Со стороны моря поселок лесозаводцев можно было принять за хаотическое нагромождение камней. Собственно говоря, по сути своей он таковым и являлся. Если бы не дымки очагов отчетливо видимые на фоне лазурной синевы неба и пара, лежащих на широкой полосе каменистого пляжа деревянных плотов по своей конструкции весьма схожие с первым успешным плавсредством спиридоновцев, путешественники даже не заметили бы поселения. Вот уже полдня ялик под свежим ветром, наполняющим самодельный стаксель, шел на запад вдоль безлюдного, пустынного берега.
Прошло почти три месяца с момента обнаружения "Находки", когда обитатели "Замка" окончательно разграбили злополучный сейнер. С кораблика сняли и перевезли на берег решительно все, что могли снять и перевезти. Строительство Заречья тоже близилось к концу. Количество неотложных повседневных дел и забот слегка поубавилось, и у Сергея наконец появилась возможность претворить в жизнь давно вынашиваемый план разведки побережья. Трудно сказать, двигало ли разведчиками праздное любопытство, жажда познаний, или потаенная мечта найти еще один подарок судьбы. Так или иначе, примерно в середине июня, ровно через год после катастрофы, снятый с разбитого сейнера спасательный ялик вышел в море.
Тень камышового навеса надежно защищала сидевшего у румпеля Спиридонова от немилосердно палящего июньского солнца. Рядом привалившись спиной к мачте, мирно дремал Казанцев. Истошный вопль Сазанова, исполняющего обязанности впередсмотрящего, заставил бывшего ДПСника подпрыгнуть, отчего его голова с глухим стуком пришла в соприкосновение с оказавшимся прямо над ней, деревом гика.
— Ты чего орешь? — зашипел он, морщась и потирая ушибленный орган.
— Дым справа по борту — уже тише сообщил Сашка — и два плота на берегу лежат.
Быстро свернув парус, они направили суденышко к берегу. Надо сказать, маневры мореплавателей не остались незамеченными аборигенами, и на пляже собрался довольно представительный "комитет по встрече". Заскочив в воду по пояс, несколько крепких мужиков помогли вытащить посудину на берег. Окружающая толпа радостно, возбужденно загудела, плотно обступив пришельцев. Однако через пару минут густая людская масса расступилась, почтительно пропуская вперед небольшую процессию. Возглавлявший ее человек внешне, казалось, олицетворял, распространенный некогда на одной шестой части суши тип "Крепкого Хозяйственника", колхозного председателя, какими их любило показывать тогда еще советское телевидение. Примерно пятидесяти лет, плотный, коренастый, с широким, потемневшим от загара и ветра лицом, седым ежиком коротко остриженных волос и внимательным, цепким взглядом из-под седых, кустистых бровей.
Его сопровождающего — двухметрового, бритоголового, бородатого детину в берцах, камуфляжных штанах, одетом на голый, накачанный торс разгрузке, с надписью "ОМОН" на спине, и с казавшимся детской игрушкой в огромных лапах АК-74, коротко можно было охарактеризовать одним словом — "шкаф".
В наступившей, словно по волшебству, тишине, два новоприбывших персонажа, подошли к несколько ошарашенным бурной встречей путешественникам.
— Добрый день уважаемые — ощупал их поочередно внимательным взглядом "председатель" — кто такие будете? С чем пожаловали?
— Здравствуйте — вежливо ответил, решивший взять переговорный процесс в свои руки, Сергей — вот мимо проходили, решили заглянуть на огонек. Не помешаем? Мы люди мирные.
— Гостям всегда рады тем более мирным людям — заметил седой и кивнул головой на АКМС на плече Спиридонова, и пистолеты в кобурах его попутчиков — вот только мирные то они с такими игрушками в гости не ходят.
— Время сейчас такое, без игрушек никак нельзя.
— Так то оно так — согласился "крепкий хозяйственник" и протянул широкую лопатообразную ладонь — ну что же будем знакомы: Борис Викторович Игошин, а это наш начальник милиции Володя Еремеев.
— Спиридонов Сергей — пожав протянутую руку, отрекомендовался бывший оперативник.
Что-то неуловимое мелькнуло в глазах Игошина, а стоявший за его спиной "шкаф" Володя, заметно напрягся и ствол его автомата смотрел теперь прямо на "пришельцев".
— Наслышан про тебя гражданин Спиридонов — Игошин пристально посмотрел в лицо, интонацией выделяя "гражданина" — и не могу сказать, что слышал хорошее. Вы вот, что коли люди мирные, сдайте оружие от греха подальше. А товарищ Еремеев присмотрит за ним, пока мы беседовать будем.
