В какой стороне нужная мне лестница, я все еще не знала, но очень скоро мне наскучило сидеть. Чего ждать-то? Пока появится кто-то, случайно разгуливающий по поместью, и подскажет дорогу? Поместье большое, людей в нем мало, а значит наткнуться на кого — нибудь шансы невелики, и выручать себя следует самой.
Перспектива еще пары часов брожения по поместью меня не радовала, но и не пугала. Как говорил Чеширский кот, куда — нибудь ты обязательно попадешь, нужно только достаточно долго идти, а я и без того уже целый час бродила.
По пути я несколько раз встречала разных призраков, но все они игнорировали меня, либо спешили скрыться за очередной стеной. Впрочем их можно было понять. Если до меня их никто не замечал и не заговаривал с ними, ясно почему они могли перестать обращать внимание на живых.
Однако, сколько бы я ни шла, так и не смогла выйти к знакомому коридору. Один раз я наткнулась на лестницу, но она вела вверх, и решила, что не буду подниматься без лишней необходимости — мне-то вниз нужно, и при этом не уставала повторять про себя:
«Насколько же большое это поместье?..»
Когда я разглядывала его с улицы, оно и правда было большим. Гораздо больше школы и университета, где я училась, и даже нашего пятиэтажного дома. Но сейчас, изнутри, оно казалось мне бесконечным лабиринтом из древнегреческих мифов. Только минотавра для полного счастья не хватало…
И все бы ничего. Вот только стоило мне об этом подумать, как за поворотом послышались громкие, грозные шаги, и рев, едва не заставив меня поседеть от ужаса. Круто развернувшись на пятках, я побежала в противоположном направлении, мысленно проклиная это поместье, свое невезение и Мурзика, который притащил меня в этот треклятый мир.
«Проклятье, я же пошутила!»
Не знаю, сколько я бежала, не разбирая дороги, и даже не уверена, что за мной кто-то гнался, но страх перспективы быть сожранной жутким монстром, так и не получив обещанную зарплату, подгонял меня вперед ровно до тех пор, пока я с размаху не влетела в мужскую грудь.
Это было. Больно. Из груди вырвался рваный вздох, пошатнувшись, я ненадолго потеряла равновесие, но мужчина успел придержать меня и спасти от позорного падения.
Подняв взгляд, я столкнулась с насмешливыми зелеными глазами и едва не выругалась вслух. А все потому, что я едва не сбила с ног собственного начальника. Это ж надо было так облажаться!
— Простите! — тихо пискнула я, отступив от мужчины на два шага.
К счастью, разозленным он не выглядел. Казалось, что произошедшее его вовсе не заботит, и даже веселит — было что-то такое в его взгляде. Чего я объяснить не могла.
— Куда вы так бежали? — участливо поинтересовался он, затем сделал небольшую паузу и добавил, — Или будет вернее спросить от кого?
— Вы удивительно проницательны, — хмуро ответила я, поправляя юбку, и тут же прикусила язык. Не стоит испытывать терпение того, от кого зависит твоя зарплата. Но мужчина, кажется, не заметил моей дерзости, и был настроен продолжить наш неловкий разговор:
— Так что же вас так напугало?
— Я. Не уверена, — честно призналась я, и отчего-то почувствовала себя глупо, как нашкодивший ребенок. Так бежать сама не зная от чего.
— Вот как? — бровь мужчины удивленно взметнулась вверх, он посмотрел куда — то мне за спину, заставив меня нервно обернуться, но там никого не было. Я успела заметить его промелькнувшую улыбку и нахмурилась.
«Он что, пытается меня напугать?»
Но как следует поразмыслить над этим я не успела.
— Что ж, думаю вам не помешает выпить успокаивающий отвар… — с улыбкой ответил он, — Как считаете?
— Не откажусь.
Вместе мы проследовали на кухню, где он предложил мне занять одно из кресел у окна, а сам принялся хлопотать над заварником, тихо напевая какую — то мелодию себе под нос — для полного образа ему не хватало только фартушка.
Что-то в начальнике казалось мне странным, неправильным, но я так и не успела понять в чем дело, когда на круглый стол передо мной опустилась фарфоровая чашка с травяным отваром.
— Вот, выпейте. Вам сразу станет легче, — заверил он.
Обхватив чашку руками, я ненадолго замерла, чувствуя себя Алисой из сказки, а затем решительно сделала глоток. Ну не будет же начальник травить меня в собственном доме? Хотя бы потому, что у него нет времени ждать, пока гильдия отправит на мое место кого — нибудь еще…
Воспоминания о последних словах, брошенных Эллианом после завтрака, неприятно кольнули обидой, но я быстро взяла себя в руки. Что он там обо мне думает не должно меня волновать. Главное — сделать работу, получить деньги и устроиться где-нибудь в небольшом уютном домике.
