Я повернулась, и проиграв своему второму я опять отвернулась от него. А «я» была права. Он и вправду прекрасен. Ваня настойчиво повернул меня к себе, и расположив свои руки по бокам моей головы нахмуренно посмотрел мне в глаза. Я, испуганно проглотила ком. Почему? Да потому что наши лица отделяли буквально сантиметров пятнадцать, если не меньше, а зная себя, я могу с точностью утверждать, что это очень опасно! Не хочу дарить свой первый поцелуй только из-за того, что мне видите ли, скучно стало, а в кандидатуру мне нашелся только этот «сиплый»! Ну, уж, нет! Я попыталась оттолкнуть Ваню, но тот вдруг медленно начал сокращать расстояние между нашими лицами. В голове родилась паника. Разумеется, умерить пыл Вани, просто невозможно, и именно поэтому, я лишь закрыв глаза позволила ему, так нечестно стыбрить мой первый поцелуй. И чтоб его, но мне понравилось! Все бы было хорошо, если бы не вовремя зашедший к нам Демьян.
— Хотел попрощаться, так как завтра я… — и он застыл на пороге.
Я открыла глаза, и увидела, как рыцарь чуть ли не плача замер с открытым ртом, а в то время, Ваня лишь усилил напор и злостно улыбнулся. Паника дала свое. Я со всей силы подняла ногу вверх, и попала куда нужно. Ваня, отпустив мои губы, схватился за то, что было у него между ног. Издав что-то вроде «больно» он упал с кровати. Демьян пришел в себя.
— … Завтра я уеду, и мы не сможем больше увидеться. Ведь ты умерла, и царь будет подозревать что-то, если я буду часто исчезать, — закончил он, с улыбкой глядя на подкошенного Ваню.
— Не волнуйся! Ей будет, чем заняться! — сказал Ваня, приобняв меня.
— Я смотрю тебе маловато? Может добавить? — сказала я, угрожающе выставив кулаки.
— А я помогу, — сказал Демьян.
Опустив голову, он смотрел на Ваню исподлобья. В его глазах, было видно, как неуправляемая ярость захлестывает его ум. Ваня встал с кровати. Зло улыбнувшись, он начал хрустеть костяшками пальцев. По всему его виду, было ясно, что он давно ждал подобного момента.
— Ну что ж, рискни! — сказал Ваня, и набросился на рыцаря.
Два здоровых парня, начали мутузить друг друга, на чем свет стоит. Я закатила глаза и, упав на кровать, прикрыла подушкой глаза. Вы что, надумали, что я этих двух остолопов останавливать буду?! Ага, бегу и спотыкаюсь! Я не из тех девчонок, которые сначала раззадоривают двух мужиков, а потом бегают и кричат что-то вроде: «Ой, ты же убьешь его! Ему больно! Прекратите, хватит!». Нетушки! Вот как набьют морды друг другу, как успокоятся, тогда и покажу им кузькину мать! Бросив прочь свои рассуждения, я прислушалась к звукам. Что-то упало и треснуло. Господи! Я стянула подушку с глаз. Это была свечка, накрытая стеклянным куполом, чем-то напоминающая самую обычную лампочку, только больших размеров. Демьян хорошенько треснул Ваню в челюсть и тот кубарем покатился в противоположную сторону от двери. Когда он понял, что своим затылком проломил шкаф с вещами, он яростно зарычал и бросился на ехидно улыбающегося рыцаря. Да что это такое-то! В дверь постучала, и, не дождавшись ответа, вошла Таня. Когда она увидела последствия драки двух идиотов, то испуганно вскрикнула, пытаясь их разнять. Разумеется, она позвала меня для пущего результата, но я лишь хитро улыбнулась и вышла из комнаты. Злые ругательства в мой счет посыпались градом, а я мирно прикрыла ушки и двинулась в комнату Кати. Она в свое время сидела на кровати и встревожено размышляла о чем-то. Ход ее мыслей было не трудно угадать. Судя по ее лицу, она рассуждала, стоит ли вмешиваться? Если она это сделает, то Ваня потом ее отругает за то, что не позволила ему хорошенько размять кости. Если не сделает, то Ваня, опять же, зло уставиться на нее и начнет бурчать что-то вроде: «Могла бы и вмешаться! У меня теперь синяки и ссадины по всему телу!»
