не лгут.
— Писать мне будешь? — спросил он (герой, а не автор, разумеется) и в ответ услышал:
— Нет, не люблю.
— А в гости приедешь?
— В гости? Приглашай.
— Запиши мой адрес.
— Мне он известен.
— Откуда?
— Угадай…
Борис на миг задумался.
— Ты просто заглянула в мой паспорт, когда он лежал на регистрации, — улучил он плутовку.
— Верно, — созналась та, ужасно почему-то развеселясь.
Наблюдая через иллюминатор за серебряными дисками пропеллеров, наш герой с некоторым даже облегчением признался себе, что сыщик из него не вышел. Признался, успокоился и стал думать о Лене, гадая выполнит ли она свое обещание. Надежду вселяла история с адресом — раз узнала, значит приедет. Порадовавшись столь приятному умозаключению, он сладко потянулся и заснул, все-таки бессонная ночь.
Клевал Борис Сергеевич и в автобусе из аэропорта, лишь дома, после душа, проснулся окончательно. Он распаковал чемодан, аккуратно разложил его содержимое по своим местам, заварил свежий чай, выпил его и понял, что заняться ему совершенно нечем. Работа ждала лишь завтра, за окном стояла отвратительная погода, по ТВ гоняли детские передачи, домашняя же библиотека нашего героя была скудна и вся читана перечитана. И тут он вспомнил о соседе. Вспомнил, сложил на тарелку несколько привезенных с юга фруктов и отправился в гости к Лехе.
На звонок ему никто не ответил, но дверь Лехиной квартиры оказалась приоткрытой и Борис Сергеевич шагнул через порог.
Леха лежал на кровати. Был он трезв и худ необычайно, до прозрачности в лице. Увидав Бориса он слабо ухмыльнулся.
— О, сосед прибыл. Во время бляха-муха…
— Что случилось?
— Да, ерунда, понимаешь. Как ты уехал, дня через два я в магазин решил спуститься. Хлеб кончился… А там очередь. Ну, помяли меня немного. Все бы ничего, да эти суки костыль сломали. А без костыля, сам понимаешь, какой я ходок. Короче, довели меня до квартиры два чувака и оставили, да еще и деньги отобрали. Вот лежу. Запасных-то костылей нет.
— А соседи?