— То, что ты ищешь, находится в озере, — после недолгой паузы произнес бывший градоправитель, — Надеюсь ты не заставишь меня пожалеть о том, чью сторону я выбрал.
— О, — с широкой улыбкой произнес советник Его Величества, — Не сомневайся.
Их разговор был завершен, после чего Аластар направился на выход из кабинета. Бывший градоправитель тоже покинул его, прихватив с собой сундук с золотом и свиток, оставленный советником Его Величества, но другим способом — через тайный ход в стене, что скрывался за секретером.
Мы бы последовали за ним, но, если честно, его судьба волновала нас куда меньше того, что сделал Аластар. Тем более теперь, когда мы знали, что бывший градоправитель не просто ограбил жителей Галуши, а фактически продал их и обрек весь город на долгие годы страданий.
Так, недолго думая, мы и направились по стопам своего врага.
Покинув холм, на котором располагалось поместье, советник Его Величества пересек город и направился прямо к озеру — туда, где по словам бывшего градоправителя и скрывалось то, что он так долго искал.
То, что мы увидели, даже близко не напоминало то жуткое болото, именуемое смрадным озером.
Песчаный берег омывала кристально — чистая вода, сквозь которую отлично проглядывалось дно озера с ракушками, рачками и маленькими рыбками, а поверхность озера сияла в солнечном свете, точно драгоценный камень.
Когда мне рассказывали о том, что это место было совсем другим, я даже представить не могла что оно было настолько прекрасным.
Однако нам было некогда любоваться красотой здешней природы. Стоя на берегу, мы неотрывно следили за каждым движением советника.
Шагнув к воде, он прикрыл глаза и вскинул руки, исследуя озеро с помощью поискового заклятия — по крайней мере именно так сказал Эллиан.
Так как намокнуть нам не грозило, мы подошли ближе. И, когда советник неожиданно открыл глаза и направился вглубь озера, тут же последовали за ним.
В отличие от нас, войдя в озеро, советник очень даже промок, но по видимому его это совсем не волновало. Цель, которую он так долго преследовал, наконец была перед ним, и ни прилипшая к телу одежда, ни чавкающие от влаги ботинки не могли его остановить.
Стоило с головой уйти под воду, как мы тут же различили мягкое сияние, которое шло из самого сердца озера. Там, на самой глубине, сиял огромный кристалл, отбрасывая блики на песчаное дно, рыб, и все что было в воде.
В самой его сердцевине клубилась магия — чистая, первозданная. Это и был источник.
— Невероятно… — шепотом произнесла я, совсем позабыв о коварном советнике, проклятии, и том, зачем мы вообще сюда пришли.
Больше всего на свете я хотела прикоснуться к камню, пусть и знала, что это невозможно. Источник звал меня, словно молил о помощи. Вот только ни я, ни даже Эллиас с Эллианом, не могли помешать Аластару сотворить то, что он собирался сделать.
Мое сердце сжималось от тревожного предчувствия, в то время как советник неумолимо приближался к источнику. Когда он остановился в шаге от него, его лицо исказилось в безобразной гримасе. На секунду мне даже почудилось, будто он вовсе не человек — на его лице проступила сетка темных вен, черты лица заострились, а глаза превратились в черные провалы, но спустя мгновение наваждение исчезло. Зато в самом сердце источника появилось темное пятно.
— Что это? — испуганно пискнула я, глядя на то, как тьма в источнике пульсирует и расширяется, словно живая, выходя за его пределы и отравляя воду.
— Он отравил его, — холодно ответил Эллиан, с ненавистью глядя в спину уплывающему прочь советнику, а затем потянул нас за ним, с опаской оглядываясь на черную жижу, расползающуюся по озеру, и сказал: — Нужно выбираться отсюда.
Я не знала, сможет ли это темное пятно как — то нам навредить, но не испытывала никакого желания проверять это на себе, поэтому кивнула и мы втроем поспешили к берегу. Правда когда выбрались советника уже и след простыл.