Вопреки моим подозрениям, отвар оказался совсем не горьким, он пах земляникой, мятой и мелиссой, и даже был вполне приятен на вкус, так что я выпила все до капли и поблагодарила:
— Спасибо. Мне и правда стало легче.
Мужчина вновь улыбнулся, совсем как ночью, когда предложил проводить меня в библиотеку, и сел рядом. Возможно даже ближе, чем позволяли приличия.
Не знаю почему, но я вдруг захотела рассказать ему о том, что произошло.
— Я слышала шаги. — стоило об этом вспомнить, как я словно вновь услышала их за спиной, но на кухне были лишь мы, и единственные звуки издавала кипящая кастрюля, порой позвякивая крышкой, — И рев… Не тот, что ночью, — теперь я была в этом уверена, — Но все равно жуткий.
— Да, такое здесь случается. — с улыбкой ответил он, — Но, как правило, днем бояться нечего. Скорее всего над вами просто кто-то пошутил.
На секунду я даже дышать перестала, задохнувшись от возмущения, и лишь глупо открывала рот, но вскоре взяла себя в руки и переспросила:
— Пошутил? — как ни старалась скрыть эмоции, они то и дело пробивались наружу, выдавая меня со всеми потрохами.
«Хороши шуточки! Так можно и богу душу отдать, и никакого проклятия не нужно…» — Эллиан же будто услышал мои мысли, отчего его улыбка стала еще шире.
— Местные дети иногда пробираются в поместье, чтобы поиграть, — немного виновато поделился он, — О поместье в городе ходит много слухов. Сами понимаете, здесь слишком мало персонала, чтобы за всем уследить.
Пусть и не сразу, но я успокоилась. Если он сказал правду, то мне не на что злиться. В конце концов, что взять с детей? В их возрасте я и сама любила подшутить над взрослыми, и мама часто жаловалась, что со мной слишком рано поседеет.
— Вот как. Похоже мне нужно закалять нервы, если я планирую здесь задержаться, — я робко улыбнулась, и мужчина одобрительно кивнул, а затем, будто между прочим, обронил:
— Вы всегда можете заглянуть ко мне на чашечку отвара.
Он что, флиртует со мной?
Я не была уверена, нравится ли мне это, но на всякий случай совсем отказываться от предложения не стала, тем более что если так продолжится, одной чашкой отвара я точно не обойдусь.
Мы провели там еще пару минут, ровно до тех пор, пока я не взглянула на часы. Я потеряла слишком много времени, блуждая по поместью.
— Мне наверное уже пора, — сказала я, поднимаясь, — Спасибо за помощь. И отвар.
— Был рад помочь.
Мужчина кивнул, и я уже собиралась уйти, и даже открыла дверь, ведущую в коридор, как вдруг столкнулась. С еще одним начальником.
— Эллиан? — растерянно прошептала я, застыв на месте, — Но как вы здесь оказались? Вы же только что были там.
— Что за вздор? — раздраженно отозвался начальник, — Я все утро пробыл в своем кабинете.
После этих слов я наконец обратила внимание на его одежду. Тот, с кем я пила отвар, был одет в белую рубашку с распахнутым воротом, в то время как на нем была черная, застегнутая на все пуговицы. Мы оба обернулись назад — туда, где все еще сидел другой Эллиан, и тот отсалютовал нам чашкой.
— Эллиас, — холодно произнес он, глядя на… Брата? Впрочем других вариантов нет. Они определенно были близнецами, причем идентичными, по крайней мере на первый взгляд.
— Попался. — в тоне Эллиаса не было ни капли раскаяния, и его широкая улыбка это только подтверждала.
— И давно ты здесь? — я давно отступила в сторону, пропуская настоящего начальника вглубь кухни. Оставаться между ними, когда глаза одного метают молнии, а другой явно потешается над происходящим, было бы самоубийством. Пожалуй мне и вовсе следовало бы уйти, пока не поздно, но я и сама хотела узнать ответ на этот вопрос, чтобы подтвердить или опровергнуть свои подозрения.
Словно почувствовав мой взгляд, Эллиас посмотрел прямо на меня. Улыбка его стала еще шире, а в зеленых глазах, так похожих на глаза брата, вспыхнул озорной огонек.
И как я вообще могла их перепутать? Они ведь совершенно разные!
— Несколько дней, — наконец ответил он, а затем добавил, не скрывая ехидства, — Не так уж и сложно прятаться в поместье, если тебя принимают за его хозяина.