— Лучше не стоит, — ответила на терзающий ее вопрос я.
— Да, вот только Ваня меня за это по головке не погладит! — ответила она, скорчив мучительную мину.
— Да ладно. Кстати, давно спросить хотела. А почему ты так сильно прислушиваешься к его мнению?
— Ну, просто он мне, ну как брат. Хотя нет, скорее как отец. Надоедает иногда, но все равно привыкла и по-другому, ни как не могу, — ответила она задумчиво.
— Интересно, а тебя-то, зачем сюда приплели?
— Наверно, для того, чтобы тебе помогать. Таня ведь тоже не из этого времени. Вот видимо и она должна будет потом тебе чем-то помочь, а когда поможет, то вернется обратно. Ваня говорил, что когда он начал помогать людям, то перед ним появилась дыра радужного цвета, но он не стал уходить. Он просто использовал эту дыру и перетаскивал какие-то нужные ему вещи. Возвращаться обратно он не хотел. Говорит здесь гораздо лучше, чем в нашем мире. Люди еще не такие гнилые, как у нас, — ответила она добродушно.
— Что верно, то верно…
Мы замолчали, но посидеть в тишине нам недолго удалось. В комнату влетела разгоряченная Таня, держа Ваню и Демьяна за уши.
— Вот, держи своих олухов и разберись с ними! Хватит мой дом крушить! — сказала она выплевывая слова.
— А какая тебе разница? Мы все равно завтра утром отправимся скитаться по лесу, и твой дом останется здесь, — сказала я.
— Тоже верно, но все же, утихомирь их! Ненавижу мужиков, которые дерутся из-за одной бабы!
— Я не баба, — слабо пискнула я.
— А кто? Мужик?! — крикнула она.
Я умоляюще взглянула на Катю, та устало кивнув, начала упорно вглядываться всем троим в глаза. Все повели себя странным образом. Таня спокойно отпустила парней и уселась рядом со мной, удивленно повторяя «Что это такое?». Ваня и Демьян пожали друг другу руки. Ваня яростно уставился на Катю, но все же перестал пытаться ударить рыцаря, а тот, начал удивленно рассматривать нас четверых.
— Но, как это?! Буквально секунду назад, я хотел его прикончить, а сейчас чувствую такое умиротворение! — сказал рыцарь, разочарованно глядя на свои руки.
— Просто Катя может влиять на эмоции любого человека, всего лишь посмотрев ему в глаза, — сказала я, ожидая чего-то необычного.
Демьян оказался крепким орешком! Он лишь неопределенно хмыкнул и вышел из комнаты. Только мы все успокоились, как Ваня яростно зашипел и начал медленно приближаться к Кате.
— Я так думаю не надо объяснять, что сейчас произойдет? — процедил он сквозь зубы.
— Ну, эмм, как сказать… наверное нет! — закончила она и выбежала в дверь, скрываясь из виду.
Ваня, само собой метнулся за ней. Мы с Таней переглянулись, потом, она опустила глаза, и задумчиво пробормотала.
— Пойду-ка я на улицу…
— Зачем?
— Дым погоняю.
— Ты что, куришь?!
— Ты что, не заметила?! — театрально удивилась та. — Ладно, только давай без всяких выражений вроде «Не порть свое здоровья! Одна капля никотина убивает лошадь!» и так далее. Замучили уже, правильные вы мои!
— Ладно, молчу, — сказала я, хотя в голове уже затормошились подобные фразочки. — Я с тобой выйду. Не хочу здесь пропадать!