— Спокойно парни, делайте как я — Сергей обернулся к своим растерянно застывшим от такого поворота событий друзьям, а затем, спокойно глядя в глаза "председателю" снял с плеча автомат и протянул его бородатому начальнику милиции — думаю, так мы сможем лучше объясниться.
Дождавшись, когда бросающие вокруг встревожено, недоуменные взгляды, парни снимут с себя пояса с оружием и тоже отдадут их Володе, Игошин жестом предложил следовать за собой. ОМОНовец подтвердил приглашение, красноречиво указав направление стволом "калаша" и двинулся следом, замыкая процессию. За ними потянулась настороженно притихшая толпа "аборигенов".
Поселок лесозаводцев находился на вдающемся в море мысу усеянным огромным количеством разнокалиберных камней, причем даже невооруженным глазом весьма слабо разбирающийся в геологии и археологии Спиридонов обратил внимание, что многие из этих камней носят следы обработки. Крытые камышом жилища местных жителей и защищающая поселок стена, представляли собой неказистые строения, сложенные из буквально валяющегося под ногами уже упомянутого строительного материала. В окнах блестели явно извлеченные из автомобилей стекла, на улицах царил практически образцовый порядок. На вышке у калитки, маячил автоматчик, одетый в синюю ДПСную униформу.
ОМОНовец втолкнул Сергея в небольшой каменный сарай, закрываясь, заскрипела на кожаных петлях, связанная из разнокалиберных жердин дверь. Возле нее встал молодой, коротко остриженный парень в милицейских брюках и бронежилете по случаю жары напяленном прямо поверх изрядно застиранной майки-тельняшки, с "коротышом" АКСУ на плече. Спиридонов прильнул к щелястой двери, и некоторое время наблюдал, как конвоиры уводят Сашку и Василия в какое-то приземистое, неказистое строение украшенное двумя подслеповатыми окошками. Когда приятели, сопровождаемые мебелеобразным Володей скрылись из виду, Сергей принялся обозревать поселок. Он состоял примерно из дюжины разнообразных зданий, значительно отличавшимся друг от друга размерами и некоторыми "архитектурными" особенностями, а также степенью завершенности. Объединяло их одно, строительным материалом для здешних жителей как уже заметил Сергей, служили глыбы известняка в изобилии валявшиеся повсюду. Прилепившись к внешней каменной ограде, окружающей селение, вышеуказанные постройки полукольцом охватывали довольно обширную очищенную от камней площадь, посреди которой возвышалась пара исполинских пирамидальных тополей и торчала полуметровая ограда колодца. Закончив осмотр местных достопримечательностей парень отошел от входа, и усевшись на кучу сена в углу, принялся изучать свою темницу. Тыльная, и примыкающая к ней справа стенки сарая удивляли своей гладкостью, и по-видимому, являлись частью какого-то древнего здания, в то время как другие две стены, очевидно, были пристроены уже теперешними поселенцами. Впрочем, археологические аспекты весьма мало интересовали бывшего опера в прошлой жизни, а сейчас и вовсе было не до древних артефактов. Потекли томительные минуты ожидания, казавшиеся узнику вечностью. Наконец дверь распахнулась с глухим стуком и на пороге, пригнув голову, чтобы не зацепиться за низкую притолоку появился охранник в милицейских брюках.
— Пошли — коротко бросил он.
— Пошли — невозмутимо пожал плечами старлей и вышел на улицу. Яркий солнечный свет больно резанул по привыкшим к полумраку сарая глазам. Зажмурившись и прикрывая лицо ладонью, он обернулся к конвоиру — куда идти-то?
— Туда, там тебя ждут — ткнув пальцем в тот самый дом, куда увели Сазонова и Казанцева, лаконично бросил охранник, и к удивлению Спиридонова поправив ремень автомата, развернулся и направился совершенно в другую сторону.
Бросив недоуменный взгляд на удаляющуюся спину автоматчика, Сергей двинулся в указанном направлении.
Спартанская обстановка в помещении явно указывала на его административное предназначение. Вся мебель, состояла из стеллажа сооруженного из жердей и ивовых прутьев. На его полках, которого помимо нескольких глиняных посудин лежало и стояло около полутора десятка различных книг, журналов и тетрадей. В центре небольшой комнаты громоздилась ровная и плоская известняковая глыба очевидно заменяющая собой письменный стол с автомобильным креслом во главе и парой длинных лавок изготовленных из связанных между собой жердин уложенных на каменные основания.
