- Километров тридцать-сорок, - предположил Кирилл.
Мак с сомнением покачал головой.
- Могло быть и гораздо больше. Это ведь Марс... Километров сто - сто пятьдесят?
- Гадание на кофейной гуще, - скривился Геворг. - Ничего точно сказать нельзя.
- А как твоя борода? - поинтересовался Мак.
- Моя борода останется при мне. Наблюдалась необычная ионосферная вспышка. Нечто подобное уже описано в отчете третьей марсовки.
- Описано точно, - пробасил шефуня. - А вот что, другой вопрос... Предлагаю осмотреть район километров на триста к востоку. Полетим не очень высоко, программа обычная.
- Зачем так далеко? - недовольно спросил Геворг. - Там все давно осмотрено и сфотографировано.
- Посмотрим еще разок, дорогуша. Вдруг объявится что-нибудь новое.
- Космодром?
- Когда ларчик открывается просто, скорее всего в ларчике ничего нет, - загадочно пояснил Бардов. - Прошу по местам. Поехали.
Они несколько часов летали над красноватыми плато и равнинами, испещренными оспинами небольших кратеров. Бардов менял высоту-то поднимал самолет на шесть-семь километров, то спускался на полтора-два. За иллюминаторами проплывали пустынные ландшафты Красной планеты, уже ставшие привычными для Кирилла за месяцы, проведенные на Марсе. Плоские красноватые котловины в ряби песчаных барханов, сухие русла исчезнувших потоков, бурые уступы плато со шлейфами кирпично-красных осыпей вдоль подножия. Местами красноватая поверхность была рассечена трещинами. На глубине в них угадывался лед.
"Мак, конечно, прав, - думал Кирилл, - все эти равнины замерзший океан, промороженный до самого дна и засыпанный сверху песком и щебенкой. Бурые плато - остатки островов, разрушаемых морозным выветриванием и ураганами. Сейчас они торчат сквозь лед, как нунатаки * Антарктиды и Гренландии. То, что горы и скалистые плато тут, на Марсе, еще существуют, - свидетельство тектонической активности в недрах планеты. Рост гор продолжается, иначе вся поверхность планеты давно была бы выровнена; всюду был бы лишь лед да песок и щебень, оставшиеся от разрушенных гор. Марс намного старше Земли. Эти красноватые пустыни на ледяном основании - будущее и нашей планеты, если, конечно, сама наша цивилизация не уничтожит Землю раньше... - Кирилл тяжело вздохнул, не отрывая взгляда от пустынного ландшафта за иллюминатором. - Уровень океанов Земли медленно, но неуклонно повышается. Главная причина - приток на поверхность глубинных вод из мантии. Это установлено еще в прошлом веке, и уже в прошлом веке кое-кто из геологов предсказывал, что рано или поздно земные континенты утонут в водах Мирового океана. В нынешнем столетии повышение уровня океана ускорилось. К внутренним планетарным причинам добавилась внешняя - климатические изменения, вызванные технологическим перегревом атмосферы. Льды полярных областей начали таять... Мы замахнулись на исследования соседних планет, а не можем справиться с ухудшением условий на своей собственной... Если нечто подобное происходило и здесь, на Марсе, - их цивилизация, прежде чем попасть в оковы оледенения, должна была сначала утонуть... Вполне вероятно, если они перегрели атмосферу и растопили полярные льды! Значит, еще до того, как часть их решилась покинуть планету, например, чтобы переселиться на Землю, они вынуждены были создавать подводные города в прибрежных зонах океана, уровень которого неуклонно повышался... Значит, искать следы их цивилизации надо в зонах мелководий-марсианских шельфов минувших эпох. В этом случае шахты не должны быть глубокими. Только бы не ошибиться в выборе места. Мак мог бы помочь..."
* Н у н а т а к и (эским.) - скальные выступы основания, поднимающиеся над покровными льдами в районах оледенения.
Кирилл вдруг почувствовал - плавное течение мысли прерывается. Что-то мешало, путало... Зарябило в глазах... И вот уже на месте красноватой равнины под крылом самолета поплыли кварталы удивительного города - вереницы стройных сооружений цилиндрической и куполообразной формы, напоминающих соты, отсвечивающих бесчисленными полупрозрачными гранями, похожими на окна. Что-то двигалось внизу встречными потоками, искрилось и блестело в солнечных лучах...
Мелькнула мысль: "Видят ли остальные?" Кирилл заставил себя на мгновение отвести взгляд от призрачного города, быстро взглянул на соседей. Мак равнодушно смотрел в иллюминатор. Рассеянный взгляд Геворга блуждал где-то у далекого северного горизонта. Бардов уверенно вел самолет на восток. Машина казалась неподвижно висящей в пространстве. Кирилл торопливо перевел взгляд в иллюминатор - фантом уже исчез.
- Это было именно здесь, - твердил Кирилл. - Километров двадцать к югу от того полосчатого обрыва.
- Надо было сразу говорить, - возмущенно повторял Мак,
- Что изменилось бы? Это продолжалось всего несколько секунд.
- Ночью тоже продолжалось несколько секунд.
- Но тогда сразу увидели все.
- Потому что я успел привлечь ваше внимание.
- Заметили бы и без этого. Свет ударил в иллюминаторы. Нет, сегодня совсем иное. Вы просто ничего не увидели бы. Только я...
Самолет продолжал описывать круги над районом, в котором Кириллу открылся призрачный город.
- Ну как, хватит? - послышался в динамике голос шефуни. Не вижу ничего, кроме пустыни.
- Хватит, - отозвался за всех Геворг. - Надо возвращаться. Солнце уже низко. Можем не успеть до темноты.
- Еще хотя бы круг, - попросил Кирилл.