Я вспомнила ночь, когда столкнулась с начальником и тот предложил проводить меня в библиотеку, а затем отнес меня в комнату, где я почему-то проснулась уже без халата, вспыхнула и. Не смогла промолчать.
— Вы меня обманули! — возмущенно воскликнула я, буравя его хмурым взглядом. Не будь здесь настоящего Эллиана, одними этими словами я бы ни за что не ограничилась, но была обязана сохранить лицо перед начальством. Тот и без того был не в настроении от выходки брата.
— Разве? — лже-начальник насмешливо приподнял бровь, — Не помню, чтобы я называл себя Эллианом.
И, словно издеваясь надо мной, Эллиас мне подмигнул, а у меня вдруг так руки зачесались. В одну секунду я стояла в нескольких шагах от него, а в следующую отвесила ему звонкую пощечину. И вполне заслуженно, на мой взгляд.
Он и правда не называл себя именем брата, но ведь и не поправил меня, когда я приняла его за него!
Затем бросила виноватый взгляд на начальника, пробурчала под нос что — то смутно напоминающее извинения, и выскочила из кухни, громко хлопнув дверью.
Хватит с меня, и без того засиделась.
Последнее, что я услышала, прежде чем пересечь коридор, недовольный голос Эллиана, который обращался к брату:
— Эллиас, что ты устроил?
Раньше я бы вздрогнула от грозного голоса начальника, но осознание того, что Эллиас получит выговор от брата, вызвало у меня широкую улыбку.
Так ему и надо!
Мысленно злорадствуя, я почти дошла до лестницы, как вдруг наткнулась на пыхтящего Мурзика. Тот, казалось, за утро стал еще толще, и теперь едва перебирал лапами, пока пушистое пузо весело раскачивалось из стороны в сторону.
— И где ты шастаешь? Я тебя с самого утра по поместью ищу! — возмущенно фыркнул он, на что я лишь хмыкнула. Судя по всему искали меня в тарелке… и не в одной. Но на обсуждение того где, кто, как и чем занимался, у меня не было ни времени ни желания. Так что, подхватив заметно потяжелевшего Мурзика под лапы, остаток пути проделала уже с ним на руках.
— Тебя покормили? — не то, чтобы я сомневалась в ответе, но с чего — то ведь нужно начать разговор?
— Покормили, а что? — с подозрением отозвался Мурзик, словно предчувствовал подвох.
— А ничего! — весело отозвалась я, чувствуя, что скоро сама начну пыхтеть от веса кошачьей тушки, — Со мной пойдешь!
Вернее конечно было бы сказать «поедешь», но я решила не заморачиваться с деталями. Тем более что моя уверенность в том, что я смогу нести милого котика всю дорогу, таяла с каждым шагом.
— А может не надо? — жалобно спросил Мурзик, даже глаза состроил, как когда дополнительную порцию корма выпрашивал, но я была решительно настроена взять его с собой. Не только потому что так спокойнее. Хотя пожалуй и поэтому тоже. Просто захотелось побыть с кем-нибудь, кого я знаю.
Мурзик горестно вздохнул, словно я его лишила второго завтрака, но больше упираться не стал, а затем и вовсе притих. Ровно до тех пор, пока мы не вышли за ворота поместья.
— Скажи хоть куда мы идем. — проворчал он, нервно поглядывая в сторону покосившихся домов. Похоже даже несмотря на ночное происшествие поместье нравилось ему гораздо больше. Хотя бы потому, что там его кормили.
— Местных опрашивать, — коротко ответила я, вынужденно сбавив шаг. Просто именно там начинался спуск с холма, на котором стояло поместье, а преодолеть его в мягких туфлях и ношей в лице толст. Упитанного кота иначе можно было лишь кубарем, и последний вариант меня совсем не устраивал.
Несколько раз я чуть потеряла равновесие, лишь чудом не убив нас с Мурзиком по дороге, отчего тот с каждым разом все сильнее цеплялся за мое платье когтями, но спустя почти полчаса нам все же удалось спуститься.
Дальше дело было за малым — постучаться в первый попавшийся дом, и надеяться, что там мне расскажут больше, чем удалось узнать. Однако ни первый, ни второй, ни даже третий дом не распахнул для нас свои двери. Ответом было лишь мрачное молчание да мерное поскрипывание ставней.
— Вымерли все что-ли? — то ли неудачно пошутил, то ли всерьез забеспокоился Мурзик. Впрочем, спустя три неудачные попытки дозваться хоть кого-нибудь, меня и саму беспокоил ответ на этот вопрос.
