И вдруг… среди них оказался еще один, которого здесь никогда не было прежде. Он бежал
сквозь битву по направлению к Тиффани. Она уставилась на эту фигуру. Её тело настойчиво
требовало прилечь спать прямо здесь и сейчас, а каждая крупица мозга, еще способная мыслить, умоляла сделать что-нибудь. Где-то посредине между ними её рука схватила головню, лежавшую с
краю очага, и поднесла её прямо к гобелену.
За прошедшие века ткань высохла и могла вспыхнуть как прошлогоднее сено.
Теперь фигура стала приближаться осторожнее. Её ещё не удавалось разглядеть детали, но её и
не хотелось. Рыцари были вытканы без учета перспективы, они были абсолютно плоскими словно
детский рисунок.
Но черный человек, который вначале появился в виде черной точки, по мере приближения
становился всё больше и теперь… Она смогла разглядеть его лицо и пустые глазницы, которые даже
теперь меняли цвета, когда он миновал одного за другим рыцарей в раскрашенных доспехах. Вдруг
он побежал и стремительно стал увеличиваться в размерах. И она вновь ощутила удушливую вонь…
Сколько может стоить этот гобелен? Есть ли у неё право его уничтожать? Учитывая тварь, которая
собирается из него вылезти? О да, да!
Как было бы здорово быть волшебником и позвать этих рыцарей на их последний бой!
Как было бы здорово быть ведьмой, которая живет далеко-далеко отсюда! Она поднесла
потрескавшую головешку ближе и взглянула в пустые дыры на том месте, где должны были быть
глаза. Ведьме нужно быть готовой встретить «не присутствующий» взгляд, потому что каким-то
образом ты всегда чувствуешь, что он может высосать из глазниц твои собственные глаза.
Эти туннели в черепе были завораживающими, и он начал словно змея медленно двигаться из
стороны в сторону.
– Пожалуйста, не надо.
Этого она не ожидала, голос был резкий и в тоже время дружеский. Он принадлежал Эскарине
Смит.
Ветер был холодным и серебристым.
Тиффани лежала на спине, уставившись в белое небо. Краем глаза она видела, как колышется на
ветру и шуршит высохшая трава, но, к удивлению, за пределами этого клочка природы, по прежнему
находился огромный камин и гобелен с дерущимися рыцарями.
– Очень важно, чтобы ты лежала неподвижно, – произнес тот же голос откуда-то сзади. – То
116
117
место, где ты сейчас находишься, было так сказать, сметано на скорую руку только ради этого
разговора. Оно никогда не существовало до твоего появления в нём, и моментально распадётся, как
только ты его покинешь. Строго говоря, по канонам всех философских учений, о его существовании
речи вообще не идет.
– Значит, это волшебное место, не так ли? Вроде Ирреального Поместья?
– Довольно здравое рассуждение, – произнес голос Эскарины. – Те из нас, кто понимает суть, называют его «блуждающим настоящим». Оно очень удобно для того, чтобы переброситься с тобой
парой слов приватно. Когда оно схлопнется, ты останешься там же, где и была, и ни одной секундой
позже. Ясно?
– Нет!
Эскарина присела рядом на травку.
– Хвала богам, что это так. Иначе был бы большой конфуз. Ты, знаешь ли, довольно необычная
ведьма. Насколько я могу судить, у тебя природный дар сыроварения, и как обычно бывает с
талантами – он полезный. Миру нужны сыровары. Хороший сыровар ценится на вес… э, сыра.
Однако, родилась ты без таланта к ведовству.
Тиффани открыла рот в ответ прежде, чем у неё родилась хоть одна идея о том, что сказать, но
среди людей это обычное явление. Первое, чему удалось пробиться на язык было:
– Постойте-ка, я же держала горящую головню. А сейчас я очутилась тут, где бы это тут ни
оказалось. Что стряслось? – она посмотрела на огонь. Пламя застыло на месте. – Меня заметят, –