На вышеупомянутом автомобильном кресле, восседал бывший глава лесозаводской поселковой администрации, на лавочке справа от него, устроились оба спутника Сергея. Они о чем-то оживленно и вполне миролюбиво беседовали.
— Проходи, товарищ Спиридонов — приветствовал вошедшего Борис Викторович, причем на сей раз, упор интонации был сделан на слове "товарищ", что старлей расценил как добрый знак — проходи, присаживайся. Ты уж извини, что пришлось тебя в изоляторе подержать, но сам понимаешь такие слухи нехорошие до нас дошли. Да ты не переживай, ребята твои все мне рассказали. Опять же Стаса Войтенко я хорошо знаю, раз он тебе поверил, значит все нормально.
— Понимаю и не переживаю — кивнул головой старлей — мало того, все произошло примерно так, как я и ожидал.
— Вот как — заинтересованно протянул Игошин — значит, ты и мою реакцию и все мои действия просчитал? Любопытный ты человек товарищ Спиридонов.
Подошедший Еремеев молча положил на стол перед Сергеем его АКМС и также молча уселся рядом, Жерди скамейки затрещали и ощутимо прогнулись под его весом.
— Ну, раз мы во всем разобрались, и недоразумение улажено, давайте пройдем в столовую — радушно предложил "председатель" — там уже Анжелика Гавриловна стол накрыла, вот за обедом и поговорим.
Мебель в достаточно просторном, прохладном помещении столовой большой изысканностью и изяществом не отличалась и состояла из длинной, гладкой известняковой плиты и двух или трех десятков больших плоских булыжников служивших табуретами. Однако стол- плита был накрыт по-праздничному и довольно разнообразно по здешним меркам. В глиняных мисках исходила паром горячая мясная похлебка с плавающими на поверхности кружочками жира и листочками какой-то зелени, на широких плоских блюдах грудой лежали куски отварной дичины и запеченной на углях, до аппетитной румяной, хрустящей корочки, рыбы. Подплывшая к столу, пышная как сдобная булка, лучезарно улыбающаяся начальству зав столовой — Анжелика Гавриловна торжественно водрузила на стол кривобокий керамический кувшин, шибающий в нос запахом хорошо перебродившей "бормотухи".
Пока гости насыщались, Игошин поведал им историю своего поселка. Когда произошла катастрофа, глава поселковой администрации возвращался на своем УАЗике с совещания из райцентра. Когда началась страшная гроза, машина остановилась возле поста ДПС, на котором, по случаю проводимой милицией операции "Конопля" находился усиленный наряд из трех сотрудников ГИБДД, местного участкового и двух ОМОНовцев. Вот всей этой компанией они и ухнули непонятно куда, вместе с автобусом, переполненным китайскими туристами, а вернее торговцами и гастарбайтерами, несколькими частными автомобилями и их владельцами, а также старой раздолбанной "таблеткой" с тремя охотинспекторами, возвращавшимися с рейда. К счастью перенос обошелся без жертв, если не принимать в расчет нескольких переломов и огромного количества синяков и ушибов. Почти неделю мотались по степи, собрав еще несколько десятков колонистов. Потом люди долго пытались понять, где они находятся. А когда, наконец, поняли, что возврата к прежней жизни не будет, по крайней мере, в ближайшее время, решили обустраивать жизнь на новом месте. Руководство новым поселением благодаря своим недюжинным организаторским и хозяйственным способностям Борис Викторович быстро взял в свои руки. Первым делом он постарался дать растерянным и напуганным людям уверенность в безопасности и завтрашнем дне, для чего прибег к построению единственной хорошо известной ему модели общественного устройства. Из бывших милиционеров и охотинспекторов сколотил сначала отряд самообороны, переименованный после в милицию, командовать которой назначил старшего из ОМОНовцев, здоровяка Еремеева. Первоначально выдвигавшийся на эту должность пожилой участковый для такой работы не подошел, поскольку не обладал достаточно твердым и жестким характером, а кроме того, оказался тихим алкоголиком, умудрявшимся достать выпивку и "заложить за воротник" даже в нынешней, казалось бы совершенно безвыходной ситуации. Володя же быстро "прижал хвосты" разухабившимся было "асоциальным" элементам, да и некоторым недовольным новой властью "попаданцам".
