Мой вопрос ее явно смутил. Отведя взгляд, она пробормотала что-то неразборчивое. Словом — я ничего не поняла, но переспрашивать не стала, чтобы не смущать ее еще больше. Вместо этого спросила:
— А как там твое умертвие? Жуня кажется? Поймала его?
Ари вздохнула и с грустью покачала головой:
— Он всегда убегает… Я ему хотела утром ленточку повязать, а он ее, представляешь, раз! И перегрыз. А потом убежал. Но это ничего, — уже бодрее добавила она, — Жуня вернется, как проголодается.
Чем именно питается эта невиданная зверушка, я и в страшном сне представить не могла, но на всякий случай спрашивать не стала. Что-то мне подсказывало, что некоторых вещей лучше не знать.
— А ты наверное ищешь приемную ректора? — тут же оживилась она, — Я только что оттуда. Хочешь проведу? Здесь ужасно просто заблудиться.
За то время, что я провела здесь, мне ужасно надоело бесцельно слоняться по коридорам, поэтому я и не думала отказываться от внезапной и такой своевременной помощи. Благо Ари хорошо запомнила дорогу в ректорскую башню — по ее словам один из магистров узнал про Жуньку, так что у ректора Ари побывала уже дважды за утро, — и мы довольно скоро оказались у светлой резной двери.
— Удачи, — улыбнулась она, замерев у стены, — Если ты не против, я тебя здесь подожду. Мне, э-э-э. Двух раз хватило.
Кивнув, я тихо поблагодарила ее и постучалась. С той стороны, правда, никто так и не сказал «войдите», но я посчитала, что открывшуюся дверь вполне можно считать приглашением, так что вошла и огляделась.
Приемная ректора чем — то напоминала мне рабочий кабинет Эллиана — добротная мебель из темного дерева, идеальный порядок на рабочем столе, и никаких лишних деталей. За одним только исключением — за столом сидела женщина.
Незнакомка чем-то напоминала мне мою школьную учительницу по математике: тот же рыжий одуванчик на голове, острый, чуть вздернутый нос, плотно сжатые, накрашенные розовой помадой губы, чуть вытянутые очки, наподобие кошачьего глаза, и строгий, изучающий взгляд. Клавдия Степановна всегда смотрела на учеников так, словно они провинились, а от ее голоса на родительских собраниях, поговаривали, вздрагивали даже родители. И было совершенно не важно, отличник у них или хулиган.
И точно — стоило ей меня заметить, как она вперила в меня знакомый взгляд — тот самый, что у всех вызывал одно желание — убраться подобру-поздорову. А я вроде пока ничего не натворила…
Не сказав ни слова, она протянула руку, и я так же молча вложила в ее ладонь результаты магической проверки. Удовлетворительно кивнув, женщина протянула мне взамен другой листок, а еще немного потрепанное перо и чернильницу, велев заполнить заявку, после чего вернулась к своим делам. Ну а я принялась читать и попутно заполнять бланк заявки:
«Заявление на поступление
Ректору Элорской Академии Магии
Магистру Третьей Степени Шестого Порядка
Димитрусу эль Рафо
Я, Даэра Тир, сим документом подтверждаю, что прошла процедуру проверки магического резерва, и члены комиссии сочли ее результат удовлетворительным, и заявляю о своем желании поступить на первый курс факультета проклятий Элорской Академии Магии. С правилами ознакомлена».
Поставив подпись под документом, я передала его женщине. Та строго оглядела его, убедилась в том, что все заполнено без ошибок, и положила на стол передо мной свиток с печатью академии и что-то, отдаленно напоминающее значок.
Тихо поблагодарив ее, я вышла из мрачной приемной и, едва за мной закрылась дверь, почувствовала нешуточное облегчение.
— Как будто все соки из тебя выжали, да? — с сочувствием спросила Ари, а затем покачала головой, — С ней всегда так, но это пройдет, особенно если поешь. Пойдем, я слышала в честь начала учебного года в столовой устроили настоящий пир!
