Благодаря тому, что баба Зина перенесла нас неподалеку от озера, мы сэкономили немало времени, и деревьев вокруг было достаточно, чтобы скрыть нас от посторонних глаз. На этом, собственно, наше везение и кончилось, потому что со стороны озера доносился мерзкий смех и мужские голоса.
— И что нам теперь делать? — тихо спросила я, подхватывая Мурзика на руки, — Как думаете, сколько их там?
Ответ послышался от того, которого не ждали:
— Пятеро. Как раз погружаться собираются, — проскрипел голос, а позади нас неожиданно появился лесной дух. Ветер лениво пошевелил гнилые листья, через которые проглядывались разноцветные маленькие грибочки с остроконечными шляпками. И, что немаловажно, в этот раз его слышала не только я.
— Давно они здесь? — Эллиан держался так, будто говорящий дух из листьев, мха и сухих веток — самое обыденное, что только может быть. В ответ тот лишь вздохнул — видимо смирился с тем, что своим видом ему больше никого не напугать.
— Второй день поди, — проскрипел дух, — Все ходят вокруг, ходят, а в воду войти не решаются, и правильно боятся. Озеро все живое кругом губит. Вода в нем гиблая. Вдохнешь али в рот хоть капля попадет — мигом на тот свет отправишься. Но иначе им до источника не добраться. А добраться нужно. Этот, главный у них который, хочет в себя всю его силу вобрать. Совсем обезумел от жадности. Такой мощи ни один смертный не выдержит — и себя погубит, и всех вокруг себя. Потому — то этот источник и спрятали. Сила в нем дикая, необузданная и разумная — такую не подчинить.
— Простите… Неужели вы хотите сказать, что источник… Живой? — тихо переспросила я, и дух кивнул. Если так вообще можно сказать о ком — то, у кого нет головы. А я вдруг вспомнила о том, как мне показалось, что источник зовет меня, просит о помощи. Неужели это было на самом деле?
— Лишь глупцы думают, что могут управлять им. Многие пытались заполучить силу источника, потому его отгородили, скрыли от живущих в этом мире. Сам бы тот человек его ни за что не нашел. Видно ему помог кто — то с нашей стороны, — хмуро произнес он, а я вдруг похолодела. Неужели дух говорит о тех жутких существах, о которых нас предупреждала баба Зина?
Сглотнув вязкую слюну, я так и не решилась спросить его, но дух будто прочел мои мысли и ответил:
— Ты все правильно поняла, — проскрипел он, — В этом замешана одна из тварей Изнанки. И, боюсь, все намного хуже, чем вы опасались. Если моя догадка верна, что-то хочет использовать этого глупца, одержимого идеей поглотить источник, чтобы прорваться в наш мир.
Путешествуя во времени, мы так и не встретили тех самых тварей, но даже я понимала, что если дух прав, дела очень-очень плохи. Когда я спросила Мурзика о том, как выглядят эти самые твари, у него шерсть встала дыбом, и он ответил, что мне лучше этого не знать.
— Вы знаете, как ему помешать? — с надеждой спросила я, — Как защитить источник?
Дух вздохнул, отчего его листья вновь зашелестели, а затем ответил:
— Если тварь этому глупцу в сердце проникла, то он ни за что не остановится. Пока жив будет, никого на пути к своей цели не пожалеет: ни друга, ни брата, ни мать родную. Все сделает, чтобы добраться до источника. При смерти будет, но не отступится. Только смерть его остановит.
Дух замолчал, а я побледнела. Нет, я и раньше понимала, что все очень серьезно, но до этой минуты внутри меня еще теплилась надежда спасти всех и отделаться малой кровью.
Советник был ужасным человеком, и, если судить логически, его жизнь — не такая большая плата за спасение города, а то и всего мира, но… Смогу ли я смотреть на то, как он умрет? Или, если придется, приложить к этому руку?