Таня согласно кивнула. Мы вышли во двор. Темное небо, освещала яркая подвешенная луна, а маленькие звездочки, крутились возле нее. Луна, была единственным светом на данный момент, но леденящего страха, который обычно расползался по венам при плохом освещении, сейчас не было и не могло быть! Бояться такой красоты, это уже ненормальность собственного разума! Я отвлеклась от размышлений и взглянула на Таню. Скорее туда, где должна была стоять Таня. На ее месте, рядом со мной стоял Демьян. Он, похоже, разделял мое мнение, и так же влюблено рассматривал небо. Потом, поняв, что я за ним наблюдаю, он неожиданно взглянул на меня. Его лицо перекосило тоской, которая вскоре заполнила мое тело и все мысли. Он сейчас уйдет, и мы больше не увидимся. Но… я не хочу этого! Ваня? Вы что, издеваетесь?! Да у него просто гормоны разыгрались! Вот сейчас кто-нибудь к нему в руки кинется, и буду я ему нужна, как анти-блошинное средство для лысого кота! А Демьян? Это ведь уже совсем другое дело! Я сейчас внятно объясню. Скажите, вы когда-нибудь полностью достигали желаемого вами долгие годы? Ну, это как когда ты приходишь домой в тепло, закрываешь дверь перед злой метелью, которая хочет заморозить тебя, смотришь на свой маленький и уютный дом, понимаешь, что большего тебе сейчас и не надо! Надел теплую кофту, заварил чай, взял в руки книжку и лежи, отдыхай! Вот тоже самое у меня к нему. Он когда мне в глаза смотрит, руки слабеют! Хорошо, что в данный момент, в моих руках ничего не было. Так бы уронила! Демьян прокашлялся и приблизился на один шаг. Потом еще один, и когда он уже чуть ли не прижимался ко мне, он остановился. Потупив взгляд в землю, он уже приоткрыл рот, желая что-то сказать, но промолчал. Так повторялось несколько раз, и когда я уже почти сгорела от любопытности, я легонько толкнула его в живот.
— Ты что-то хотел мне сказать? — сказала я почти шепотом.
— Да. Мне нужно ехать сейчас, чтобы прибыть в Днислене. Вот, хотел попрощаться, — ответил он и вконец сник.
— Ну, до свидания… — сказала я краснея.
— Боюсь, мы больше не увидимся, по этому… прощай.
Я грустно опустила глаза. Он ведь правду говорит! Даже при всем моем желании, увидеться с ним я не смогу. Хотя, зачем так много пессимизма? Я смогу увидется с ним, вот только стража короля быстро вернет мне голову! Хотя нет, не то выражение! Вернуть вернет, да только побыть с моей головушкой мне долго не удастся. Какой-нибудь самый умный мне ее чик-чик, и готово! Прослушав свои мысленные рассуждения моего второго «я», я (не та, что в голове, для более понятной расстановки моих размышлений, буду писать Я2) усмехнулась своему больному воображению и снова взглянула туда, где пять секунд назад стоял Демьян. Теперь на его месте находилась пустота, которая издевательски надсмехалась надо мной, мол «Ошибочка вышла». В место банальных и скучных рыданий, я яростно топнула ногой и громко показала свое умение использовать ненормативную лексику лесным обитателям. В ответ на мои бесконечные ругательства, Таня, выйдя из дома ко мне, удивленно подняла брови, вякнув что-то невразумительное, вроде чслчсь?!
— А? — спросила я раздраженно.
— Что случилось то! Ты прямо вылитая макака, что разозлилась на другую обезьяну, которая выхватила у нее блоху, — сказала она.
— Не смешно, — пробубнила я, глядя на нее исподлобья.
— Да ладно! Расслабься! Пятой точкой чую, что мы с твоим красавчиком, еще встретимся! — сказала та, сговорческим шепотом.
— Думаешь?
— Не думаю, а знаю!
— Ну, смотри, если так не случится, я обижусь на весь мир. А если я действительно на весь мир обижусь, то не жить ему. Представь такое, я с базукой, разгуливаю по дорогам этого мирка и жестоко караю каждого, кто осмелился спросить: «Что случилось?» Чего улыбаешься?