— Исключается, Стив, у них прочное алиби. В момент обоих покушений они были за тысячи миль от режиссера.
— Тогда что же?
Почувствовав странное беспокойство, Майк склонился к самому уху Стивена:
— Оба покушения, — зашептал он, — произошли во время демонстрации телефильма с участием Эстер и Марианны. Сегодня по телевидению пойдет следующая серия, и я подозреваю, что покушение повторится. Жизни мистера Гонзалеса угрожает опасность. Проверь оружие, Стив, вечером предстоит серьезная работа.
— Проклятье! — Джек Горилла сорвал с головы наушники и швырнул их на пол фургона фирмы «Кока-кола». — Ни черта не слышно! Этот легавый осторожен, как старая лисица!
— Не расстраивайтесь, маста Джек, — Проныра Гарри отключил подслушивающую аппаратуру, — и так ясно, маста Джек, фараоны сегодня что-то затевают.
— Поднимай наших людей, Проныра, и пусть берут побольше патронов — сегодня вечером будет жарко и нам, и нанявшему нас мистеру Гонзалесу, — приказал гангстер.
Добравшись до окраины Нью-Йорка, Майк Норман вылез из кабины «Форда» и, уперев руки в бока, выгнул спину, сгоняя усталость как леопард, точащий когти о ствол дерева. Обвешанный оружием, он был и в самом деле похож на леопарда, хорошо отточившего когти.
Шел дождь. Мокрый асфальт в неверном свете фонарей мельтешил в глазах, как экран «видика» перед началом кино. Майк усмехнулся, подумав, что сюжет «фильма», в котором ему сейчас предстояло сыграть главную роль, и не снился киношникам Голливуда.
— Бог ты мой! — Стив замер на краю лужи, утирая холодный пот, выступивший на лбу. — Майк, я только что видел в воде женское лицо.
— Как не позавидовать человеку, которому на каждом шагу мерещатся девушки, — пошутил Норман.
— Клянусь тебе, Майк! У нее было лицо утопленницы.
— Вздор! — тяжелый башмак детектива разбил зеркальную поверхность лужи на тысячи мелких брызг. — Смотри в оба, Стив, сейчас нам будет не до девушек. Прикрывай меня сзади.
Норман взглянул на часы. До начала телесериала мистера Гонзалеса оставалось две минуты.
Подняв воротники, детективы направились к одиноко стоявшему дому режиссера. А вслед за ними, туда же, как крысы к мусорному бачку, направились крадущиеся тени гангстеров.
Войдя в сумрачную гостиную, Майк увидел режиссера, сидящего под старинным светильником. Лицо его было бледно. Это было все, что успел рассмотреть детектив, потому что в следующую секунду он почувствовал легкий холодок от приоткрывшейся двери. Майк резко повернулся. На пороге стояли две смертельно красивые девчонки: одна — темненькая, как крыло ласточки, вторая — светленькая, как ее брюшко. Майк обомлел — это были Эстер и Марианна. Их револьверы были нацелены в грудь детектива.
Два выстрела грянули почти одновременно. Страшная сила отбросила Майка к стене. Он ударился об нее, благодаря Господа за то, что предусмотрительно надел бронежилет.
— Пардон, бэби, это все-таки не скалки! — обезоружив девчонок, Стив подтолкнул их к столу.
— Сеньориты, как я рад вас видеть, — дон Педро осклабился словно волкодав, прижавший лапой волчонка.
— Мерзкий палач! — гневно вскинув подбородок, Марианна отвернулась от режиссера.
— Этот человек — межпланетный монстр, убийца нашего мужа и похититель американских граждан. За сотрудничество с ним всю вашу шайку посадят на электрический стул, — Эстер обожгла Майка презрительным взглядом, в котором электричества было ничуть не меньше, чем в самом электрическом стуле.
— Полиция Нью-Йорка, — Норман отогнул лацкан плаща, на нем, как луч надежды, блеснул полицейский значок.
— Этому можно верить? — прекрасные голубые глаза Эстер увлажнились слезами.
Не отвечая ей, детектив повернулся к режиссеру:
— Против вас выдвинуто серьезное обвинение, мистер Гонзалес.
Тяжелый, как меч правосудия, взгляд Майка уперся в дона Педро.
— Девчонка сказала правду.
Режиссер поднял руки к лицу, и на его пальце Майк увидел старинный перстень в форме овечьего копытца… Оттянув губы, как заднюю стенку телевизора, режиссер оголил потускневшую от времени биоэлектрическую начинку своей головы.
