половины! – но люди знают, что и такое может получиться. А у кельд отличный аппетит, потому что
им приходится производить на свет детей.
Все равно время было неподходящим для бесед. Один из Фиглов одолжили Тиффани нож, который на самом деле был чьим-то мечом, затем подал довольно грязную консервную банку с
застрявшей в ней ложкой.
– Приправку? – с сияющим видом спросил он.
Для обычного фигловского обеда это было несколько изыскано, хотя Тиффани и пыталась
сделать их более цивилизованными, насколько их вообще можно цивилизовать. По крайней мере, они
поняли суть. Тем не менее, Тиффани хорошо их знала, и была на чеку.
– Что это? – зная, что это опасный вопрос, тем не менее, спросила она.
– О, классная штука, – ответил Фигл, загремев ложкой по банке. – Тама дики яблуки, ага, горчично семя, и хреновина, и вулитки, и всяки травки, и чесночок, и писульки Позняка Джонни… –
одно из слов на вкус Тиффани он произнес слишком быстро.
– Улитки? – прервала она его.
– Айе, да, очень пытательно. Полно всяких там, вы-там-инов и мы-не-ралов, и этих, как там их –
про-ты-инов. Эти последние – классная весчь, особливо с чесноком, потому что на скус как чеснок.
– А какие они на вкус без чеснока? – спросила Тиффани.
– Как вулитки, – ответила кельда, сжалившись над официантом. – И должна сказать тебе, девочка
моя, они гарны на скус. По ночам ребятки их попастись на дикой капусте выпускают и на собачьем
салате. Они скусные, и ты не можешь не признать, что тут нет никакого ворья.
«Что ж, и на том спасибо», – вынуждена была признать Тиффани. Фиглы тащили все, что могли, нагло и постоянно, делая это скорее из спортивного интереса. С другой стороны, в нужное время, в
нужном месте и с нужными людьми они могли быть очень щедрыми, что, по всей вероятности, происходило в данный момент.
– Ух ты! Фиглы-фермеры? – вслух воскликнула она.
– О, нет уж, – заявил Фигл-оратор, пока остальные за его спиной корчили гримасы отвращения, засовывая пару пальцев в рот со звуком «Буэ!». – То не фермерство, а живото-водство, которое
суперски подходит для свободных духами и тем, кто желает почуять свежий ветер под килтом. И
учти, что паника в стаде могет быть опасной.
– Давай, спробуй, – предложила кельда. – Это их порадует.
17
Терри Пратчетт. Плоский мир. Я надену чёрное.
На удивление новое блюдо Фиглов оказалось довольно вкусным.
«Возможно они и правы, – подумала Тиффани, – с чесноком можно съесть все. Кроме горчицы».
– Не обращай внимания на ребяток, – сказала Дженни, когда они обе закончили со своими
порциями. – Времена меняются, и зрю, они про то ведают. И ты тож. Ну ты как?
– О, ну знаешь, как обычно, – ответила Тиффани. – Устала, взволнована, расстроена. Как-то так.
– Слишком ты много работаешь, девочка моя. Опасаюсь, без достатку ты ешь и точно зрю, мало
спишь. Спросить хочу, когда спала ты в доброй постели? Ты знаешь, что спать должно. Нельзя
мыслить здраво, если спишь мало. Опасаюсь я, что понадобятся тебе скоро все силенки. Может
желашь разделить утешение?
Тиффани зевнула.
– Спасибо за предложение, Дженни, – ответила она. – Но не думаю, что мне оно нужно, равно
как и тебе. – В углу возвышалась куча маслянистых шкур, которые совсем недавно принадлежали
одной из овец, которая решила прощаться с этим жестоким миром, и совершила самоубийство. Они
выглядели очень привлекательно. – Лучше мне пойти, посмотреть, как там девушка. – Но ноги
Тиффани отказывались идти. – С другой стороны, в кургане Фиглов она в такой же безопасности, как
дома.
– Ну, нет, – тихо возразила Дженни, глядя как закрываются глаза Тиффани, – здесь гораздо, гораздо безопаснее.
Когда Тиффани начала посапывать, Дженни медленно направилась внутрь кургана. Эмбер, свернувшись калачиком, лежала подле очага, и Роб окружил ее несколькими Фиглами постарше и
поумнее. Начиналась вечерняя потасовка. Для Нак Мак Фиглов драться все равно, что дышать, и
обычно они делают это одновременно. Это был просто стиль жизни. С другой стороны, если ты всего
несколько вершков ростом, тебе нужно разом сражаться со всем миром и научиться этому поскорее.
Дженни села рядом с мужем и некоторое время наблюдала за дракой. Юные Фиглы отскакивали