И, не дожидаясь моего ответа, она взяла меня за руку и потащила вдоль по коридору. Мурзик, явно воодушевившись новостью о еде, бодро побежал за нами следом.
— А это твой котик? — с улыбкой спросила она, наклонившись, чтобы погладить его. Тот сперва недовольно зыркнул, но все же позволил себя погладить и вскоре замурчал, и глаза Ари наполнились восторгом: — Какой хорошенький! А как его зовут?
— Мурзик, — дружелюбно ответила я, и девушка улыбнулась еще шире, повторив:
— Мурзик! Ну разве ты не прелесть? Уверена, вы с Жуней подружитесь! — заявила она, на что Мурзик недовольно дернул хвостом, явно в этом сомневаясь.
Я в дружбу говорящего кота и страшненькой полуразложившейся зверушки тоже не верила, но благоразумно промолчала — не хотела обижать новую знакомую, особенно после того, как она мне помогла.
Столовая нашлась в соседнем корпусе. Ари сказала, что под нее отведены целых три этажа — чтобы все поместились, и преподавателям не пришлось толкаться в одной очереди с голодными адептами.
Увы, едва не появлялась на тарелках сама по себе. Нужно было самому подходить и набирать все, что понравится, на свой поднос, и еще умудриться донести его до свободного стола, ничего не пролив — на полу и столах-то духи-домовики мигом уберут, а вот форму самому стирать придется. Ну или обращаться за помощью к адептам с бытового факультета — им пятна с одежды убрать как раз плюнуть.
На аппетит я не жаловалась, а потому набрала всего понемногу. Ари тоже не скромничала, как и я прихватив внушительный кусок мяса, миску салата, пюре, чашку виноградного компота и кусок лимонного пирога. Мне, правда, пришлось взять чуть больше, чтобы поделиться с Мурзиком, но это мелочи…
Сложнее всего было найти свободные места. Забитая голодными адептами с подносами в руках, столовая походила на большой муравейник. Словом, там и яблоку было негде упасть — что уж говорить о двух первокурсницах, к которым вдовесок идет огромный кот?
— Может пообедаем в саду? — робко предложила я, когда перед нами уже в пятый раз заняли едва освободившийся стол, и Ари, немного помедлив, согласилась.
Я, правда, опасалась, что нам не позволят вынести подносы из столовой, но ни в дверях, ни на лестнице нас никто не остановил. А оказавшись в саду, я поняла, что мы не одни такие. Снаружи, конечно, было не так много адептов, как внутри, но то тут, то там, на лавочках и просто на газоне я замечала и других адептов с подносами. Большинство из них сидели поодиночке, но некоторые собирались небольшими группами по двое и по трое.
— Ух! Аж дышится легче! — заметил Мурзик, присаживаясь прямо на траву, и мы, недолго думая, последовали его примеру.
Конечно есть, сидя на траве, с подносами на коленях, было не так удобно, как за столом, но я была так голодна, что мне было все равно. Я бы и на крыше поела, лишь бы меня никто не отвлекал. К тому же еда в столовой была просто превосходная. Нет, до сиерры Августины местным поварам, конечно, еще далеко, но готовили они вполне недурно, так что обед свой мы умяли довольно быстро, и уже собирались отнести подносы с посудой обратно, как вдруг они с тихим хлопком растворились в воздухе.
— Это все домовые духи, — с улыбкой сказала Ари, а затем пояснила: — У нас дома тоже живет пара, поэтому я знаю. Они очень добрые и трудолюбивые, но терпеть не могут, когда что-то находится не на своих местах, поэтому посуда, как и мебель, часто зачарована, и всегда возвращается туда, куда они пожелают.