Я никогда не любила ужастики, компьютерные игры-стрелялки обошли меня стороной, и я до сих пор с ужасом вспоминала фильм Зеленая миля. Фильм хороший, это несомненно, но сцена казни. Это для меня перебор.
— Значит так тому и быть, — холодно произнес Эллиан, вынимая из ножен меч. Не свой
— тот у него забрали еще во время ареста. Баба Зина выдала ему новый, — Избавимся от предателя и дело с концом.
Эллиас положил мне руку на плечо и заглянул в глаза.
— Тебе не обязательно быть здесь, — наконец произнес он, — Это не твоя битва. Я напишу письмо коменданту и перенесу тебя в академию. Там о тебе позаботятся.
Умом я понимала, что так будет лучше. У меня нет ни необходимых знаний, ни силы, которая поможет им в бою. Но отчего-то на сердце было очень тревожно. А еще то чувство, что у меня возникло в озере, будто источник зовет меня, повторилось, и в этот раз в моей голове отчетливо прозвучал голос, полный мольбы: «Помоги».
Я протестующе замотала головой, но Эллиан и слушать не стал, добавив:
— Эллиас прав, так будет лучше.
Мурзик промолчал, но по его глазам было ясно, что он с ними согласен. И тогда я рассказала им о том, о чем молчала раньше. Да, это звучало дико, но я чувствовала, что если просто уйду и промолчу случится непоправимое.
— Говоришь источник звал тебя? — проскрипел дух. Я кивнула, и поймала на себе хмурые взгляды магов. Они явно были не в восторге от услышанного. Да и чего греха таить, я бы и сама была рада, если бы это было неправдой, но. Что есть, то есть.
— И зачем ему это делать? — грубо спросил Эллиан, а я не выдержала и разозлилась.
— А мне то откуда знать? Я вообще об этом не просила! Но недавно зов повторился, и я не могу его проигнорировать.
— Даша, здесь опасно, — мягко сказал Эллиас, — Мы не знаем что это значит. А даже если источник в самом деле звал тебя, как ты ему поможешь?
Я опустила голову. Ответа на этот вопрос у меня не было.
— Как знать… — вмешался дух, — Источник живой, у него есть душа и разум, и он ничего не делает просто так. Если он попросил помощи именно у нее, значит на то была причина. Я считаю что девочке нужно остаться. Вы не можете быть мудрее источника.
На скулах Эллиана заиграли желваки. Едва ли ему нравилось то, что им командует куча гнилых листьев. Эллиас тоже был напряжен. А я поняла, что сейчас решается моя судьба. Если маги решат сослать меня куда подальше, дух никак им не помешает.
Наконец он вздохнул и ответил, обращаясь ко мне:
— Хорошо, мы избавимся от советника и расчистим путь к источнику, но до тех пор ты побудешь здесь. И, раз это было его идеей, лесной дух тебя спрячет, — холодно припечатал его Эллиан, а я почувствовала, как тревога смешивается с облегчением, пока он не добавил: — Не защитишь — сожгу и тебя, и твой проклятый лес.
Лесной дух важно выпрямился и кивнул верхней половиной листьев. Ну или мне так показалось. В любом случае никак иначе я это назвать не могла.
— Сберегу как дочь родную, — серьезно прошелестел он, ничуть не испугавшись угрозы мага, — Но и вы проклятого не упустите. Нельзя, чтобы он сбежал или поглотил источник, а не то никто из нас не спасется.
Прежде чем маги ушли, я опустила Мурзика на землю и порывисто обняла Эллиаса. А затем плюнула на все, и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала его как в последний раз. Потому что он и в самом деле мог стать последним, а затем прошептала:
— Прошу, вернитесь целыми, оба, — и, когда они скрылись за деревьями, уже тише добавила: — Чтоб вам целыми вернуться!
— Это ты правильно, — одобрительно произнес Мурзик, и тут же добавил: — Это хорошо. Я пока толком не понял как твоя магия работает, но лишним это пожелание точно не будет.