— Пусть идет. Мы уже все узнали, — хмуро ответил Эллиас, и я кивнула, невольно соглашаясь с ним.
Когда мы выбрались на берег, темное пятно поглотило уже половину озера, и, конечно, это не укрылось от местных жителей.
Первыми отреагировали дети. Они, как и взрослые, пока не понимали что это за пятно, но уже чувствовали, что это что-то злое. Указывая пальцем в сторону расширяющейся тьмы, они звали родителей и говорили родителям примерно одно и то же:
— Смотри, мамочка! Озеро заболело?
Само собой, после этого ни о каком купании не могло идти и речи.
Обеспокоенные взрослые спешили увести детей подальше от берега и рассказать обо всем градоправителю, чтобы тот скорее послал письма в другие города за магами. Они еще не знали, что он сбежал, прихватив с собой все их сбережения, и совсем скоро они не смогут себе позволить даже закупить зерно для следующего посева, не говоря уже об оплате услуг от магов.
Так и началась череда бед в Галуши: внезапная, пугающая и несправедливая, которая растянулась на много лет.
Тогда еще никто не знал, что черное пятно, отравившее озеро, отравит землю, а вместе с ней и все живое. Для всех в Галуши это был самый обычный день. Лишь мы трое знали что это не так. И, возвращаясь обратно на Землю, я думала о том, что советника пора остановить.
Когда наши руки образовали треугольник, все повторилось: вспышка света, темнота, и перемещение во времени, которое больше всего напоминал безумную поездку на аттракционах.
Второе перемещение далось мне еще хуже, чем первое, и, оказавшись в квартире тети, я безвольной куклой рухнула на диван, а комната все кружилась и кружилась, пока не разболелась голова.
Судя по лицам магов, им тоже было не слишком хорошо, но, в отличие от меня, они крепко стояли на ногах.
— Похоже ей плохо, — хмуро заметил Эллиас, заправив упавшую на лицо прядь мне за ухо, а затем обратился к вошедшей в комнату бабе Зине, — У вас есть какое-нибудь зелье?
— Есть такое, — тут же ответила она, — Бульон называется. Сейчас погрею. Вот увидите, ей сразу полегчает!
Маги спорить не стали, я тоже — сил не было. В какой — то момент меня снова замутило и я устало прикрыла глаза, а когда вновь открыла их, на табурете рядом с кроватью уже стоял поднос с куриным бульоном и маленькими макаронами — звездочками, а еще небольшая пиала, полная запеченных сухарей.
Тихо поблагодарив бабу Зину, я кое — как приняла горизонтальное положение и поела. Она не соврала — после третьей ложки мне и правда полегчало, и остаток бульона я доедала уже с аппетитом.
— Рада, что тебе лучше. Но теперь тебе лучше поспать. Вам всем, — строго добавила баба Зина, — Завтра у вас долгий и трудный день.
Хлопнув в ладоши, она сделала шаг в сторону, и вовремя, потому что комната неожиданно расширилась, и на том самом месте, где секунду назад стояла баба Зина, появилась еще одна заправленная кровать, а рядом еще одна. Затем на каждой из них появилось по аккуратной стопке с чистой одеждой из магического мира: в моей было белье, ночная сорочка и брючный костюм с теплым плащом, а у кровати нашлись высокие сапоги на причудливой шнуровке. При этом все было моего размера. А мгновением спустя между моей кроватью и двумя другими появилась тканевая перегородка.
— Надеюсь вы не против. Я решила что всем вам не помешает переодеться.
Я была очень даже за. Особенно учитывая то, что меня наконец ждало не платье с мягкими туфлями, которые от любой лужи превращаются в липкое и противно чавкающее нечто, а удобная одежда.
От того, чтобы не броситься бабе Зине на шею, меня удержала лишь внезапно нахлынувшая усталость. А затем соседка и вовсе ушла, заявив, что ей с утра цветы поливать.