В городе и правда было подозрительно тихо, даже по сравнению с прошлым разом. А в таком месте как Галушь это точно не к добру. Но просто уйти я не могла. К тому же должен ведь был остаться хоть кто-нибудь?
Перехватив Мурзика поудобнее, я направилась к четвертой избушке, и уже собиралась постучать свободной рукой, как вдруг рядом громко скрипнула совсем другая дверь. Вздрогнув, я прижала Мурзика к себе чуть сильнее, чем следовало бы, и тот тихо зашипел, правда вырваться из хватки даже не пытался — видно и сам был достаточно напуган.
Из соседнего дома — того самого, до которого я еще не успела добраться, едва переставляя ноги выглянула старушка с длинной седой косой. На вид ей было не меньше ста лет: лицо и руки покрывала густая сетка морщин, глаза были белесыми, а лохмотья и лапти, в которые она была одета, придавали ей сходство с Бабой Ягой из сказки.
Она казалась совсем слепой, но смотрела прямо на нас, будто видела насквозь. Впрочем в волшебном мире ничего нельзя исключать.
Какое-то время мы молча стояли друг напротив друга, а затем она заговорила. Голос старухи был тихим, пропитанным горечью, и, словно стыдясь того, что все еще здесь, она отвела взгляд в сторону
— Не трудись. Некому тебе двери отпирать… — тихо вздохнула старушка, сжимая наконечник трости дрожащими пальцами, — Пропали они… Сгинули еще прошлой ночью. Монстр за ними явился. Никого не пощадил, ирод проклятый. Ни молодых, ни деток.
Я испугалась, что она вот-вот упадет, поэтому опустила Мурзика на землю и шагнула ближе, готовая в любой момент подхватить, и только потом заметила какая она худая. Бурый рассказывал, что местным приходится нелегко, но они выглядели крепкими, а эта старушка. Такое чувство, что она совсем не ест. И как только на ногах держится?
— Вы позволите войти? — робко спросила я, надеясь, что мои слова не напугают ее, — Я пытаюсь разузнать о человеке, который прибыл в Галушь много лет назад. Мне сказали, что все началось с него…
— Отчего же нет? — удивленно спросила она, — Входи, дочка… Жаль предложить мне тебе нечего. В моем саду давно ничего не растет.
В старую, изрядно потрепанную временем и проклятием мы вошли уже втроем. Я шла рядом с хозяйкой, сперва помогая ей забраться на крыльцо, затем — переступить порог, ну а Мурзик хвостом ходил за мной, явно не ожидая от этого места ничего хорошего.
Впрочем, его можно было понять. Дом выглядел запущенным, в лучших традициях фильмов ужасов. Ну или документалок о Припяти.
Старушка явно была не в том состоянии, чтобы поддерживать в нем чистоту и порядок, не говоря уже о том, что большую часть мебели давно нужно заменить: у старой кровати, больше напоминающей кривую доску, накрытую тонким, изъеденным молью покрывалом, отсутствовала одна ножка, а стул без спинки, на который мне предложили присесть, опасно шатался и издавал такие звуки, что я никак не могла расслабиться, готовая к тому, что тот в любой момент может развалиться.
Но и мебель — лишь полбеды. Сквозь щели в окнах внутрь проникал пробирающий до костей сквозняк, а с крыши вниз капала мутная вода.
Пол тоже был деревянным, и, как ни странно, совсем недолговечным. Кое — какие доски уже успели сгнить, и, как можно было догадаться, именно на такую я и наступила… И ожидаемо провалилась.
Как мне удалось при этом не разразиться великим и могучим — оставалось загадкой, зато Мурзик, глядя на меня, теперь ступал на новые доски с особой осторожностью.
В таких условиях не то что жить, даже просто находиться небезопасно! И это в то время, когда в поместье пустует столько комнат! Да, им тоже не помешает уборка, но все же…
Руки непроизвольно сжались в кулаки, и я почти до боли закусила губу, наблюдая за тем, как старушка кипятит мутную воду в дырявой кастрюле. А ведь я не так давно плотно позавтракала, и даже подумать не могла, что здесь, в городе, так плохо.
В конце концов я не выдержала.
— Я сейчас! — сказала я, резко вскочив со стула, и вновь угодила ногой в ту же дыру под растерянными взглядами старушки и Мурзика. И, игнорируя ноющую боль, подхватила последнего под пузо и опрометью выбежала из избы.
— Пожалуйста, скажи что ты решила прислушаться к голосу разума, и мы возвращаемся в поместье… — попросил он, пока я бежала в сторону холма, — Скоро стемнеет…
Ты — возвращаешься, — коротко поправила я, — А я возьму кое-что и вернусь к ней. Не могу ее так оставить…