Я не ответила, с тревогой глядя в ту сторону, где скрылись маги, и прислушиваясь. Со стороны озера, как и прежде, доносились голоса незнакомых мне мужчин. Похоже Эллиасу и Эллиану все-таки удалось подобраться к ним незамеченными.
— Это я их от чужих взглядов спрятал! — гордо прошелестел дух, — Пока из леса не выйдут их никто не заметит.
— Спасибо, — тихо поблагодарила я его, изо всех сил стараясь игнорировать дурное предчувствие. Однако совсем скоро это стало невозвожно.
Со стороны озера послышались крики и звон стали, в небе сгустились тучи, а из-за деревьев повалил темный дым. Я даже не знала что хуже: видеть то, что там происходит, или гадать, наши побеждают или нет.
Ожидание в связке с неведением было мучительным. Всякий раз, как я слышала голос Эллиана или Эллиаса, сердце замирало в страхе не услышать их вновь, ведь это означало бы что они проиграли.
— Они справятся, — серьезно сказал Мурзик, — Маменька моя им зачарованные мечи и одежды дала, а еще зелья укрепляющие в еду добавляла. В них сейчас силы больше, чем во всей той толпе, а еще на них твое проклятие. Они точно вернутся!
Я держалась, одним усилием воли удерживая себя на месте, ровно до тех пор, пока со стороны озера не послышался ужасный нечеловеческий вой. Сорвавшись с места, я со всех ног побежала в сторону озера, и ни Мурзик, ни лесной дух не смогли меня удержать.
Лишь добежав до окраины леса я остановилась, не в силах оторвать взгляд от того, что происходило у озера.
Эллиаса и Эллиана со всех сторон окружали враги, но советник и его приспешники больше не были людьми. Они стали чудовищами, что больше напоминали огромных черных человекоподобных жаб. Их кожа была покрыта буграми, а вместо человеческих зубов во ртах скрывались клыки. Они были пугающими и отвратительными, но советник был самым большим и самым уродливым монстром.
Что бы он ни сделал, это придало ему сил, и братья явно проигрывали, но не сдавались. Даже издалека я видела, что оба они ранены — на плече Эллиаса растекалось темное пятно, а на щеке Эллиана был внушительный порез, от которого по коже стремительно расползалось такое же темное пятно.
Наконец меня нагнал Мурзик. Тяжело дыша, он зашептал:
— Даша, нам нужно возвращаться! Ты ничем не можешь им помочь! Я попробую… Попробую связаться с мамулей, вдруг она вытащит нас отсюда?
Но я его не слышала. Вместо его слов в моей голове звучал уже знакомый голос источника: «Спаси их!» — и, словно во сне, я шагнула вперед.
Маги и чудовища были слишком увлечены боем, поэтому заметили меня лишь тогда, когда я оказалась в пяти шагах от них. Эллиас и Эллиан едва успевали отбиваться от ударов, и не оборачиваясь стали кричать мне, чтобы я убегала, но я не двигалась, с презрением глядя на тех, что когда-то были людьми.
Вблизи они были еще больше похожи на раздувшихся жаб, и всякий раз, когда Эллиасу или Эллиану удавалось ранить одного из них мечом, из их ран текла черная, булькающая жижа.
— В вас не осталось ничего человеческого. — хмуро заметила я, и была права. Взгляды пособников советника отупели, зрачки вытянулись и стали прямоугольными. Лишь их предводитель до сих пор сохранял какие-то крупицы рассудка, но уже совершенно не контролировал себя, отдав тело во власть мерзкой твари.
Один из монстров двинулся в мою сторону, и как раз тогда, когда Эллиас пытался его остановить, другой монстр проткнул его мечом. Эллиас обмяк. Из его рта вытекла струйка крови, а я все стояла, чувствуя, как от злости закипает кровь.