Все семь десятков жителей Лесозаводска а именно так по старой памяти назвали поселок были переписаны. После проведенного опроса, с учетом навыков и умений каждому члену общины была назначена трудовая повинность. Для справедливого распределения между людьми немногих имеющихся в наличие материальных благ был введен учет трудодней. К нарушителям дисциплины принимались строгие меры: начиная от водворения в изолятор с обязательными "бесплатными" работами по благоустройству поселка и заканчивая публичным повешением двух отморозков изнасиловавших девушку и жестоко избивших пытавшегося им помешать парня.
Трудами лесозаводцев за год было возведено несколько жилых домов для семейных, медпункт, столовая, кузница, два общежития для холостяков, здания администрации, выполнявшего попутно роль школы, ЗАГСа, милицейского штаба и библиотеки, а также сарая-изолятора, с достоинствами которого Спиридонов познакомился лично.
Общую картину несколько испортили китайцы в самом начале эпопеи объявившие о своей независимости и вместе с автобусом и всем своим имуществом откочевавшими в степь, и основавшими там свой поселок, которые местные остряки тут же прозвали Чайна-тауном. Бывшие жители поднебесной со свойственными их народу смекалкой и трудолюбием быстро приспособились собирать и заготавливать здешние растения, а по весне и вовсе вскопали и засеяли соей, некоторый запас семян, которой у них оказался, довольно приличный участок земли. Однако не все у них пошло гладко, толи среди граждан КНР не нашлось достаточно сильного лидера, а может народец там попался, что называется "пожиже", но от общей массы трудяг откололась группа бандитов беззастенчиво грабящих своих соплеменников, оказавшихся неспособными дать им серьезный отпор и принявших новую напасть с истинно восточным фатализмом.
Слушая рассказ Игошина, Спиридонов и его спутники только качали головой, похоже, здешние жители нравилось ли им это или нет, ударными темпами строили коммунизм в отдельно взятом поселении.
— А вам бандиты не досаждают? — поинтересовался Сашка, когда повествование гостеприимных хозяев подошло к концу.
— Хунхузы — переспросил Игошин — у нас с ними целая война идет. Они сволочи что удумали, людей уводить. У китайцев несколько человек угнали куда-то в основном девок помоложе, у нас девчонку выкрали, когда фрукты собирала, оторвалась от своих, оглянулись, а ее уже след простыл. А у нас бойцов как раз в поселке не было, в другом месте банду ловили. Степка друг ее как раз часовым оставался, как узнал, так карабин схватил и в погоню бросился. Крыша наверное с горя поехала, никого ждать не стал, один пошел. Молодой, горячий был. В общем, подкараулили они его, мы потом только труп нашли в таком состоянии, что лучше и не рассказывать. Жуткое зрелище было. Карабин хороший был "Сайга" почти новая и двадцать патронов хунхузам достались. А сейчас и вовсе у них автомат откуда-то появился.
Еремеев молча разлил по кружкам красную пахучую жидкость, собеседники не чокаясь выпили, немного помолчали.
— Ну, за Степку то мы с ними сполна расплатились — пробасил Володя, бережно ставя на стол пустую тару.
— Накрыли банду? — уважительно посмотрел на него Сазанов.
— Буквально вчера. Заманили в засаду и покрошили — кивнул головой ОМОНовец — троих сразу на месте, двоих живыми взяли. Вон там, в рощице до сиих пор болтаются.
— Накрыли, да не всех — покачал головой Игошин — еще голов семь где-то скрываются.
— На запад они свалили — хмуро буркнул Еремеев — мы почитай полдня по следу шли, так и не догнали.
— Ну а вы то, что дальше делать собираетесь? — после непродолжительной паузы поинтересовался Борис Викторович — присоединиться не желаете? Я смотрю, ребята вы зажиточные, такому пополнению всегда рады будем.
— Хотим пройти на запад вдоль побережья, осмотреться — ответил Сергей — а на счет присоединения, спасибо за предложение конечно, но мы уж как-нибудь сами по себе. Тем более обжились уже, отстроились. Хлеб посеяли. Так, что нам срываться не с руки.
— Вон даже как? — Игошин был изрядно удивлен — Хлеб растите значит, а семена где взяли?
— Прошлым летом в степи насобирали дикой пшеницы, отобрали наиболее перспективные семена и весной посеяли — похвастался Сашка.
Беседовали довольно долго, сдобная заведующая столовой еще дважды ставила на стол кувшины с забористой бормотухой. На улице уже стемнело, когда гостеприимные хозяева, наконец, проводили порядком утомленных и изрядно подвыпивших гостей в отведенные для них апартаменты.
Утром чуть свет, страдающие жуткими головными болями путешественники, распрощавшись с лесозаводцами загрузились в ялик и отправились восвояси, держа курс на запад.
