- Если бы я ждал, пока скажут - ты бы еще была пристегнута.
- Ну и что?
- Ты хочешь пить, Рут?
- Безумно!
- Где-то здесь должна быть вода...
- Астронавты Тарасовы! - услышали мы тихий голос из динамика над дверью. Астронавты Тарасовы! Просыпайтесь! Пора!
Там, далеко, в рубке, помолчали. Что-то прошелестело перед микрофоном - то ли бумага, то ли пленка. Потом заговорили снова:
- Здравствуйте, ребята! Это я, Марат! Как себя чувствуете? Включите свои микрофоны.
Я поднял руку и включил микрофон над койкой.
- Салют, Маратик! - сказал я. - Доброе утро, деточка! Мы проснулись.
- Только не вздумайте садиться, ребята! Вам еще целый час лежать! Включаю ваши часы. Сейчас девять пятнадцать по гринвичскому времени.
- Сенк ю, дорогой! - сказал я. - Мы уже сидим!
- Не валяйте дурака, ребята! Лежите и не рыпайтесь! Включаю вам воду. Шланги у изголовья. Только не жадничайте. Пейте понемногу!
"Так вот где вода!" - наконец вспомнил я и стал шарить по стене.
Бирута нашла свой шланг быстрее меня. Мы пили молча и жадно, но напиться никак не могли - очень тонкой струйкой текла вода. Наконец Бирута взмолилась:
- Марат! Дай побольше воды!
- Нельзя, ребята! Я и эту сейчас отключу. Через час получите еще. И не садитесь! Успеете насидеться!
- Тебе уже надоело? - поинтересовался я.
- Что ты, Сандро! Такое не может надоесть! Но ведь и вам, наверно, хочется?
- Верно, - подтвердил я. - Потому и спешим.
- Лягте, ребята! Как временный командир корабля приказываю вам лечь!
- Придется подчиниться!..
Я подмигнул Бируте. Я-то лежал. Это она сидела.
Бирута медленно легла на койку.
- Я вызову вас через час, ребята! Пока!
- Рута! - раздался в микрофоне голос Ольги Амировой. - Ты слышишь меня, Рута? Включи свой микрофон! Бирута подняла руку, повернула регулятор.
- Здравствуй, Лель!
- Ты только не спеши, Рута! Слышишь? Мы это уже испытали. Потом будет очень легко. Как в детстве! Только сейчас не спеши!
- Спасибо, Лель! Ждем детства!
- Я днем зайду к вам, Рута! Пока!
В динамике щелкнуло, и снова стало тихо. И только где-то далеко, за многими стенами, продолжался ровный, спокойный, сдержанно-могучий гул.
3. "Все предусмотрено!"
А через час, по этому самому гринвичскому времени, мы сидели с Бирутой рядом и целовались. Конечно, это не было предусмотрено программой пробуждения астронавтов. Но нельзя же делать все только по программе! Мы не киберы. Мы люди. И мы не виделись целых двадцать лет! А если по гринвичскому времени - то и все полсотни. На Земле мы уже давно сыграли бы золотую свадьбу.
- Ребята, можете садиться, - услышали мы голос Марата. - Даю воду. Только не жадничайте. Лучше возьмите в ящиках под койками тюбики витаминной пасты. Подкрепитесь. Через час можно будет встать, и вы получите нормальную еду.
- Спасибо за разрешение, Маратик, - ответил я. - Целуем тебя в щечки.
- Ты все балагуришь, Сандро...
- Я просто в восторге от того, что удалось проснуться. Это вдохновляет.
- Между прочим, до вас тоже все просыпались. Все идет, как намечено.
- Это вдохновляет вдвойне. Мы, в общем-то, никогда не претендовали на исключительное положение.
- Ну, ладно! Салют! Вам, наверно, и без меня неплохо.
- Ты феноменально догадлив!
- И благороден, Сандро, учти! Я не прошу включить видео-фон.
- А знаешь, за двадцать лет я как-то забыл о его существовании.
- Это тебе только кажется. Ничего ты не забыл. Все вспоминается, будто проспал ночь. По себе знаю. Еще раз - салют!
В динамике щелкнуло. Мы снова остались с Бирутой одни.
А еще через час мы уже осторожно ходили по каюте и ждали, когда робот поставит в передвижной ящик возле двери наш первый "нормальный" завтрак. Открывать дверь было еще рано - температура каюты отличалась от температуры в коридорах.
- Включить наружный телевизор? - спросила Бирута.
- Включай.
Мы увидели черную бездну на маленьком каютном экране и немигающие светлые точки. Они медленно двигались с одной стороны экрана к другой, показывая нам вращение корабля, совершенно незаметное без этого.