Он нахмурился.
- Что сам захочешь. - Ее голос звучал вкрадчиво, почти нежно. - Может быть, о своем детстве?
- Зачем?
- Мне интересно... Знаешь, мне почему-то кажется, тебе до сих пор не особенно везло в жизни...
- Как сказать. А в общем, пожалуй, ты права.
- Так расскажешь?
- Ладно...
Она положила руку на клавиши пульта:
- Ты не будешь возражать, если я включу это?
- Зачем?
- Пусть они тоже слышат - кому это интересно.
- А сейчас они не слышат?
- Сейчас нет.
- И не видят нас?
- Конечно нет.
- Ладно, включай... А выключишь, когда я скажу?
- Тотчас же, Джим.
Некоторое время он молча всматривался в посветлевший экран. Потом повернул к ней встревоженное лицо:
- Разве я их не увижу?
- Нет. Это только приемный видеоэкран. Передающего здесь нет. Их ты увидишь позже.
- А когда?
- Когда сам пожелаешь.
- Когда сам? - Он усмехнулся. - А если не пожелаю?
- Тогда ты будешь встречаться только с профессором, его помощниками и... со мной.
- Шутишь?
- Нисколько, Джим.
- Не зови меня Джимом.
- Но почему, Джим?
- Это... это имя мне не нравится...
- Как же называть тебя?
- Том.
- Сколько же у тебя имен?
- Много... Но Томом меня называла мать.
- Хорошо. Я тоже буду звать тебя Томом. Расскажи о своей матери, Том.
Губы его зашевелились беззвучно. Потом он опустил голову и тихо сказал:
- Нет, я не могу рассказывать о ней сейчас...
- Почему? Тебе так тяжелы эти воспоминания?
- Нет... Просто я никогда, никому не рассказывал о ней. Это ни к чему...
- Хорошо, Том. Тогда расскажи о себе, как обещал. Ты родился...
- Я родился на дальнем Западе. Помню пустые, сожженные солнцем равнины и маленькие пыльные поселки около рудников. Мой отец работал в шахте. Мать рассказывала, что он там и погиб. Отца я не помню... А мать... Нас было у матери шестеро. Братья и сестры вырастали и уходили. Но они уже никогда не возвращались в наш поселок. Потом я встречал некоторых из них. Они нашли, что искали...
- А ты, Том?
- Я ушел из дома последним, когда умерла мать. Стал работать в городе. Потом меня взяли в армию и послали воевать за океан.
- И ты был на настоящей войне, Том?
- Да. Меня научили убивать, и я убивал. Я научился очень хорошо убивать. Меня сделали за это сержантом. Потом меня ранило, и я должен был возвратиться домой. Но дома у меня не было. И я ничего не умел делать. Только убивать...
Он замолчал.
- Что же потом, Том?
- Это все.
- Нет, после того как кончилась война?
Он удивился: