приведем их в нужное настроение.
С этими словами пожилая ведьма сграбастала проходившего мимо официанта за плечо и
подхватила полную кружку с его подноса, затем, словно юная девочка, вскочила на стол и громким
голосом старшины в казарме попросила тишины:
– Дамы и господа! Чтобы отметить славно прожитую жизнь и лёгкий уход нашего друга и
Барона, меня попросили исполнить его любимую песню. Прошу присоединяться, если хватит
дыхания!
Пораженная Тиффани молча слушала. На публике Нянюшка Ягг показывала мастер-класс или
точнее высший класс. Она обращалась к полностью незнакомым людям как к давним знакомым, и
они отвечали ей так, словно так оно и было. Встрепенувшись от чрезвычайно хорошего для старой
женщины с единственным зубом голоса, недоумевающие люди из вторых рядов сперва начали
нестройно и негромко подпевать, однако к концу второго куплета их голоса окрепли, и они
превратились в хор. Они были у неё в руках. Тиффани заплакала, и сквозь слёзы она видела
маленького мальчика в новеньком твидовом, резко пахнущем костюмчике, шагающего рука об руку с
отцом под мерцающими звездами.
Затем она увидела слезы в глазах окружающих, включая пастора Эгга и даже Герцогини. Это
были отголоски потерь и воспоминаний, и весь зал словно задышал в такт.
«Мне нужно этому научиться, – подумала Тиффани. – Я хотела изучить огонь и боль, но вместо
этого следовало изучать людей. И еще научиться петь получше индюшки…»
Песня закончилась, и очнувшиеся люди стали оглядываться по сторонам и друг на друга, но тут
ботинок Нянюшки Ягг стал отбивать ритм на столе:
– Пляши, пляши, саван свой встряхни,
Пляши, пляши с песней дудки в такт.
Все вокруг должны плясать, это точный факт.
Со мною вместе саван свой встряхни45.
Тиффани подумала: «Разве это хорошая песня для похорон?» – а потом: – «Ну конечно! У неё
отличная мелодия, и в ней говорится о том, что однажды мы умрём, однако, и это важно, мы ещё не
умерли.
И вот Нянюшка Ягг спрыгнула со стола, подхватила пастора Эгга, и закрутилась с ним в танце, напевая:
– Будьте уверены, вас от смерти
ни один священник не спасет.
У пастора хватило чувства юмора, чтобы рассмеяться и
Люди зааплодировали, чего Тиффани совсем не ожидала услышать на похоронах. Ей страстно, очень страстно, хотелось быть похожей на Нянюшку Ягг, которая так хорошо разбиралась в людях, и
знала, как уместнее нарушить тишину задорным спехом.
Вдруг аплодисменты смолкли, и мужской голос затянул46:
– В далекой долине, в ее глубине,
Склони свою голову, там ветер шумит.
Прислушайся, милый, как ветер шумит.
Склони свою голову, как ветер шумит…
И внезапно повисла тишина, поражённая серебряным голосом сержанта.
Нянюшка Ягг шмыгнула к Тиффани:
– Так, похоже я их разогрела. Слышишь, как они прочищают горло? Полагаю, к концу вечера
даже пастор споёт! А я пока пойду поищу, что бы выпить. Пение, работка, вызывающая жажду. – Она
подмигнула: – Сначала мы люди, а уж потом ведьмы. Трудно запомнить, зато выполнить проще.
126
127
Это было колдовство, магия, которая превратила зал, заполненный незнакомыми друг другу
людьми, в общество, в котором каждый знал, что он среди друзей. И прямо сейчас кроме этого ничто
иное не имело значения. В этот момент Престон похлопал её по плечу. На его лице была странная