Алый солнечный диск уже катился за горизонт, когда мореплаватели, наконец, обнаружили удобную бухточку, где и решили остановиться для ночлега. Ветер стих окончательно и пришлось убрать парус и налечь на весла. Пристав к пологому берегу среди дикого нагромождения камней быстро разбили палатку, наспех сообразили ужин, выставили часового и завалились спать.
Небо уже начало светлеть, когда кто-то осторожно потряс Сергея за плечо. Он открыл глаза и увидел встревоженное лицо Василия
— Тсс — лейтенант прижал палец к губам — у нас гости. Буди Сашку, и занимаем круговую оборону, как вчера вечером определились.
Уже через пару минут лежа за большим валуном, Спиридонов вглядывался в предрассветные сумерки. Метрах в пятидесяти за валунами действительно мелькали чьи-то неясные тени.
Прошло несколько минут и нападающие, поняв, что обнаружены, подняли адский шум. Они дико орали, выли и верещали, впрочем, совершенно не стремясь выбраться на открытое место, предпочитая укрываться за камнями и складками местности. На лагерь путешественников обрушился целый град стрел, камней и дротиков, прогрохотала даже длинная автоматная очередь, впрочем, никому не нанесшая никакого вреда. Чем дальше продолжалась эта какофония, тем больше удивлялись спиридоновцы. Ни один из метательных снарядов атакующих даже не долетел до их укрытия, безобидно усеивая землю метрах в десяти перед камнями, за которыми прятались парни.
Первым не выдержал разнервничавшийся Сашка.
— Достали уроды — завопил он, и не целясь, пару раз выстрелил из своего ПМа в сторону источника шума.
Как ни странно, это помогло. Все стихло моментально, словно по мановению волшебной палочки, оставив мореплавателей в полнейшем недоумении.
— Ну и чего это такое было? — Спиридонов был изумлен до крайности.
— Налет цыган на водокачку — заметил Казанцев, осторожно выглядывая из своего укрытия.
— Точно — пробормотал Сергей под нервный смешок Сашки — визгу много, толку никакого.
Пока все тихо давайте решим, что дальше делать. Вась как, по-твоему, они свалили?
— Интуиция мне подсказывает, что нет — покачал головой лейтенант, внимательно вглядываясь в предрассветную серость и прислушиваясь — а она меня обычно никогда не подводит.
— Вот-вот у меня тоже такие ощущения, что рядом кто-то есть. Значит так, сейчас мы грузимся на борт и отчаливаем. Отойдем метров на сто, я с носа под прикрытием паруса, потихоньку спрыгну в воду и поплыву к берегу. Посмотрю, что да как. А вы болтайтесь в дрейфе и ждите моего сигнала, чтобы вернуться.
Сказано, сделано. Выбравшись на берег, Спиридонов, пригнувшись, бесшумной тенью скользил между камней. Свою жертву он видел отчетливо. Среднего роста, худощавый мужик в синем сильно потрепанном спортивном костюме, отсвечивая блестящей лысиной в лучах восходящего солнца, стоял за большим округлым валуном, из-под руки пытался рассмотреть, что происходит на борту лежащего в дрейфе в полутораста метрах от него, ялика. Оружие наблюдателя: четыре коротких дротика с каменными наконечниками, в чехле из грубо выделанной звериной шкуры лежали несколько поодаль. Сергей ногой отшвырнул дротики в сторону, они загремели по камням. Незнакомец вздрогнул от неожиданности и, обернувшись, замер, кося глазом на приставленное к горлу лезвие ножа.
— Тихо дядя, не дергайся, а то бороду подрежу — свистящим шепотом предупредил Спиридонов — еще есть здесь кто-нибудь?
Мужик не сводя глаз с блестящей полоски клинка, только молча сглотнул, отчего заметно дернулся кадык на тощей шее.
— Понятно, значит, нет никого — невозмутимо подытожил бывший опер — так медленно, молча поворачиваешься и опускаешься на колени.
Дождавшись когда команда будет выполнена, Сергей чиркнул ножом по бечевке удерживающей выцветшие, потрепанные "треники" на тощих чреслах и этой же бечевкой принялся скручивать руки задержанного за спиной.
— Э, э паренек, ты чего удумал? — забеспокоившись подал наконец голос лысый выкручиваясь и безуспешно пытаясь связанными руками удержать сползающие штаны — ты часом не из этих будешь?
— Каких еще этих? — не понял Спиридонов.
