Как ни опустошительны были результаты буйства "Бетси", она оказалась всего лишь сопливой девчонкой по сравнению с чудовищем, которое пять лет спустя совершило набег на побережье Бенгальского залива. Здесь находится небольшое государство, ныне - республика Бангладеш, а в ту пору, о которой пойдет речь, называвшаяся Восточным Пакистаном.
В ночь с 12 на 13 ноября 1970 г. на это маленькое государство обрушилась огромная беда - тропический циклон колоссальной силы. Вообще-то ураганы, для Бенгалии не в новинку, здесь они особенна свирепы и нет другой области на земном шаре, где бы они сопровождались таким количеством жертв.tho этот набег превзошел все мыслимое. Дьявол, несущийся к северо-восточной части Индостана, был сфотографирован со спутника "Итос-1" еще утром 10 ноября, но к несчастью, из-за плохой связи предупреждение опоздало.
Ураганный ветер, скорость которого доходила до 250 километров в час, поднял в Бенгальском заливе гигантскую приливную волну. Этот водяной вал, кипящий и бурлящий, высотой с пятиэтажный дом, летящий со скоростью суперэкспресса и несущий в себе миллиарды тонн воды, представлял ужасное зрелище. Но из тех, кто его видел, уцелели - из сотен тысяч - единицы. Удар прежде всего был нанесен по трем крупным и многим мелким островам, расположенным в дельте рек Ганга и Брамапутры. Плотность населения на этих островах одна из самых высоких в мире - 1200 человек на квадратную милю. Постройки, плантации и все живое, обитавшее здесь, было смыто в мгновение ока. Летчик, который после урагана совершал облет пострадавших районов, заявил, что на большом острове Бхола, где проживало 700 тысяч человек, он не заметил никаких признаков жизни.
Водяная стена понеслась дальше и захлестнула низменное побережье. Как гигантский бульдозер она смела посевы риса на огромной территории плодородной дельты, десятки тысяч голов скота, размыла железнодорожные насыпи, уничтожила линии электропередач, разрушила мосты, превратила оживленные деревни в сплошные кладбища. -По самым скромным подсчетам, погибло и пропало без вести 350 тысяч человек, организации ООН называют цифру в 500 тысяч человек, а позже исчисляли число жертв даже в 1 миллион человек! Точное число жертв не поддается учету и неизвестно до сих пор. Кроме того еще миллионы людей остались без крова и без средств к существованию.
В тот год океан тысячами выбрасывал на берега тела утопленников, но некому было хоронить их, так как "счастливчиков", которые пережили ураган, косили холера и брюшной тиф.
Такова была страшная жатва этого циклона, не получившего персонального имени, но названного "Ураганом века".
Глава IV. КТО ЕСТЬ КТО
Мадам, эти люди - мои цветы.
Г. Гейне.
"Идеи"
Дневник Апухтина
На борту "Академика". Тихий океан, 30 июля.
Есть за рубежом такое издание - "Кто есть кто?", биографический справочник наиболее видных американцев, наших современников. В Соединенных Штатах он выпускается периодически. Я держал в руках этот увесистый том, тысячи на две страниц, в отличном переплете, на тонкой и очень прочной бумаге "библьдрук", на какой печатаются библии. По заверениям издателей, эта книга "вдохновляет всех американцев на активную деятельность в деле прогресса и совершенствования человечества..."
Здесь представлены, как сказано в предисловии, "мужчины и женщины, делающие историю нации, создающие их культуру, ведущие нас вперед во всех областях: религии, науке, бизнесе, армии". Листаешь - ив глазах рябит от бесчисленных политиканов и финансистов, сенаторов и губернаторов, воротил военно-промышленного комплекса, генералов, филантропов, представителей сионистского лобби, им же несть числа.
Нет, подальше от таких справочников. Нам нужен свой, где речь пойдет о людях другого чекана, об истинных деятелях жизни.
Попробую набросать "кто есть кто" на борту "Академика", ведь это целый мир, "Ноев ковчег" в некотором роде. Но о самом "Академике" позже. А сейчас - о главных действующих лицах.
Когда этот дневник начнет превращаться в книгу, мне надобно будет рассказать о главных действующих лицах на "Академике" - наиболее примечательных. А первое место среди них принадлежит, несомненно, Евгению Максимовичу Кудоярову, который одушевляет все усилия коллектива и вносит "живинку" во всякое дело.
Итак - о "батыре". Это словечко тюркского корня означает "богатырь" и пустил его в ход Рахимкулов, молодой магнитолог, восторженно относящийся к Кудоярову. Эта восторженность вообще присуща многим другим молодым научным сотрудникам, "бройлерам", как в шутку называют их "старики", (а в последнюю категорию зачислены все лица старше 30 лет). Каждый "бройлер" мечтает стать таким, как Кудоярев. Пример, конечно, достойный подражания, но - ox! - как трудно осуществима эта мечта.
