алкоголь будет присутствовать обязательно.
– Я не думаю, что будет правильно проводить девичник сразу после похорон, а вы, Нянюшка?
Хотя, думаю, Летиции не помешала бы небольшая беседа, – добавила она.
– Значит, она твоя подружка? Я думала, ты сама должна была с нею поболтать.
– Я разговаривала! – возразила Тиффани. – Но думаю, она мне не поверила. А вы, Нянюшка, как
минимум три раза были замужем!
Нянюшка Ягг мгновение смотрела на неё, а потом ответила:
– Думаю, разговор выйдет нешуточный. Ладно. Ну а что с женихом? Мальчишник-то у него
будет?
– А, что-то я об этом слышала! Это когда приятели напаивают его до бесчувствия, увозят его
подальше, привязывают к дереву и… полагаю, иногда используется ведро краски с кисточками, но
обычно просто бросают в свинарник. А почему вы спросили?
О, ну мальчишники обычно интереснее девичников, – ответила Нянюшка с озорной искоркой. –
А у счастливчика есть дружки?
– Ну, есть несколько дворянчиков из семей побогаче, но те, с кем он хорошо знаком, живут здесь
в деревне. Понимаешь, мы выросли вместе. И никто из них не посмеет кинуть Барона в свинарник!
– А твой молодой человек? – Нянюшка махнула в сторону Престона, стоявшего поблизости.
Кажется он всегда оказывался поблизости.
– Престон? – переспросила Тиффани, – не думаю, что он хорошо знает Барона. И в любом
случае… – она остановилась и подумала. « Молодой человек? » Она обернулась и посмотрела на
Нянюшку, стоявшую спрятав руки за спину, и подняв голову к потолку с видом невинного ангела, которому, однако, в юности приходилось встречать парочку демонов. В этом была вся Нянюшка Ягг.
Когда дело доходило до сердечных дел, или иных частей тела, её невозможно было обмануть.
«Но он же не мой молодой человек, – настойчиво повторила она про себя. – Он же просто друг.
Друг – юноша».
Престон сделал шаг вперед и снял каску перед Нянюшкой Ягг.
– Опасаюсь, мадам, что для меня, как для человека военного, приложить руки к
непосредственному командующему будет против правил, – сказал он. – Если бы не это, я бы
исполнил это с большим удовольствием.
Нянюшка одобрительно кивнула на подобный многословный ответ, и подмигнула Тиффани, которая на это покраснела от пяток до макушки. При виде этого улыбка ведьмы стала такой широкой, что подошла бы тыкве.
– Ой-ой-ой, – сказала она. – Похоже, этому местечку нужно немножко веселья. Но, слава богам, я
здесь!
У Нянюшки Ягг было золотое сердце, хотя, если вас было легко шокировать, то в беседе с ней на
любую тему было лучше зажимать уши руками. Но в этом есть здравый смысл, не так ли?
– Нянюшка, мы же на похоронах!
Но тон её голоса не мог поколебать старую ведьму.
– Разве он не был хорошим человеком?
Тиффани колебалась только мгновение.
– Он стал добрее.
Ничто не могло ускользнуть от Нянюшки Ягг.
– О, да, полагаю, твоя бабуля обучила его манерам. Но ведь скончался он хорошим человеком?
Хорошо. Станут ли о нём вспоминать с любовью?
Тиффани постаралась не замечать внезапную сухость во рту, и сумела выдавить: 125
Терри Пратчетт. Плоский мир. Я надену чёрное.
– О, да, естественно. Каждый житель.
– И ты проследила за тем, чтобы он ушёл как следует? Забрала его боль?
– Нянюшка, я бы сказала, у него была превосходная смерть. Лучшим вариантом было бы только
не умирать совсем.
– Отличная работа. Не знаешь, какая у него была любимая песня?
– Ах, да! Это «Соловей», – ответила Тиффани.