— Ну, этих, которые того…. Ну, которые мужчин любят. Тогда уж лучше сразу зарежь.
— Ах, вон ты о чем — дошло наконец до старлея, и он коротко без размаха двинул пленного в глаз — нет резать я тебя не буду. Я те рыло твое мерзкое набок сверну, чтобы нормальных людей черте в чем не подозревал, извращенец поганый.
— Уф, значит не из этих. Прости дурака — поднимаясь с земли и тряся головой, тем не менее, с заметным облегчением выдохнул мужик — да ты зови своих, не бойся, я один тут и убегать не буду.
Сергей ухватил неуклюже семенящего, стреноженного собственными штанами пленника за шиворот и вытащил его из укрытия, успокаивающе помахав рукой наблюдающим с моря товарищам. Вскоре ялик причалил к берегу и друзья приступили к допросу оказавшегося довольно разговорчивым "языка".
— Ты извини парень я уж и правда ерунду нести начал — первым делом принялся оправдываться он — сам посуди чего я еще должен был подумать коли ты меня в позу ставишь и портки стягиваешь?
— Тьфу, придурок, сейчас опять в глаз получишь — зло сплюнул старлей под громкий хохот сообразивших в чем суть проблемы приятелей — как звать то тебя убогий? Имя то есть у тебя, или вас комиков тайных с неправильной ориентацией по номерам величают?
— А как же, есть конечно — затряс бородой пленник — Антоном зовут, еще иногда Старым величают. Фамилия у меня такая — Стариков. И в поселке я вроде как старостой поставлен.
— А поселок то большой? — наконец отдышавшись и вытирая выступившие от смеха на глазах слезы, поинтересовался Казанцев
— Нормальный — насупившись и упрямо опустив голову, буркнул Стариков…
— Ты не дури — мрачно посоветовал Спиридонов — нормально отвечай. Мы не воевать сюда пришли.
— К тому же вы первые на нас напали — добавил Сазонов.
— Мы же не по своей воле — лысый пожал плечами — эмир приказал. А мы наоборот старались никого не задеть.
— Ну да, прямо овечки невинные — скептически хмыкнул Василий — а из автомата кто стрелял?
— Так Рахматка и стрелял — эмир наш, дай бог ему здоровья, наркоману придурочному. Он обкуренный был до глюков вот и палил в белый свет как в копеечку. А когда вы в ответ стрельнули, я уж не знаю чего этот обдолбанный там себе нафантазировал, но рванул отсюда так, что только пятки сверкали. Ну и наши мужики под шумок тоже быстренько свалили, а я остался понаблюдать.
— Подожди, а кто он вообще такой этот ваш эмир?
— Начальство, вроде как он феодал, а мы его крепостные. Ему Абдул-шах наш поселок подарил.
— Как подарил? — Сашка даже подпрыгнул на месте — что у вас вообще тут происходит? По порядку расскажи.
— Ну, по порядку, так по порядку, только руки развяжите — повел плечами Антон и энергично закрутил головой видя, что Сергей потянулся к ножнам — нет, не режь, где я еще веревку возьму штаны подвязывать.
Спиридонов хмыкнул, и спрятав нож, принялся распутывать пленника.
— В общем, у нас тут семь поселений- начал Стариков разминая затекшие руки — мы все в одном поезде ехали, когда авария приключилась. Когда в себя пришли, мертвецов похоронили и осмотрелись немного, стали кумекать как дальше жить вот и разбежались по разным стойбищам…
— Мертвецов то много было? — прервал рассказчика Казанцев.
— Много. Семьдесят три трупа сразу закопали, еще сорок шесть потом померли. Ну и осталось еще около трехсот человек. В общем, думали, думали и решили, разделили барахло и разбрелись кто куда, разбились значит на группы, по интересам. Разбрелись, кто куда, поселков понастроили. Самый большой поселок на месте крушения образовался. Там несколько вагонов осталось в вертикальном положении вот в них и поселилось почти сто человек. Вроде как центр у нас там был, мы его так и назвали Железнодорожное. Инструменты стали делать, оружие, какое-никакое, охотились, рыбу ловили, короче говоря, первобытное общество во всей красе. Выживали, как могли. Иной раз и до драк доходило, до смертоубийства, народ то разный. Но в принципе там костяк крепкий подобрался, несколько ментов, пара офицеров ну и так мужики посерьезней которые. Порядок навели быстро, всякое отребье поприжали. Только стала жизнь более или менее налаживаться — Антон тяжело вздохнул, взял протянутую Сазоновым флягу сделал несколько глотков воды и продолжил печальный рассказ — откуда эти басмачи взялись, никто и не понял. Целый караван был, все вооруженные до зубов, а на ишаках ящики навьючены. Что там в ящиках, точно не знаю, но люди поговаривают вроде как боеприпасы. Под утро ворвались в Железнодорожное, ребятам там и сопротивляться в принципе нечем было на всех два "макаровых", одно охотничье ружье, и патронов кот наплакал. Короче власть к рукам прибрали. Кто пытался сопротивляться, тех просто вырезали. Женщин, какие понравились себе в гаремы позабирали. Главарь, ихний Абдулла объявил себя шахом и нашим господином. Вот и правит теперь. В каждый поселок эмира назначил, чтобы за порядком следить и налоги собирать.