Действительно богатырь - и духовно и физически, человек баснословно даровитый. В 60 почти лет - две докторские степени: физико-математических наукраз и географических - два. Математик, географ, путешественник, один из ведущих ученых в новой отрасли науки об Океане - тайфунологии, автор солидных научных трудов и писатель-фантаст... Время от времени приходят в мир люди, так богато одаренные, что ни одна область науки, техники, искусства, взятая в отдельности, не может насытить их кипучей творческой энергии. К таким людям исключительной духовной плодовитости, невольно вызывающих в памяти образы людей эпохи Возрождения, относится и Евгений Максимович. Он энциклопедически образован, фундаментально сведущ не только в океанологии, но и в физике моря, метеорологии, астрономии и многих смежных науках.
И еще характерная черта, которой я не встречал до сих пор у других людей - у него планетарное ощущение Земли. Как у Брюсова:
Я сын Земли,
Дитя планеты малой...
В беседах со мной он не раз говорил, что очень любит Землю в целом, все ее стихии. Для него планета нашане абстрактное понятие или поэтический образ, у него конкретное понятие о ней, выработанное долгими и далекими путешествиями.
Он любит природу не только за ее величественность и красоту, природа дорога и близка ему не только своей эстетической стороной. Он любит все живое за одно то, что это жизнь, ненавидит мертвое и враждебное человеку.
Вместе с тем Евгению Максимовичу присуще ощущение Космоса. Это очень явственно отразилось в его научно-фантастических произведениях: романе "Звезда и атом" - о вторжении ученых в мегамир, то есть в объекты протяженностью более пяти миллионов световых лет и в повести "Партизаны Космоса" - о контактах с инопланетными цивилизациями. Короче говоря, он, по Марку Аврелию*, "наблюдает движение светил, как принимающий участие в нем".
- Конечно, Андрей Сергеевич, освоение Космоса - это чертовски здорово, грандиозный замах, - говорил он мне, - но нельзя забывать, что на Земле, нашей Земле, много еще непознанного, прежде всего - Мировой Океан.
Кудояров неустанно призывал к познанию гидрокосмоса, к необходимости бережного отношения к Океану. В повести-предупреждении "Слепой гладиатор" он нарисовал картины смерти Океана в результате небрежного, преступного обращения империалистов с голубой житницей человечества; там были поистине страшные зарисовки невиданного бедствия планеты, написанные с уэллсовской образностью и убедительностью, напоминающие офорты Гойи.
В большом научном коллективе "Академика" Кудояров был демократичен, прост, внимателен к людям, вне зависимости от рангов и заслуг, очень общителен. Он умел скрашивать досуги людей неистощимой своей выдумкой. Вот, скажем, в вечерние часы он появляется в кают-компании, приветствуемый благожелательным гулом голосов, извлекает из кармана моток мягкой проволоки, плоскогубцы и сразу же около него образуется тесный кружок любопытствующих. Сильные пальцы Кудоярова начинают вертеть из проволоки мудреные головоломки, каждый раз новые. Объявляется премия за отгадку.
- Вот это, - с лукавой усмешкой говорит Кудояров, - два конца, два кольца и спиралька - очень ядовитая штучка, товарищи... Не всякому по зубам.
Постепенно в игру втягивается все больше и больше участников. Забавно видеть, как какой-нибудь высокоученый муж, облысевший над тайнами высшей математики, кряхтит, безуспешно пытаясь освободить спираль из плена колец - штучка, действительно, оказывается очень "ядовитой".
- Евгений Максимович, это невозможно, - взывает наконец вспотевший муж.
- Как невозможно? - отзывается Кудояров. Он берет головоломку из рук неудачника и.. - раз-два-три, демонстрирует решение, обычно - очень простое. - А ларчик просто открывался, - резюмирует он под общий смех.
Нужно слышать, с каким уважением, даже с нежностью, говорит о Кудоярове капитан Лех Казимирович Ковальский, "лицо номер два" по своему положению на "Академике".
- Вот вы вспоминаете о людях Возрождения, - говорит он, покачивая ногой в белой парусиновой туфле, - да Винчи, Рабле, Дюрер, Шекспир и другие, как вы изволите выражаться, "доблестные собеседники на пиршестве человеческого ума". Но я бы не стал забираться так далеко, во Францию да Италию. Сравнение напрашивается ближе. Знаете, с кем я бы сравнил Евгения Максимовича? С Ломоносовым. Тоже ведь "рыбацкую академию" прошел, такой же обширный ум. Поверьте мне, этот человечище создан для битвы, и нет опасности, которая остановила бы его на пути к познанию.