Меня хватило лишь на то, чтобы наскоро принять душ, переодеться в темную ночную сорочку, и, так и не высушив волосы, рухнуть на кровать, натянув на себя одеяло.
Сквозь сон я почувствовала легкий поцелуй в губы, но так и не проснулась, лишь перевернулась, обняв руками мягкую подушку.
В ту ночь я действительно крепко спала. Меня не мучили ни комары, ни кошмары. А проснулась я засветло, полная энергии и сил. Утренняя я не имела ничего общего со мной вчерашней, которая вернулась из прошлого, напоминая скорее не девушку, а оживший труп.
Умывшись, и переодевшись в брючный костюм, я отправилась на кухню, где меня уже ожидали Мурзик, баба Зина, и Эллиас с Эллианом. Стол уже был накрыт, но, если не считать Мурзика, никто так и не притронулся к блюдам, ожидая меня, и это было приятно.
— Говорил же, надо было ее разбудить, — сказал Мурзик, на миг оторвавшись от миски. Однако его реплика так и осталась без ответа.
Заняв свободное место между бабой Зиной и Эллиасом, я пожелала всем доброго утра и опустила взгляд на стол перед собой. Там нас уже ждали жареные яйца с беконом, оладьи, румяные тосты, кофе и нарезанные овощи.
— Как ты себя чувствуешь? — тихо спросил Эллиас, когда я взяла в руки вилку и нож.
— Хорошо, — мягко улыбнувшись ответила я, обратив внимание на то, что маги тоже переоделись, — А вы? Готовы вернуться?
— Это наш дом, — спокойно ответил Эллиан, — А что насчет тебя?
Я одновременно ждала и боялась этого. Да, мы узнали правду о том, откуда взялось проклятие, и о том, кто наш враг, однако бой еще не выигран. В прошлый раз нас спасло лишь вмешательство бабы Зины, но даже я понимала, что она не сможет выдергивать нас из того мира в этот всякий раз, когда мы находимся в опасности.
Однако ответила я совсем иначе:
— Готова. Мы должны помочь тем несчастным людям. И защитить королевство от заговорщиков.
На короткий миг на кухне повисло молчание, а затем Эллиас широко улыбнулся.
— Говоришь как настоящая воительница, — с гордостью заметил он, а я зарделась. Я ведь вовсе не собиралась храбриться, просто говорила от сердца.
— Ну хватит вам, — строго сказала баба Зина, поглядев на нас своим фирменным взглядом, который мигом успокаивал расшалившихся соседских детей, — Сначала завтрак, а планы по захвату мира — потом.
После этих слов даже Эллиан не сдержал едва заметной улыбки.
Как позже объяснил Эллиас, баба Зина очень напоминала им няню, которая воспитывала их, как собственных внуков. Та тоже ругалась, если они много болтали за столом, особенно пока они были детьми — так ведь и подавиться недолго.
— Похоже она была хорошей, — с улыбкой заметила я, и Эллиас кивнул.
— Да, это правда. С ней Эллиан был намного мягче, чем сейчас. Он и в детстве был чересчур серьезным, но таким мрачным стал только после ее смерти. Эрна долго сражалась с болезнью, но в конце концов она победила.
Улыбка Эллиаса стала грустной, и я невольно опустила взгляд.
— Мне жаль… — тихо прошептала я. Я не хотела касаться подобной темы, и не была уверена в том, что стоит говорить в подобных случаях, но должна была хотя бы попытаться: — Но вы все равно не одни. Вы ведь есть друг у друга.
На секунду в глазах Эллиаса проскользнуло удивление, но он быстро взял себя в руки и улыбнулся:
— Эрна всегда так говорила. Знаешь, мы с Эллианом и в детстве с трудом ладили. Мы с ним всегда были слишком разными. Он с самого детства был серьезным и ответственным, а я — озорным и непоседливым. Мы часто ссорились, но Эрна всегда заставляла нас мириться, напоминала нам о том, что мы — семья.