— А чего это ты своему Рахматке здоровья желал — ехидно поинтересовался Казанцев — что хороший правитель?
— Нам с эмиром повезло. Этот хмырь, Абдулле родственником приходиться, племянником вроде, вот он ему наш поселок и подарил — невесело усмехнулся Стариков — наркоша конченый, кроме анаши практически ни чем не интересуется. Мы тут нашли место, где конопля дикая растет, вот и снабжаем его "травкой". Он в принципе и так то парень смирный, даже трусоватый, а когда обдолбается то ему вообще все по барабану. Главное, чтобы было что пожрать и покурить. Даже баб наших не трогает. Обзавелся двумя наложницами: Анька к нему добровольно пошла, чтобы жить хорошо, а вторую, китаянку он купил, у хунхузов. Ему вполне хватает. Вот и сидит целыми днями у себя в доме жизнью наслаждается. Мы с мужиками договорились, налог нормальный сами собираем, чтобы Абдулла не дай бог не поменял, нашего тихого придурка, на какого ни будь из своих уродов. Остальные то эмиры в других поселках вообще беспредел творят, людей за скот почитают, только, разве что понапрасну не режут. Боятся, что работать некому будет.
— Подожди — остановил словесные потоки пленника Сергей — ты про каких хунхузов говоришь?
— Да, китайцы. Человек десять, они уже несколько раз через наш поселок проходили рабов Абдулле на продажу пригоняли. Их Наташка, ну китаянка, которая в наложницах у Рахмата ходит, хунхузами называет.
— Слушай, а девушка молодая, русская была у них? — подпрыгнул Сашка.
— Черт его знает — почесал затылок Стариков — они больше своих китайцев гоняют. Хотя постой, точно сегодня утром их караван мимо нас проходил, трое бандитов и вроде была там с ними девчонка какая-то. Может даже и русская, они нам не показывали. А вот эмир наш вполне мог ее видеть. Надо с Анькой переговорить, может она чего подскажет. Вы вот, что ребята спрячьтесь пока где-нибудь, а я в поселок схожу все разузнаю и через час вас здесь ждать буду.
— А где гарантия, что ты сюда целую орду не приведешь? — подозрительно покосился на мужика Казанцев — почему мы тебе верить должны?
— Или отпустим тебя, а ты сбежишь? — поддержал приятеля Сазанов
— Дело ваше можете не верить — пожал плечами лысый — только по другому вам деваху никак не выручить. А бегать от вас, мне резона нет. Вы ведь все равно меня отпустите. На беспредельщиков не похожи, значит, убивать не будете, а с собой вам меня тащить какой смысл, на что я вам сдался?
— Значит так, через час будешь стоять вон там — Спиридонов показал на длинную песчаную совершенно голую косу, вдающуюся далеко в море и прекрасно просматривающуюся — и интенсивно размахивать руками. А мы подальше от берега отойдем, и будем наблюдать. Приведешь кого-нибудь еще, мы сразу увидим, тогда словишь пулю без разговоров. На беспредельщиков мы не похожи, но как бараны головы подставлять тоже не будем.
Стариков ушел, а парни столкнули ялик в воду и дружно налегли на весла. Примерно в трехстах метрах от берега, бросили якорь и стали ждать.
— Серый, просвети меня бестолкового — Казанцев занял привычное место, уселся на дно лодки, опершись спиной на мачту — на кой хрен нам все это надо?
— Что именно?
— Ты, что и впрямь решил девчонку игошинскую выручать?
— Думаю, стоит попробовать, для нас это единственный шанс перехватить работорговцев до того как ее успеют кому-нибудь продать.
— Не наше это дело — Василий покопался в своей сумке, выудил оттуда несколько полос вяленого мяса, и наделив им товарищей, принялся методично мусолить свою порцию похожего на жесткую резину "деликатеса" — по-моему, надо лесозаводцам все рассказать, а дальше пусть они сами думают. Почему мы за них свои головы подставлять должны?