Сам капитан Лех - не менее яркая и самобытная фигура, рядом с Кудояровым. Всегда в отутюженном белом кителе с капитанскими шевронами на погонах, гладковыбритый, коренастый, он пристально смотрит на меня своими зеленоватыми кошачьими глазами. Я поражаюсь подвижности, с какой этот глубокий старик взбегает по трапам, и задаюсь вопросом: да сколько же ему лет? Пробовал я спрашивать Кудоярова, но тот ответил только, что это компетенция отдела кадров и что его самого, Кудоярова, на свете еще не было, когда капитан Лех уже ходил на больших океанских парусниках штурманом.
Знания капитана Леха во всем, что касалось моря, поражали своей обширностью. В сочетании с прекрасно сохранившейся феноменальной памятью это снискало ему прозвище "БМЭ", то есть "Большая Морская Энциклопедия".
Я сам плавал - и немало, не пассажиром, конечно, и кое-что знаю о море, но он сообщил мне столько нового, чрезвычайно интересного, так обогатил мои познания о гидрокосмосе, что я должен быть ему благодарен до конца дней своих.
Беседы с ним были необычайно занимательны и поучительны и могли бы послужить материалом для отдельной книги. Начав путь с юнги и закончив его капитаном флагмана советского научного флота, этот "Моряк летучей рыбы" и последний из могикан парусного флота хранил в своей памяти воспоминания о временах суровых и жестоких дальних плаваний, о старинных морских нравах и обычаях, и, конечно, по словам Чосера, "старинных былей, благородных сказок, былых преданий драгоценный клад". Лех Казимирович был большим знатоком морского фольклора, в особенности английского, так как в молодости много ходил на английских судах. Он помнил массу так называемых "песен полубака", немецкие, норвежские, шведские, голландские корабельные поверья о морских призраках, корабельных домовых - гобелинах, о злых духах моря, среди которых особенно популярен был Дейви Джонс, морской черт.
Есть на "Академике" профессор Ерусалимский, крупный ученый в области морской геологии, но в остальном, не касающемся его специальности, человек довольно недалекий. Как-то он задал Кудоярову бестактный вопрос:
- Смотрю и поражаюсь: зачем вы таскаете с собой капитана Ковальского, эти мощи? Ему уж лет сорок назад следовало бы уйти на пенсию. К тому же на "Академике" есть ЦВЭМ - цифровая вычислительная электронная машина, которая способна и без капитана привести судно из Ленинграда в Австралию.
Евгений Максимович смерил высокоумного профессора уничтожающим взглядом:.
- Товарищ Ерусалимский, вы напрасно отдаете предпочтение машине перед человеком. Я с уверенностью могу поручиться, что сорок самых хитрых машин не могут заменить одного капитана Ковальского. У них нет и не может быть одного качества - интуиции, которой обладает Лех Казимирович. Я сделал с ним не одно плавание и уверен, что он долго еще не сдаст. Ведь он из того поколения, когда на деревянных судах плавали железные люди.
Позже, передавая мне этот разговор, Кудояров заметил:
- Лех Казимирович совершенно одинок, семьей так и не обзавелся. Он - однолюб, все - и друзей, и семью заменяет ему море. Отнимите у него море - и он умрет от тоски.
Евгений Максимович и Лех Казимирович - очень разные люди. Я много раз задавался вопросом: что так тесно связывает этих людей? Тут нечто большее, чем взаимная привязанность и дружба. Потом понял: их глубокая любовь к гидрокосмосу, который для них - живое существо. Этакое языческое поклонение Отцу-Океану.
И еще - оба они неисправимые романтики. Я их отлично понимаю, ибо сам принадлежу к этому племени.
И, наконец, о третьем главном действующем лице нашей экспедиции. Это не человек, хотя и носит человеческое имя "Академик Хмелевский". Это огромное сооружение, чудо советского судостроения, четырехпалубный дизель-электроход: длина свыше 200 метров, водоизмещение 19 тысяч тонн, мощность двигателей 20 тысяч лошадиных сил. Машинное сердце судна позволяет ему развивать скорость до 22 узлов и в короткие сроки добираться до любых районов Мирового Океана.
Знакомство с "Академиком" - это увлекательное путешествие в мир самой современной и совершенной электроники и радиотехники.
Особая гордость "Академика" - научные лаборатории, специализированные по самым различным отраслям знания. В них десятки научных работников с помощью очень точных и совершенных приборов могут глубже и глубже исследовать природу Океана, процессы в его водах, связь их с атмосферными явлениями, проникать во многие тайны "соленого континента".