не совет, а скорее требование.
За её спиной раздался голос Летиции. Она говорила так, словно взвешивала каждое
произносимое слово:
– Почему ты на меня не злишься?
– Что ты имеешь в виду?
107
Терри Пратчетт. Плоский мир. Я надену чёрное.
– Ты знаешь! После всего, что я натворила! Ты по-прежнему ужасно… милая!
Тиффани была рада, что девушка не могла видеть её лицо при этих словах, и наоборот –
Тиффани не могла видеть её.
– Ведьмы не часто злятся. Все эти крики обычно ни к чему хорошему не приводят.
После небольшой паузы Летиция произнесла:
– Если это правда, то может быть я и не смогу быть ведьмой. Порой я очень злюсь.
– О, я очень часто чувствую злость, – откликнулась Тиффани, – но я прост отбрасываю её куда-
нибудь подальше, пока я не смогу сделать с нею что-нибудь полезное. В этом суть ведовства, и если
на то пошло, волшебства тоже. Даже в лучшие времена мы не часто колдуем, а когда до этого
доходит, обычно колдуем на самих себя. А теперь, слушай, замок прямо впереди. Я высажу тебя на
крыше, и честно говоря, я хотела бы проверить, насколько внизу мягкая солома.
– Слушай, мне действительно очень, очень…
– Да, знаю я. Ты уже говорила. Слушай, я не обижаюсь, но ты должна сама разобраться в
собственном беспорядке. И это другая сторона ведовства. – А про себя она добавила: «Мне ли об
этом не знать!»
Глава 12
Смертный грех
Солома оказалась вполне сносной. В небольших домиках обычно не бывает свободных комнат, так что ведьме при исполнении, например, принимающей роды, часто приходится довольствоваться
ночлегом в хлеву рядом с коровой. И это ещё если повезёт. Порой там даже лучше пахнет, и не одна
только Тиффани считала, что дыхание коровы, тепло, смешанное с запахом травы само по себе
является лекарством.
Впрочем, темничные козы были почти так же уютны. Они мирно лежали, вновь и вновь
пережевывая свой ужин, ни на секунду не сводя с девушки своих пристальных взглядов, словно
ожидая, что она вот-вот начнет жонглировать или споёт и спляшет.
Её последняя мысль перед тем, как провалиться в сон была о том, что кто-то приходил их
покормить, и должен был обнаружить пропажу единственного заключённого. В этом случае у неё
были крупные неприятности, хотя неизвестно, как неприятности могут быть еще крупнее тех, что
уже есть. А может и не такие крупные, как поглядеть, поскольку, когда она вновь проснулась –
спустя час или около того – некто заботливо укутал её одеялом. Что происходит?
Она выяснила это, когда на пороге объявился Престон с завтраком на подносе – яйца с беконом, который был немного приправлен пролившимся кофе во время длительного спуска по каменной
лестнице.
– Его милость велел передать это с его извинениями и добрыми пожеланиями, – пояснил, улыбаясь Престон, – а от себя добавлю, что если желаешь, то он смог бы устроить для тебя горячую
ванну в черно-белой гостиной. А когда ты закончишь, Барон… который новый, хотел бы увидеть
тебя в своем кабинете.
Мысль о принятии ванны была восхитительна, однако Тиффани знала, что на неё нет времени, да
и кроме того, даже самое простенькое купание означало, что каким-то бедным горничным пришлось
бы таскать тяжелые ведра с водой четыре-пять лестничных пролётов. С нее будет достаточно просто
ополоснуться из таза, когда представится возможность38. А вот к яйцам и бекону она точно готова.
Сметя начисто содержимое тарелки, она мысленно отметила, что если это будет «неплохой день для
Тиффани», то, так и быть, она станет и дальше помогать.
Ведьмам нравится получать благодарность, пока она ещё «теплая». Спустя день или два люди
становятся забывчивыми. Престон наблюдал за происходящим с выражением мальчишки, который на