Бардов сделал два круга на разной высоте и повернул на юг в сторону Базы.
Небольшое красноватое солнце светило теперь прямо в иллюминаторы правого борта. Кирилл пересел к одному из правых иллюминаторов, открыл свинцовую коробку, повернул ее, чтобы прямой солнечный свет коснулся белых осколков, и стал смотреть в иллюминатор. Солнце опускалось все ниже; на пустой красноватой равнине удлинялись лилово-черные тени.
С последними лучами солнца они сели на Базе. Закрывая свинцовую коробку, Кирилл услышал за спиной иронический смех Геворга.
- Известия с Земли, - объявил на следующее утро Бардов. "Ветер времени" долетел благополучно. Энрике Кэнби, к сожалению, скончался. Азария довезли живым, но его состояние по-прежнему тяжелое. Все участники перелета помещены в длительный карантин. Нам предложено соблюдать предельную осторожность и впредь, до получения результатов исследований, запрещено вести работы в каньоне Копрат, в районе нашего космодрома и повсюду, где возникают или могут возникнуть фантомы.
- Не проще ли вообще запретить нам работать где-либо? не выдержал Мак. - Сидите на Базе, и конец. Совсем просто!
- С земной точки зрения и с учетом всего, что мы им сообщили, они поступают правильно, - спокойно возразил шефуня. Отсюда дело выглядит несколько иначе... Я переговорю сегодня с Джиксом, попрошу его сообщить на Землю все их данные, а завтра попробую связаться с президентом академии. Однако приказ есть приказ. Поэтому, коллега Кир, прошу вас возвратить мне коробку с американским подарком. Думаю, не надо пояснять, что вы возвращаете все - вплоть до мельчайшей крупинки. Впредь до новых указаний с Земли коробка будет храниться в моем сейфе.
- Но об этом веществе на Земле еще ничего не известно, нерешительно возразил Кирилл, - может быть...
- Ничего другого не может быть, дорогуша, - холодно прервал Бардов. - Пожалуйста, принесите коробку немедленно.
- Вопрос с шахтами тоже замораживается? - спросил Сергей.
- Почему? - удивился шефуня. - Разве шахты имеют отношение к фантомам? Мы будем их проходить совершенно в иных местах. Об этом сегодня тоже договорюсь с Джиксом. Первую шахту заложим в ближайшее время. Так что заканчивайте подготовку аппаратуры.
Первую шахту заложили примерно на равных расстояниях от советской и американской станций. Решено было вести проходку вахтовым способом, устроив для этого временный лагерь. Вахты сменялись каждые трое суток. Вахта - четверо: двое русских, двое американцев. Шахту задали наклонной, под углом около тридцати градусов к горизонту, для удобства подъема и спуска энергетических агрегатов, которыми осуществлялась проходка.
Агрегатов было два, оба термоядерные. Американцы использовали стандартный блок своей электростанции, которая снабжала теплом и энергией их базу. При работе американский агрегат давал мощную струю перегретого пара. Лед, сквозь который велась проходка, испарялся, а избыточное давление, возникавшее у забоя, выносило весь пар вместе с минеральными частицами, освобождавшимися при испарении льда, наружу - в разреженную атмосферу планеты.
Сердцем советского агрегата тоже был стандартный термоядерный блок энергетической установки. Однако Сергей перемонтировал его, использовав для проходки сам плазменный луч. Лед и заключенные в нем минеральные обломки не просто испарялись, а распадались на составляющие элементы, которые в виде плазменной струи выносились наружу.
При работе американского агрегата устье шахты напоминало гейзер в момент извержения, а когда на смену американской Сергей включал свою установку, оно превращалось в небольшой вулкан. Естественно, что обе установки управлялись дистанционно. Они обеспечивали проходку со скоростью до десяти метров в сутки и обладали каждая своими достоинствами и недостатками. Скорость проходки у американской установки была немного меньше, но во время ее работы можно было следить за составом минеральных обломков, включенных в лед. Они выносились на поверхность в струе пара почти неизмененными. При работе советской установки скорость проходки возрастала, но минеральные частицы полностью уничтожались.
Несмотря на то, что при включении обе установки работали прерывисто, краткие энергетические импульсы чередовались с охлаждающими продувами ствола - тепловое воздействие на ледяные стены шахты было значительным. Ствол постепенно расширялся, а в устьевой части вскоре превратился в воронку, обращенную раструбом к поверхности. Это обстоятельство затрудняло подъемы и спуски оборудования и людей. А людям приходилось спускаться в шахту ежедневно для документации пройденных отрезков ствола, взятия проб льда и минеральных включений, профилактического осмотра энергетических установок, кабелей, канатов. Вахты обычно работали в две смены: одна осуществляла проходку, другая, после четырехчасового перерыва, спускалась вниз для документации и осмотра оборудования.
Очередь Кирилла в первый раз подошла, когда забой шахты находился на глубине восьмидесяти метров от поверхности. Вахту вместе с Кириллом нес Сергей, подменявший одного из марсовщиков, занятого срочным ремонтом геофизических приборов на главной Базе. С американской стороны участниками этой вахты оказались доктор Фред Лесли и темнокожий Гибби.
Они встретились возле устья шахты, где американцы, прилетевшие часом раньше, ждали своих соотечественников.
- Мы уже приняли вахту, - объявил Кирилл, поздоровавшись с американцами, - наши сейчас улетают.
- Мы еще нет, - тряхнул головой Лесли, - наши там, внизу.
Он указал на отверстие шахты. Его дымчатые очки зеркально блестели под прозрачным яйцевидным шлемом.
- Спустились снова? - удивленно спросил Кирилл.
- Понятия не имею. Мы их еще не видели.