— Киборг, — прошептал побледневшими губами Стив.
— …Да, — продолжил монстр, — это я убил их мужа, едва не сорвавшего мой эксперимент по внедрению единобрачия в северных странах. Однако в последние годы эксперимент снова оказался под угрозой — в Европе и Америке появился коллективный секс, моногамия начала отступать. И тогда я задумал свой телесериал. Его формула: один мужчина плюс одна женщина. Все крутится вокруг этого. Он должен был укрепить моногамные традиции. Я решил сам написать сценарий.
«Теперь понятно, откуда его банальные сюжеты и слабая литературная основа», — подумал Майк.
— Я читаю ваши мысли, Норман, — усмехнулся режиссер. — Существует искусство кино и искусство заполнять зрительные залы. Это совершенно разные вещи. Мой телесериал снабжен спецэффектами, которые заставляют людей, словно мух, облеплять экран телевизоров. Это меня и подвело. Когда миллионы людей одновременно стали смотреть мой телефильм, возник эффект массового психоза, высвободилось колосальное количество биоэнергии, что привело к материализации экранных персонажей, прообразом которых мне послужили женушки идальго дона Филиппо. Кстати, и актрис я подобрал похожих на них. Теперь при каждой демонстрации телефильма материализованные персонажи, эти ожившие картинки с кинопленки, сходят с экрана и отправляются меня убивать! Я ничего не могу с ними поделать — ведь они не люди. Вот для чего понадобились вы, Норман. Вы должны были отдать их в мои руки.
— Сеньор Гонзалес, — вмешался в разговор Стив, — не скажете ли вы, что я видел в таком случае в луже? — он кивнул в сторону улицы.
— Это побочное явление материализации, возникающее при недостатке биоэнергии, — небрежно ответил режиссер.
— Вы забыли рассказать о целях эксперимента, мистер Гонзалес, или это тайна? — тихо спросил Майк, будничностью тона пытаясь скрыть свое жгучее любопытство.
— По законам моей планеты, я даже обязан сообщить вам, за что вы будете уничтожены. Моя цивилизация приступила к захвату чертовски богатой планеты, населенной змеями, которые для нас то же, что для вас коровы. Нам нужны колонисты, которые добывали бы нам змеиное мясо и одновременно сами служили бы кормом для змей. Люди идеально подходят для этой роли. Однако, мы должны были знать, какую форму половых контактов установить в колониях, что жизнеспособнее — многоженство или единобрачие.
— Теперь понятно, для чего понадобился ваш эксперимент, — Майк мельком взглянул на часы. До затребованного им прекращения показа телефильма оставалось всего пять минут. Это означало, что через пять минут выключаться телевизоры, и Эстер с Марианной бесследно исчезнут, выскользнув из лап монстра.
— А похищенные американские граждане, включая Лиз Коннели, — первые кандидаты в колонисты, не так ли, мистер Гонзалес?
— Вы правы, сеньор Норман, под видом набора актеров мы комплектовали первую группу колонистов.
Майк задумчиво погладил левую щеку, что служило для Стива сигналом «К бою». До остановки телефильма теперь оставалось всего шесть секунд.
— Эй, эй, вы куда? Стойте! — монстр подскочил, разинув свой резиновый рот, — на его глазах Эстер и Марианна растаяли в воздухе, подобно двум стайкам сигаретного дыма.
— Убейте легавых! — в бешенстве закричал режиссер нанятым бандитам.
И тотчас в окна просунулись гангстерские стволы.
Однако первым прозвучал выстрел Нормана, разнесший вдребезги светильник. В темноте Майк кинулся к режиссеру, стремительно напялил на него белый плащ и тут же кубарем отскочил в сторону.
— Огонь, братва! Вон он в белом! — заорал Джек Горилла, тыча пальцем в режиссера.
Рой пуль гулко ударил в металло-керамическую задницу инопланетянина, словно град в пустой тазик.
Преследуемый этим роем дон Педро носился по гостиной, изрыгая проклятья. Наконец, зацепился за край столешницы и рухнул на пол.
— За мной, братва! Бей легавого!
Джек Горилла одним махом перепрыгнул через окно и кинулся на белое пятно, лежащее на полу. Но, получив межпланетную зуботычину, отлетел на спрыгнувшего с подоконника Проныру и рухнул, придавив его своей тушей, словно конь непутевого жокея.