лорда Дайвера, Йодиной, так она тоже все время рисовала акварелью. И я все никак не могла взять в
толк, это что – какой-то вид наказания?
Но Летиция не слушала.
– Тебе не нужно сидеть и рисовать. Ты можешь улететь, куда вздумается. – Говорила она. –
давать поручения людям, заниматься интересными вещами. Ха, когда я была маленькой, мне
хотелось стать ведьмой. Но к несчастью у меня светлые волосы и худое телосложение. Что в этом
хорошего? Такие девушки как я, не могут быть ведьмами!
Тиффани улыбнулась. Они говорили по душам, и было важно оставаться заботливой и
дружелюбной, пока подружка не разразилась вновь слезами и их обоих не утопила.
– В детстве у тебя была книжка со сказками?
Литиция вновь высморкалась:
– О, конечно.
– Там случайно не было на странице семь такой пугающей картинки с гоблином? Когда до нее
доходили, я всегда закрывала глаза.
– Я всего его закрасила черным карандашом, – тихим голосом призналась Летиция, словно это
признание было большим облегчением.
– Ты меня невзлюбила. Поэтому ты решила сотворить мне назло какое-то волшебство… – очень
тихо сказала Тиффани, потому что в поведении Летиции было нечто хрупкое. Девушка потянулась за
новой порцией бумаги, но оказалось, что поток слез временно иссяк. Но тут же выяснилось, что это
именно временно.
– Мне так жаль! Если б я только знала, я бы ни за что…
– Возможно, мне следовала тебе сказать, – продолжила Тиффани: – о том, что Роланд и я, мы…
просто друзья. Более или менее, но единственные друзья, которые есть у нас обоих. Но в какой-то
мере это неправильная дружба. Мы не сами подружились, а обстоятельства сложились так, что нас
толкнуло к друг другу. И мы этого не понимали. Он был сыном Барона, а раз ты знаешь, что ты сын
Барона, и всем детям в округе известно, как нужно себя вести с его сыном, то тебе мало с кем
остается поговорить. И была я. Я была достаточно смышленой девочкой, чтобы стать ведьмой, и
должна сказать, подобная работа не способствует социальной стороне жизни. Если хочешь знать, двое человек выкинуты из общества, хотя их сущность родственна. Теперь я это поняла. К
сожалению Роланд понял это первым. Вот и вся правда. Я – ведьма, а он Барон. А ты скоро станешь
баронессой, и тебе не стоит беспокоиться, если ведьма и барон, для взаимной пользы, поддерживают
добрые отношения. Вот и все. Точнее все, что было, или вернее, даже не то что было, а только
призрак того, что могло бы быть.
Она увидела, как по лицу Летиции, подобно восходу солнца, начало путешествие чувство
облегчения.
– Это моя правда, мисс, и в ответ я хотела бы тоже услышать правду. Послушай, может нам
выбраться отсюда? Боюсь, что сюда в любой момент могут ворваться стражники и упрячут меня
туда, откуда я уже не смогу выбраться.
99
Терри Пратчетт. Плоский мир. Я надену чёрное.
Тиффани пристроила Летицию на помело за спиной. Девушка поерзала, но только охнула, когда
помело легко спорхнуло из окна башни, проплыло над деревней, и опустилась в поле.
– Ты заметила летучих мышей? – спросила Летиция.
– О, если летишь небыстро, они часто вьются вокруг метлы, – ответила Тиффани. – На самом
деле, им бы от него прятаться. А теперь, мисс, когда мы обе в дали от посторонних глаз и помощи, расскажите мне, что же вы сделали, чтобы люди стали меня ненавидеть.
Лицо Летиции исказилось от страха.
– Нет, я ничего тебе не сделаю. – Добавила Тиффани. – Если бы хотела, то давно бы уже сделала.
Но я хочу очистить свое имя. Поэтому скажи, что ты сделала.
– Я воспользовалась страусиным трюком, – быстро произнесла Летиция. – Знаешь, его еще
называют несимпатичной магией. Берешь фигурку человека и тыкаешь ее головой вниз в ведро с