— Она бы гордилась вами, если бы увидела вас сейчас. То, как вы помогаете друг другу.
— И отругала бы нас за то, что мы втянули тебя в эту переделку, — весело хмыкнул он в ответ, а я покачала головой.
— Я сама приехала в Галушь, и сама решила отправиться с вами. Я правда хочу помочь. То, что творится в Галуши. Это неправильно. Мы должны все исправить.
Эллиас легонько сжал мою руку в знак поддержки, и улыбнулся.
— И мы сделаем это. Но я не хочу, чтобы ты пострадала. Возможно будет лучше, если я договорюсь, чтобы тебя пораньше приняли в академию. Обычно общежитие закрыто на лето, но думаю для тебя могут сделать исключение. Во всяком случае так я смогу не переживать за тебя.
В ответ я коротко кивнула и отвела взгляд.
Конечно Эллиас был прав. Ну какая от меня помощь? В магии я полный новичок, и в бою толку никакого. Но отчего-то сама мысль о том, что мне придется отсиживаться в стороне, пока они сражаются в одиночку против коварного советника и его приспешников, вызывала во мне немой протест. А еще. Мне было немного грустно.
Но, если Эллиас и заметил перемену в моем настроении, то он ничего не сказал — попросту не успел, потому что в комнату вернулся Эллиан и сообщил, что все готово и пришло время отправляться.
Перед перемещением я надела те самые высокие сапоги, и перекинула через плечо зачарованную сумку, подаренную бабой Зиной. В нее же и сложила кое — какие вещи. Например белье, средства личной гигиены, кое-что из аптечки, а еще набор долгопишущих ручек и совершенно чистый блокнот в точку, который купила еще год назад, но до сих пор так и не использовала.
Странно, но даже после этого сумка не стала тяжелее и совсем не выглядела забитой. Чуть позже, перед перемещением, баба Зина отвела меня в сторону и сказала, что у этой сумки есть еще один секрет — она бездонная и зачарована на легкость. После этого я взяла с собой другие вещи — те, что никак не могли поместиться в маленькую дорожную сумку.
— Если тебе что-то понадобится, просто подумай об этой вещи и протяни руку, — шепотом сказала она, а затем добавила, — Я написала список всего, что положила в сумку. Как будет время — перечитай и дополни, так будет удобнее.
В конце концов я не удержалась, обняла бабу Зину и расчувствовалась.
— Спасибо! Вы… Вы заботились обо мне с самого переезда сюда, и даже потом… — всхлипнув, я собралась с духом и сморгнула непрошеные слезы, а затем добавила, — Я буду очень скучать по вам и Вовке. Вы берегите его, пожалуйста. Он хороший и не должен винить себя в том, что произошло тогда.
— С ним все будет хорошо, — с улыбкой заверила меня баба Зина, — И с тобой тоже. А вы берегите ее, — строго добавила она, обращаясь к Эллиасу и Эллиану, — Позаботьтесь о ней в вашем мире.
Вместо ответа маги синхронно кивнули, а затем Эллиас широко улыбнулся и протянул мне руку, и я, не колеблясь, вложила в нее свою.
Замерев посреди комнаты, я в последний раз обвела ее взглядом, по настоящему прощаясь с этим местом и гадая вернусь ли я сюда когда — нибудь еще. Пусть всего на день или на миг.
— Не грусти о прошлом, Даша, — с печальной улыбкой сказала баба Зина, словно прочла мои мысли, — Жизнь слишком коротка, чтобы оглядываться назад. Особенно тогда, когда рядом с тобой те, с кем можно идти вперед.
Кивнув, я грустно улыбнулась, баба Зина сделала быстрый пас рукой, и пространство вокруг заволокло белой дымкой.
Пока мы перемещались, я ни на миг не закрывала глаза, продолжая смотреть туда, где стояла баба Зина. А затем дымка рассеялась, и мы оказались на поляне в знакомом лесу.
— Ну вот мы и в Галуши…