— Удобно, — признала я, и она улыбнулась, а затем добавила:
— Да, только не вздумай возвращать им полные тарелки — если увидят, что ты не притронулась к еде или не доела — жутко обидятся. В том году у нас гостила моя кузина, а она жутко переборчивая в еде. Отказалась от селедки, и до самого ее отъезда домовики ничего, кроме селедки, не готовили. Нам уже самим от нее тошно было — попробуй поешь три недели одно и то же, но пришлось всю съедать, чтобы это поскорее кончилось.
Представив, что мне несколько недель придется есть одну селедку, я невольно скривилась. Ее я еще с детства терпеть не могла. Благо в столовой каждый мог сам выбирать, что ему есть на завтрак, обед и ужин, а значит достаточно просто брать то, что точно съешь.
— Ты уже заселилась? — спросила Ари, поднимаясь на ноги, — Если нет, лучше поторопиться, пока все хорошие комнаты не разобрали!
Жизнь на Земле глубоко вложила в меня уверенность в том, что в общежитии хорошо не бывает. А мои знакомые из университета, которым не повезло проживать в одном из них, лишь укрепили ее своими жуткими историями про плесень, такаранов, и постоянные поборы с и без того не слишком богатых студентов, которые уходили на что угодно, только не на ремонт. Потому что в общежитии каждый день что-нибудь да разваливалось, а чинить или менять это никто не торопился. Так в прошлом году они несколько месяцев провели без горячей воды, и это зимой!
К счастью, местное общежитие не имело ничего общего с тем кошмаром, который я себе представляла.
Академическое общежитие находилось в отдельном корпусе. Это было продолговатое каменное сооружение, обвитое виноградными лозами, с арочными окнами и черепичной крышей. Прямо под ним, вдоль увитой зеленым виноградом каменной стены, были высажены яркие цветочные клумбы, которые поливала из маленькой лейки крошечная фея с яркими фиолетовыми крылышками.
И я вот вроде как понимала, что вот так таращиться невежливо, но ничего не могла с собой поделать. Так и стояла, пока у меня не поинтересовались хриплым и неожиданно басистым голосом:
— Что, не местная?
Вздрогнув, я присмотрелась к его обладателю, и обнаружила, что это совсем не милая стройная феечка, а фей. Феище, я бы даже сказала.
Передо мной был крошечный, но весьма внушительный для своих размеров мужик, со шрамом над левой бровью, темными, собранными на затылке волосами и примерно трехдневной щетиной. Одет он был в крошечные блестящие доспехи, поверх которых был повязан фиолетовый фартук.
Я, как застыла с приоткрытым ртом, так и кивнула. Феище хмыкнул и, к счастью, ни капли не обиделся — видимо уже привык к такой реакции. Я и раньше не собиралась нарываться, но после рассказа Ари об обиде домовых я вообще решила остерегаться ссор с волшебными созданиями.
— Меня зовут Ларстерн, — представился он с улыбкой, — Я местный завхоз. А вы, похоже, новенькие?
Мы с Ари активно закивали, подтверждая его слова, а затем представились.
— Тогда вам туда. Третья дверь справа — кабинет коменданта.
Поблагодарив завхоза, мы поспешили к коменданту. Изнутри, к слову, общежитие тоже оказалось весьма уютным, и ни капли не напоминало выкрашенные еще при советском союзе стены моего родного университета.
Каменные полы были натерты до блеска. На стенах — развешаны разнообразные картины в резных рамах и волшебные фонари, которые пока не горели, так как из окон в коридор поступало достаточно света, а кое-где даже стояли цветочные горшки.
— Если наши комнаты хоть немного похожи на то, что я сейчас вижу, я готов здесь жить!
— заявил Мурзик, пуская слюни на натюрморт с жаренной индейкой.
Я же в ответ лишь улыбнулась. Ари пока не знала, что моя зверушка не только прожорливая, но и очень даже разговорчивая, а признаваться в этом я пока была не готова.
Подойдя к указанной двери, мы остановились и вежливо постучали. Ответили нам, правда, не сразу, но примерно через две минуты дверь послушно открылась, пропуская нас в уютную комнату с добротным столом и секретером из светлого дерева.