— Да чтоб вам лопнуть, мерзкие лягушки! — выпалила я, с яростью глядя на чудовищ, и те в тот же миг стали раздуваться, точно уродливые шары. Первыми раздулись черные уродливые щеки и животы, затем — лапы, а и без того большие глаза, казалось, увеличились в десятки раз. Прошла минута, вторая, а чудовища все продолжали раздуваться, заполняя пространство вокруг, пока наконец не лопнули, с мерзким звуком окатив берег и ближайшие деревья черной жижей.
Меня тоже забрызгало, но чистота в тот момент волновала меня меньше всего.
Кое-как разглядев распростертого на земле Эллиаса, я тут же бросилась к нему и упала на колени. У него была сквозная рана в животе. Он был бледен и едва дышал. Г лаза его были закрыты.
Его брат выронил меч и невидящим взглядом смотрел перед собой. Из леса выбежал Мурзик. А я почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота.
На меня разом накатила слабость, из глаз полились слезы, но я не собиралась вот так его отпускать. Не для того я его спасала.
Сжав руками ткань его плаща, я стала трясти его, повторяя одно и то же:
— Чтоб тебе жить долго и счастливо!
Однако это не помогло ни через минуту, ни через две. В конце концов рядом оказался Эллиан и положил руку мне на плечо:
— Остановись, Даша. Ты сделала все, что могла.
И вот, когда казалось что все потеряно, я вновь услышала голос. Он сказал: «Я помогу»,
— и я поверила.
Не знаю как, но я точно знала что нужно делать.
Вырвавшись из хватки Эллиана, я молча поднялась на ноги и медленно направилась к воде, остановившись у самого берега — там, где начиналось черное, как ночь, озеро, и тогда источник вновь со мной заговорил: «Я защищу тебя» — раздалось в моей голове, и я решительно ступила в воду под ругательства спещащего в мою сторону Эллиана.
— Что ты творишь?! — воскликнул он, но я его не слышала, удивленно глядя себе под ноги — там, где вместо черни была чистая вода.
Так я сделала еще три шага, а затем еще пять, и оказалась в воде уже по грудь, а затем набрала в грудь побольше воздуха и нырнула. Вокруг меня тут же образовался купол с кристально чистой водой. Кругом была чернильная тьма, но я знала, что ей до меня не дотянуться, и не смотря ни на что продолжала плыть к источнику.
Когда купол накрыл и его, я увидела, что черное пятно, которое когда — то появилось из-за советника, разрослось практически на весь камень. И, пусть и понимала, что под водой мои слова никто не услышит, а воздуха надолго не хватит прикоснулась к нему, и произнесла: «Чтоб вся тьма исчезла!»
Вместо слов из моего рта вырвалась стайка пузырей, а затем произошло немыслимое — кристалл засиял. На миг меня ослепило яркой вспышкой света, а когда я вновь открыла глаза, от тьмы не осталось ни следа.
Вынырнув, я тяжело задышала и огляделась по сторонам — берег полностью очистился, небо посветлела, а природа вокруг стала постепенно оживать.
Первыми запели птицы, затем на деревьях появились маленькие зеленые почки и проросла трава. Темные пятна вокруг ран Эллиаса и Эллиана тоже исчезли. И, когда я наконец выбралась на берег, Эллиас открыл глаза.
Эллиан и Мурзик сидели над ним и не могли поверить в то, что случилось. Как впрочем и я.
К нему вернулся здоровый цвет лица, и, пусть он все еще лежал на траве, кажется умирать больше не собирался.
Мокрая, дрожащая от ветра, я бросилась к нему, и он улыбнулся. Пусть тьмы больше и не было, как и черной жижи, рана все еще была серьезной и требовала лечения.
— Ты снова меня спасла, — тихо сказал Эллиас.
— Она всех спасла! — тут же поправил его Мурзик, а затем строго добавил: — О чем ты только думала?!