— Лесозаводцы, полюбому не успеют — вмешался в разговор Сашка — пока мы туда-сюда обернемся, девушку точно продадут, или еще чего-нибудь с ней сделают.
— Успеют, не успеют, нам то, какое дело? — продолжал гнуть свою линию лейтенант — а чего они хотели с ней сделать, так уже давно сделали. Но не думаю, что с ней шибко уж плохо обошлись, какой нормальный купец будет свой товар портить?
— Короче — не выдержал Спиридонов — не хочешь идти? Боишься, сиди вон, ялик охраняй. Силой тебя никто не заставляет, а человека из беды выручать надо, наша, или не наша, какая разница. Кроме нас ей помочь некому.
— Ага, значит вы все в белом, эдакие два Д Артаньяна, а я навоз сайгачий — возмущенно подскочил Казанцев — да и не справитесь вы без меня, рыцари, твою мать, спасители прекрасных дам.
Прошел час, приятели уже начали терять терпение, когда на белом песке косы появилась размахивающая руками человеческая фигура. Убедившись, что засланец пришел один, парни быстро направились к месту рандеву.
— Точно, была девка — сходу пустился рассказывать запыхавшийся Стариков — хунхузы ее Рахмату предлагали. Трое их было, ружье у них, какое правда Анька не знает, не разбирается она в этом деле. Они за рабыню цену бешенную заломили, аж десять патронов просили. Да он бы и дал, деваха то говорят красивая, а эмир наш с придурью парень. Вот только Анька скандал закатила, мол, хватит ему двух баб нечего на третью слюни пускать. В общем, потащили ее в мусульманский поселок, там точно кто-нибудь купит.
— А что это за поселок?
— Бывший Железнодорожный, Абдулла теперь разрешает там селиться только своим, ну и тем из пассажиров, кто ислам принял.
— И, что много таких?
— Да, я особо не считал. Но человек шестьдесят там живет. Тех, которые с караваном пришли человек двенадцать. А остальные значит из наших. Ах да, еще рабов человек тридцать, ну тех вообще за людей никто не считает. Неверные в поселке вообще могут находиться только в качестве рабов. За этим строго следят, только для хунхузов исключение делают, поскольку они живой товар поставляют в обмен на еду и патроны.
— А бойцов у Абдуллы сколько? — подал голос Спиридонов.
— Постоянно при нем три араба находятся, вроде как телохранители. Еще восемь бойцов у Мусы, но это не настоящие бойцы так шпана. Когда Абдулла власть захватил так все уроды недобитые быстренько к нему на службу перебежали и теперь у него вроде полицаев. А самый главный урод, этот самый Муса и есть. Он не из наших, в смысле не с поезда, хотя вроде и русский. Пришел прошлой осенью, автомат при нем был, а сам раненый, чуть не при смерти. Уж не знаю, как ему удалось в доверие к Абдулле втереться, но теперь он ислам принял, Мусой назвался и полицаями командует. Подлечился, отожрался, растолстел, собрал вокруг себя шайку отребья всякого и шныряет по поселкам недовольных выискивает. Ну и своих караванщиков Абдулла всегда поднять сможет. Так, что вместе с эмирами побольше трех десятков будет, не считая тех, что он силком в бой погонит, но эти вояки никакие, да вы и сами видели.
— Ну а до поселка то далеко? — бросив в сторону приятелей недовольный взгляд, поинтересовался Казанцев.
— Китайцы там будут завтра к обеду.
— Так — Спиридонов подобрался, почувствовав зацепку — а где они ночевать будут? Ночью то по степи не пойдут, наверняка
— Ночевать у брода будут, они всегда там останавливаются, там их перехватить можно. Там и шалаш у них есть, плетнем огороженный от зверья — согласно закивал головой Стариков — здесь недалеко речушка впадает, вы на лодке вдоль берега пойдете как раз в устье выйдете, а там пару километров вверх по течению. Ветер попутный к ночи точно туда поспеете.
— Ты с нами пойдешь — решительно заявил Сергей, и увидев реакцию буквально остолбеневшего лысого, добавил — да не бойся, обратно вернем в целости и сохранности. В драке тебя участвовать никто не заставляет, дорогу покажешь и все. Опять же пока ты с нами мне спокойнее.
Подхватив под руки, опешившего от такого поворота событий, и отчаянно упирающегося Антона, парни погрузились в лодку и быстро отчалили.