А за столом сидела… Русалка.
С чего я это взяла? Что ж, дело было отнюдь не в длинных волосах цвета морской волны, не в заколке в виде морской звезды, и не в кулоне в форме ракушки. Просто из — под стола вполне недвусмысленно выглядывал длинный русалочий хвост.
Чем дольше я рассматривала незнакомку, тем больше убеждалась в том, что мы ошиблись дверью. А все потому, что выглядела она ничуть не старше нас.
— Простите, мы кажется ошиблись дверью. — тихо прошептала я, пятясь к двери. Из — за этой ситуации у меня снова возникло дежавю.
Но, прежде чем я успела коснуться дверной ручки, русалка меня остановила:
— Ну что вы! — с широкой улыбкой ответила она, — Вы ведь первокурсники? Хотя о чем это я? Конечно первокурсники, что за вопрос? Проходите, присаживайтесь! Ректор ведь выдал вам пропуски?
Мы с Ари переглянулись и одновременно кивнули, и русалка радостно хлопнула в ладоши, раскрыв перед собой длинный список поступивших.
— Вот и славненько! Так-так. Даэра Тир, первый курс, факультет проклятий — тринадцатая комната! И Арианна эль Кост, первый курс, факультет некромантии — тринадцатая комната! — торжественно произнесла она и свернула свиток, — Все необходимое вы найдете уже там. Пропуски не теряйте — их, конечно, можно восстановить, но помощница ректора вам за это спасибо не скажет.
Покинув кабинет коменданта, мы отправились вдоль по коридору в поисках двери с медными цифрами один и три. К счастью, долго петлять по лабиринту коридоров нам не пришлось, и совсем скоро мы оказались в нашей общей комнате.
В ней было одно широкое окно с бордовыми занавесками, две широкие кровати, два платяных шкафа, две тумбы и два рабочих стола с двумя креслами, а еще одна дверь в другом конце комнаты — она вела в ванну. В ней была одна раковина, одна ванна с медным краном на медных ножках, унитаз, а еще несколько крючков для одежды и полотенец и одна широкая полка.
Словом — все удобства были на месте. Даже вода горячая — я проверила.
В шкафах обнаружилось по два комплекта формы на каждый сезон для каждой из нас, а еще легкие летние ботинки и теплые сапоги. В тумбочках — запасной комплект постельного белья и полотенца. На столах нас ждали наши учебники, листы с расписанием лекций и списком правил академии.
Последний мы с Мурзиком и Ари и принялись читать. Правда вскоре пришли к выводу, что его стоило назвать списком запретов и обязанностей.
«Правила проживания в академии:
1. Адепты, проживающие на территории академии, обязаны присутствовать на всех занятиях. В случае отсутствия они обязаны предоставить письменное разрешение от ректора, декана или опекуна.
2. Все адепты во время занятий обязаны носить форму и приколотые к ней пропуски.
3. Все адепты обязаны являться на занятия вовремя. В случае опоздания они обязаны предоставить письменное разрешение от ректора, декана или опекуна.
4. Порча имущества академии карается назначенным ректором или деканом наказанием и возмещением причиненного ущерба.
5. Адептам, проживающим на территории общежития, запрещено покидать комнаты после наступления темноты.
6. Юношам и девушкам также запрещено посещать комнаты противоположного пола.
7. Адептам запрещено применять магию против других адептов без присутствия и разрешения магистров.
8. Адептам запрещено покидать территорию академии без соответствующего разрешения.
9. Адептам запрещено посещать территорию кладбища без соответствующего разрешения и сопровождения магистра.
10. Какое-либо нарушение дисциплины несет за собой последствия в виде назначенного ректором или деканом наказания, вплоть до исключения».
Дочитав, я шумно выдохнула и сложила список правил напополам, после чего сунула его в дальний угол ящика — вряд ли он мне еще когда-нибудь пригодится.
Ну что ж… По крайней мере о запрете отношений между преподавателями и проживании с домашними питомцами ни слова.